Небо над Дарджилингом - Фосселер Николь. Страница 31

– Итак, чего ты хочешь?

Ян смотрел на нее с нетерпением.

Хелена гордо выпятила подбородок.

– Ты заставил меня прождать весь день.

– У меня были дела поважнее, – невозмутимо отвечал Невилл.

Хелена вскинула голову, ее глаза метали гневные искры.

– Я не шлюха, к которой ты можешь приходить, когда захочешь.

Словно «шлюха» она произнесла по-хиндустански. Невилл привстал, стряхнул пепел в стоящую на столе вазочку и скривил губы.

– Мне следует лучше следить за тем, каким словам учит тебя Мохан. – Он снова опустился на стул. – Но ты выразилась не совсем удачно, ты ведь тоже продала мне себя. Правда, в сравнении с танцовщицами, которые всю жизнь только и делают, что ублажают мужчин и практикуют Камасутру, ты стоишь немного.

Хелена представила себе смуглую красотку рядом с Невиллом и задрожала от ярости.

– Такого я не ожидала услышать, – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Даже от тебя.

Она развернулась, но, прежде чем успела достичь двери, почувствовала цепкие пальцы Невилла на своем запястье. Как ни билась Хелена, он оказался сильнее. Развернув Хелену резким рывком, он взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза.

– Тем не менее слушай, – зловеще прошептал он. – Эта часть Раджпутаны не подвластна англичанам, здесь царят индуистские законы, по которым мы с тобой и поженились. А согласно им, ты – моя собственность.

Глаза его загорелись, и Хелена вздрогнула. Однако гнев придал ей силы. Она выдернула ладонь и уже замахнулась ударить Невилла, когда тот снова перехватил ее руку и заломил за спину так, что Хелена застонала от боли.

– Не трудись, – тихо засмеялся Невилл. – Все равно я сильнее.

Он прижался к ней так плотно, что Хелена почувствовала стальные мускулы под тонкой тканью сорочки. Не ослабляя хватки, Невилл коснулся губами ее щеки, и Хелена вздрогнула от неожиданности.

– Признайся, ты скучала по мне, – прошептал он ей в ухо.

Некоторое время Невилл молча разглядывал ее, а потом в его глазах заплясали упрямые огоньки, и он прижал свой рот к губам Хелены, почти до боли стиснув ее в объятиях. Хелена вскрикнула, как будто ее душили, колени ее подкосились, и она поняла, что уже выдала себя. Позабыв обо всем, она припала к губам Невилла, как умирающий от жажды – к роднику, рассерженная, она льнула к нему, требуя большего. Когда же он внезапно оттолкнул ее, она посмотрела удивленно и рассеянно, как человек, которого неожиданно разбудили. Невилл усмехнулся.

– О нет, моя маленькая Хелена, – прохрипел он. – Так просто ты ничего от меня не получишь.Он еще раз скользнул по ее щеке губами, бросил через плечо «доброй ночи» и исчез, щелкнув снаружи замком и оставив ошеломленную супругу возле двери.

Наутро она уже не помнила, как добралась до спальни. Простыня рядом была несмятой, и горечь унижения снова подступила комом к горлу. Зажмурив полные слез глаза, Хелена вспомнила сон, только что заставивший ее проснуться. В нем она куда-то бежала, словно чувствовала за спиной опасность, реальную, ощутимую и в то же время какую-то неопределенную. Она как будто должна была о чем-то предупредить Яна. Но о чем? Сейчас, по крайней мере, Хелена этого не знала. Или она должна была предупредить кого-то другого, кому угрожал Ян?

Хелена откинулась на подушки и застонала от беспомощности. Сквозь полуприкрытые веки она увидела на пороге девушку с подносом в руках. Рядом стояла Назрин с аккуратно сложенными штанами для верховой езды и выстиранной рубахой, той самой, в которой Хелена прибыла в Сурья-Махал.

– Хузур приглашает вас проехаться с ним верхом, мемсахиб, – провозгласила старушка, ласково заглядывая в лицо госпожи.«Черт с ним и его лошадьми», – подумала Хелена. Но мысль о прогулке на свежем воздухе внезапно показалась ей заманчивой. Запив легкий завтрак чаем, Хелена преодолела последние сомнения и натянула сапоги.

Когда она со смешанным чувством обиды, гнева и радостного возбуждения подходила к воротам, Ян уже стоял там и как ни в чем не бывало болтал с конюхом. Завидев ее, он прервал беседу и повернулся. Узкие штаны, заправленные в высокие, блестящие сапоги, и свободная рубаха, казавшаяся ослепительно-белой на фоне короткой коричневой куртки, подчеркивали его гибкость и силу. Ветер трепал кудрявые черные волосы, и мрачное лицо горело каким-то диким восторгом. Когда он улыбнулся, у Хелены защемило сердце. Она тряхнула головой, напуская на себя гордый вид, и холодно поздоровалась:

– Доброе утро.

