Бедная Марта - Ли Маурин. Страница 43

— Я беременна, дорогой, — с шутливым надрывом в голосе призналась она. — Залетела и пеку пирог в своей печке, как выражаются в нашем семействе.

— И кто же отец?

Обычно Леттис забавляла Клайва, но сегодня он обнаружил, что она действует ему на нервы.

— Да один лорд, повеса из высшего общества, скучный до невозможности и старый настолько, что годится мне в отцы. — Она небрежно взмахнула безупречной формы белой рукой с длинными пальцами, ногти на которых были такими же алыми, как и ее губы. — Развлекается охотой, рыбалкой и тому подобными глупостями.

— Если он смертельно скучен, то как вышло, что ты с ним связалась? — осведомился Клайв. — Не говоря уже о том, что легла с ним в постель.

— Дорогой мой Клайв, я сама не перестаю удивляться этому недоразумению. Не исключено, что его внушительный банковский счет ослепил меня. — Леттис сухо улыбнулась. — На день рождения он подарил мне норковую шубку.

— Ох, Летти, ты невероятно безответственная особа. — По правде говоря, он был шокирован. Не так должны приходить дети в этот мир, совсем не так. — Ты можешь сделать аборт? — задал он прямой вопрос.

Она вздохнула и перестала изображать из себя роковую женщину.

— Не могу, дорогой. Слишком поздно. Прошло уже четыре месяца, и это может быть опасно. — Леттис вздрогнула всем телом. — К тому же мысль об аборте приводит меня в ужас. Так что, боюсь, мне придется рожать.

— И ты хочешь, чтобы я подыскал тебе мужа?

— Нет, Клайв, любовь моя. Я хочу, чтобы ты и стал моим мужем.

Он ничего не смог с собой поделать и громко расхохотался. У Леттис, благодарение Господу, достало ума не обидеться, и девушка засмеялась вместе с ним.

— Значит, я отвергнута? — все еще посмеиваясь, полюбопытствовала она.

— Боюсь, что да, Летти. Я всегда буду твоим другом, но мужем не стану никогда, хотя я польщен, конечно, что ты сделала мне предложение. А как насчет того нудного лорда, разве он не хочет жениться на тебе?

— Хочет настолько, что прямо выпрыгивает из штанов, — лаконично отозвалась Леттис. — Он еще не знает о ребенке, но предлагает мне выйти за него замуж примерно раз в неделю. Я как-то была у него в поместье, это неподалеку то ли от Дорсета, то ли от Дарема, не помню в точности.

— А это действительно его ребенок? — спросил Клайв. Он не стал упоминать о том, что Дорсет и Дарем находились в противоположных концах страны.

Леттис поджала свои ярко-алые губы и с сомнением взглянула на него.

— Я почти уверена в этом.

— Но не на сто процентов?

— Нет, конечно, дорогой.

— Ох, Летти! — Клайв посмотрел на ее тщательно и умело накрашенное лицо и вдруг, совершенно неожиданно для себя, подумал о Кейт Келлауэй, красивой и естественной, не прибегающей к женским ухищрениям, вспомнил ее розовые губы и блестящие глаза. Она была прямой и искренней, начисто лишенной томных вздохов, уловок и многозначительных улыбок Леттис. Клайв очень удивился, обнаружив, что ему хочется быть рядом с Кейт, спорить с ней о чем-нибудь действительно важном, например об этой проклятой войне, а не сидеть за столиком фешенебельного ресторана с Леттис, которая всегда думала только о себе.

Только в декабре Марта узнала о том, что Альби Ллойд вернулся домой. К тому времени она пребывала в некоторой растерянности, обнаружив, что ждет ребенка. То, что Господь послал ей ребенка после нескольких минут равнодушных занятий любовью с Карло, казалось ей настоящим чудом. Это мог быть только мальчик, который заменит ей потерянного на войне сына. И сейчас ее беспокоила лишь клятва, данная самой себе в том, что жизнь Лили и Джорджи непременно изменится к лучшему. Но как она сумеет этого добиться с грудным ребенком на руках?

Марта еще ни с кем не говорила об этом. Совсем скоро она, правда, собиралась рассказать обо всем Кейт, которая, несомненно, будет счастлива, но зато Марта терялась в догадках относительно того, как отреагирует на новость Карло. Она боялась, что он лишь мрачно проворчит: «Еще один рот, который надо кормить», — хотя он был не в состоянии прокормить даже себя, не говоря уже об остальных.

