Хуан Дьявол (ЛП) - Адамс Браво Каридад. Страница 46

- А почему ты не вернулся в дом? Почему не рассказал мне? – упрекала гневная София. – Ты развлекался, гулял по улицам, да?

- Нет… нет, хозяйка. Дело в том, что я испугался. Нужно было видеть, как ехал хозяин, и в результате ничего. Он бежал и бежал в Фор-де-Франс, к губернатору, который, говорят, уже едет сюда. Говорят, он приказал позвать мэра и тот сказал, что он уже едет сюда со своей сеньорой и со всеми этими докторами, они говорят, что они все знают и заверят всех, что ничего не случится. Люди словно помешались. Они скупают билеты, чтобы завтра уехать на судах, но говорят, что губернатор никому не позволит уехать и прикажет всем солдатам не позволять пассажирам садиться на корабль. Там в другом квартале, в офисе Судоходной Компании Квебека, люди сломали все двери и стекла. Даже чтобы сесть на палубу этого корабля, который называется Рораима, скупили билеты.

- Кто рассказал тебе все это? – спросила заинтригованная София.

- Я видел своими глазами, хозяйка. И к тому же, сеньор Ноэль, нотариус…

- Где этот человек?

- Стоит прямо там, но вышел, сказав, что будет ждать губернатора в его доме, потому что в первую очередь, должен поговорить с ним…

- В первую очередь? – удивилась София, не понимая серьезности слов.

- Он пошел с бумагами, подписанными большим количеством людей, и всем говорит их подписать, потому что хочет, чтобы сеньор губернатор увидел, как много желающих простить Хуана Дьявола и рыбаков, оставшихся с другой стороны, и чтобы кинули мост, чтобы те выбрались оттуда, где опаснее всего.

- О чем ты говоришь, Сирило? Ты хорошо понял?

- Конечно, хозяйка. И эта большая стопка подписанных бумаг. По-моему, губернатор должен это сделать…

- Замолчи и поднимайся! – приказала властно София. – Устраивайся с Эстебаном. Немедленно едем во дворец. Посмотрим, кто первым будет говорить с губернатором!

- Зажегся красный свет, Колибри.

- Красный свет, капитан? Почему они остановились? Мы остановимся?

- Они остановятся, чтобы дождаться меня. Торопись, Колибри! – Хуан погрузил весло в воду и поднял другое, чтобы повернуть лодку, послушную его рукам, направляя курс на ближайший берег. Они были у пригорода Сен-Пьера, предгорья горы, известной, как Парнас, которая возвышалась на юге города. Маленький пляж среди камней простирался у ее подножья; веселые дома отдыха окружали гору, а в самой высокой части, наподобие смотровой площадки над городом и морем, возвышался старый монастырь, построенный много веков назад благочестивым богатым колонистом.

- Почему мы изменили курс? Куда мы едем? – спросила удивленная Моника.

Хуан не ответил. Он греб изо всех сил, сжав губы, пока лодка не дрогнула, занося киль в песок, и приказал:

- Крепко держи весла, Колибри. Держи курс и внимательно следи за волнением моря.

- Что происходит? – снова спросила обеспокоенная Моника.

- Идем со мной…

Хуан взял ее на руки, затем спрыгнул, и погрузившись в воду, прошел твердым шагом, не намочив легкий груз, пока не опустил на землю.

- Хуан, ты сошел с ума? Что ты делаешь?

- Я не могу увлечь тебя на верную смерть, Моника. Прав был Сегундо, боясь, что Люцифер не выдержит груз. Из-за эгоизма я потащил тебя с собой. Мне не хватило мужества оторваться от тебя, отпустить. Я страдаю, борюсь всеми силами, чтобы остаться тем, кем я являюсь. Безумно я мечтал быть другим, изменить свою жизнь, чудом преодолеть расстояние, разделяющее нас.

- Какое расстояние, Хуан?

- Ты прекрасно знаешь. Пусть твое милосердие не лжет в этот решающий момент.

- Я ничего не понимаю, – отчаялась смущенная Моника. – Ты хочешь оставить меня здесь? Бросить?

- Рядом монастырь. Там ты можешь провести ночь, а потом, любым способом поехать в Сен-Пьер.

- О чем ты говоришь? Что ты говоришь? Я не хочу оставлять тебя, Хуан!

- А я не хочу тащить тебя на смерть. Зачем ты заставляешь меня говорить ужасную правду? Я пропал, Моника!