– Доброе утро, Хелена, – тепло приветствовал ее Невилл. Он наклонился, чтобы поцеловать супругу, но та увернулась. – Хорошо спала?

– Надеюсь, ты тоже, в чьей бы то ни было постели, – раздраженно бросила Хелена через плечо.

Но улыбка Невилла стала лишь еще ласковее.

– О да, я отдохнул прекрасно, – с напускным смирением отвечал он.

Когда же двое слуг вывели во двор черного жеребца и белую кобылицу, у Хелены перехватило дыхание, так что на мгновение она забыла и обиды, и гнев. Никогда прежде не доводилось ей видеть таких красивых животных. Мускулы так и играли под блестящей шкурой. Гордая посадка головы с изящными линиями черепа и тонкие суставы выдавали благородную арабскую кровь.«Ты красивая», – прошептала Хелена, похлопывая кобылу по ноздрям. Та подняла на нее большие глаза, выражение которых быстро сменилось с опасливого на доверительное, и ласково ткнулась мордой в руку наездницы. Ян любовно потрепал кобылицу по крупу и взял у слуги уздечку. «Я хочу, чтобы он так же смотрел на меня», – невольно подумала Хелена.

– Однажды Всевышний приказал северному ветру, – тихо начал Ян, как будто обращаясь к самому себе: – «Уплотнись! Я хочу создать из тебя новое существо!» И из получившейся материи слепил животное и назвал его лошадью. «Ты араб, – обратился к нему Всевышний, – и я дам тебе каштановый окрас муравья и поставлю царем над всеми зверями». Другому коню он дал цвет ворона, третьему – рыжей лисы, а четвертому – белого медведя. А потом пустил свое стадо, и оно разбежалось по земле. Так пишет эмир Абд-эль-Кадер. И с тех пор каждый конь помнит, из чего он создан. – Невилл усмехнулся, передавая Хелене уздечку. – Она носит имя Шакти – светлой ипостаси супруги Шивы, олицетворяющей женское начало мира. Она родилась в конюшне Шикхары и первые два лета своей жизни провела на ее лугах.

Его дыхание обжигало щеку, и Хелена отодвинулась, почувствовав, как по спине пробегает холодная дрожь. Мимолетной улыбкой, несколькими фразами Невилл уничтожил весь ее гнев и ее гордость, и это было неприятно.

Внезапно заржала лошадь, и Хелена обернулась. Без всякой видимой причины черный жеребец рвался, вскидывая копыта. Мальчик-конюх испуганно пригибался к земле. Выхватив у него уздечку, Ян ловко поймал стремя и вскочил в седло. Слуги попятились. Вороной пару раз вздыбился, недовольно встряхнулся и наконец, тяжело дыша, начал успокаиваться, поддаваясь ласковым уговорам Невилла.

– А этого, вероятно, зовут Шива, – с усмешкой предположила Хелена.

– Точно так! – рассмеялся Ян. – И он сущий черт, как ты видишь.

«Как и ты сам», – подумала Хелена и сдвинула брови. Насмешливый взгляд Яна свидетельствовал о том, что он угадал ее мысли. В глазах Хелены снова вспыхнули гневные искорки, но Невилл уже поворотил коня.

Привратник открыл ворота, и Хелена облегченно вздохнула. Теперь она могла сосредоточиться на мерных покачиваниях лошадиных бедер или уздечке. Ее удивила легкость общения с Шакти. Эта кобыла словно угадывала желания наездницы, прежде чем та успевала подать команду. В то же время Хелена чувствовала за ее внешней податливостью непокорную, огненную натуру.

Вскоре стук копыт по каменной плитке сменился приглушенным хрустом песка и гальки, и они выехали на просторы пустыни. Лошади тут же понеслись рысью. В серо-голубом небе стояло тусклое зимнее солнце. И вся каменистая земля, поросшая выцветшими кустами терновника и корявыми деревцами, стояла погруженной в тишину. Было холодно, и Хелена мысленно благодарила Назрин, навязавшую ей с собой куртку с длинными рукавами, сама она явно недооценивала здешнюю зиму. Ландшафт, куда ни кинь взгляд, выглядел необитаемым. Разве одинокий канюк, паривший вдали, распластав крылья, свидетельствовал о том, что и здесь теплится жизнь. Не дожидаясь команды, Шакти и Шива понеслись вперед, заливаясь счастливым ржанием. Хелена с наслаждением вдыхала пыльный сухой воздух с легким запахом прелой листвы и древесины.