Она зашла к Ллойдам после работы. Дул пронизывающий ледяной ветер, и тротуары покрылись корочкой льда. Кое-где витрины лавок уже украшали бумажные гирлянды и игрушки — до Рождества оставалась всего неделя.

Дверь ей отворила миссис Ллойд. К невероятному удивлению Марты, она тепло обняла ее и втащила в дом. Марта вспомнила их последнюю встречу, когда женщина отнеслась к ней с нескрываемой холодностью и грубостью. Тогда ее оставили стоять на ступеньках, а потом захлопнули дверь перед самым носом.

— Миссис Росси! Я так рада, что вы пришли! Какой холодный вечер! — Она потерла руки. — Позвольте предложить вам чашечку чая. Наш Альби сидит в кабинете у зажженного камина. Я уверена, он будет рад поговорить с вами. А вот ни мне, ни Идрису не удается выудить из него ни словечка. Он все время молчит, бедный мальчик, молчит с тех самых пор, как его привезли.

— Он вернулся насовсем, миссис Ллойд? — осведомилась Марта, когда ее пригласили в гостиную. По обе стороны камина, в котором слабо горел огонь, стояли два мягких кресла, а стол с вышитой скатертью был накрыт для чаепития.

— Еще нет, миссис Росси. Военные забирают его к себе после Рождества, чтобы исправить ему лицо. Врач сказал, что несколько недель в домашней обстановке пойдут ему только на пользу. — Глаза женщины наполнились слезами. — Но вся беда в том, что он не хочет разговаривать с нами.

— Я бы хотела расспросить его о нашем Джо, — произнесла Марта.

— Спрашивайте его о чем угодно, миссис Росси. Я всего лишь надеюсь, что вы добьетесь ответа. Я принесу чай, а вы возьмете его с собой в кабинет.

Похоже, Марте дозволялось войти в комнату одной, а это означало, что она сможет свободно поговорить с мальчиком в отсутствие его матери.

В кабинете тоже горел огонь, более яркий и жаркий, чем в гостиной. Закрыв глаза, Альби полулежал на кушетке, оббитой искусственной кожей. Марта сняла с плеч шаль и опустилась на мягкий стул по другую сторону камина.

— Здравствуй, Альби, — звонким голосом произнесла она и внутренне содрогнулась, увидев его лицо. Его сплошь покрывали шрамы и порезы. Одной ноздри не было, а правая бровь была рассечена надвое. Голова у него была замотана бинтами, которые спускались под подбородок и уходили на грудь. — Я Марта Росси. Мама Джо.

Некоторое время, пожалуй, целую минуту юноша не шевелился. А потом, как будто слова Марты проникли в его затуманенное сознание, глаза его медленно открылись и растерянно заморгали. Его взгляд с трудом сосредоточился на ее лице.

— Миссис Росси, — прошептал он. — Мама Джо.

— Правильно, сынок. — Марта протянула руку и потрепала его по колену. — Твоя мама говорит, что ты скоро поправишься.

— Джо умер, — с безнадежным отчаянием сказал Альби.

— Знаю. — Она не могла заставить себя задать ни единого вопроса. Ей казалось, что она докучает бедному парню. Быть может, смерть его друга — это последнее, о чем он хотел бы говорить с ней.

— Мы должны были вернуться домой, я и Джо, — после долгой паузы произнес Альби. Марта заметила, что тыльные стороны его ладоней тоже были сильно изранены, хотя бинтов на них не было.

— Так почему же вы не вернулись, Альби? — прошептала она.

— Тот парень, офицер, капитан, он остановил нас.

Последовала еще одна долгая пауза, прежде чем Марта очень мягко спросила:

— Почему, хороший мой?

— Мы дурачились, спускаясь с холма на велосипедах. Мы доставляли распоряжения. А капитан отправил нас обратно в Лоос. У него еще было такое смешное имя. Потом Джо все время смеялся над ним.

— Как же его звали?

Изуродованные губы юноши дрогнули и сложились в улыбку.

— Не помню, только Джо все время называл его «Невилл-дьявол».

— Невилл-дьявол, — повторила Марта.

— У вас голос, как у Джо, миссис Росси. — Альби попытался сесть на кушетке, и Марта встала, чтобы подложить ему под спину подушку. Кажется, он понемногу приходил в себя.