- Не может быть! – не соглашалась с Хуаном Моника.

- Уверен, в эти часы Сегундо и оставшиеся с ним уже арестованы. Их заставят говорить, они расскажут, где мы, наше убежище обнаружат. А я не сдамся, Моника. Я выйду в море, хотя и не смогу отъехать слишком далеко.

- Но в таком случае ты лгал мне. Ты лгал!

- Я молчал, борясь со своей совестью, но рассудок победил. Это не было ложью.

- Это была ложь! И не только мне, и этим несчастным солгал.

- Для них не было обмана. Они прекрасно знают свою участь. Они последуют моей: несчастье или немного надежды. Надежды жалкой жизни, которая не для тебя, Моника да Мольнар.

- А если я принимаю ее?

- Не заставляй меня верить в несуществующий рай. Замолчи, Моника, замолчи, потому что если будешь дальше говорить, то у меня не будет сил сделать то, что нужно, потому что я так сильно люблю тебя… так сильно…!

Он прижал ее, коснувшись ее губ огненным поцелуем; затем резко оторвал от себя, разрывая нежные узы и убежал к лодке, боровшейся с волнами, а Моника душераздирающим криком взывала и умоляла:

- Хуан! Нет! Нет! Не бросай меня! Забери меня! Какое значение имеет умереть?

Крик Моники потерялся в ночи, утонул в темных водах, беспокойных, которые гребнем поднялись и обрызгивали каплями пены протянутые руки, глаза, которые смотрели не видя, губы, горевшие огнем от следа этого неизгладимого поцелуя, который Хуан оставил им двоим; теперь, как бездна, разделявшая их: горький поцелуй, одновременно наполненный бесконечной нежностью. Первый, единственный поцелуй любви, который Моника больше никогда не получит.

Огромная волна залила ее, но она не сдвинулась. Она стояла, пригвожденная на пляже, сердце, одновременно разбитое и ослепленное, будто на миг увидело блеск звезд в руках, оставляя на них обжигающий жар. Было лишь безумное желание сжать то, что только что было в ее пальцах. Высший дар, о котором она так мечтала, вырванный второй раз из ее жизни. И не было печальней фразы, сбегавшей с человеческих губ, которая поднялась рвущимися рыданиями:

- Хуан, почему ты бросил меня?

Стоя на пляже, глядя в горизонт, еще страстно сопротивляясь, она ждала света рождавшегося дня, чтобы увидеть полные паруса дерзкой морской шхуны, которая ушла со своим тяжелым грузом, что значило крах и крушение, с отвагой капитана, чьи последние пленительные и мучительные фразы еще звучали в ушах Моники. Хуан Бога. Хуан Дьявол. Тот, кто безумно появился в ее жизни, как луч света и огня, благоухавший и терзавший ее… кто наконец дал сбежать тайне в жестоком прощании… тот, кому еще возражают с мягкой укоризной нежные губы бывшей послушницы:

- Если бы я могла поехать с тобой. Если бы могла…

Она беспокойно посмотрела по сторонам, но нечему и некому было помочь ей. За черными скалами, немыми свидетелями многочисленных давних катастроф, начинались зеленые склоны горы Парнас. Цветущие усадьбы возвышались между разнообразных улочек, а с более высокой стороны стоял монастырь, который Хуан посчитал для нее убежищем. Жаждая увидеть больше, Моника взобралась по горной тропе, но оттуда тоже ничего не увидела, кроме бескрайнего моря.

- Как найти тебя? Как добраться до тебя, Хуан?

Оттуда был виден весь город. Она была почти в двух километрах от него. На миг, воображение Моники, казалось, вспыхнуло. В Сен-Пьере есть лодки, шлюпки, корабли. Возможно, она найдет кого-нибудь, кто ее отвезет, но куда? Она находилась спиной к дороге и не видела полосу экипажей, приближавшихся к ней, транспортных средств, которые выезжали из города, направляясь к домам горы Парнас. Одна из них сбавила ход и остановилась рядом. Дверца открылась, порывисто ее позвала некая изумленная персона:

- Моника! Это же вы… действительно вы? Я не сплю? Вы одна? Что вы здесь делаете? Я была уверена, что глаза меня обманывают, а теперь я могу дотронуться до вас… Разве вы не…?

- Понимаю ваше удивление, матушка.

- Кто с вами?

- Никого. Успокойтесь. К моему несчастью, я совершенно одна, потому что на мне лежит обязанность спастись.