Небо над Дарджилингом - Фосселер Николь. Страница 48

– Не сейчас, будьте терпеливы, – пробурчал он, отворачиваясь к камину.

Хелена поняла, что настаивать бесполезно. Отказ всегда услужливого наставника удивил и расстроил ее.

Раджив-Хамелеон – так называли его в детстве. Хелена подумала, что в окружении Невилла наверняка есть люди, знающие о нем все. И никто из них ничего ей не рассказывает. Почему? Как будто существовала тайна, разглашения которой Невилл страшно боялся. Он не доверял даже ей, собственной жене!

Последнее казалось Хелене особенно обидным. Может, именно поэтому она так легко согласилась на предложение Картера прогуляться по окрестностям Дарджилинга. Неожиданный визит американца окончательно поверг ее в смятение. Что ему понадобилось в Шикхаре? То, что за чаем он солгал, Хелена поняла по тону его голоса. Мысль же о том, что он здесь ради нее, пугала настолько, что Хелена боялась ее.

Хелена в задумчивости постучала по подлокотнику кресла. Потом ее рука будто сама собой скользнула вниз и нащупала резную ручку выдвижного ящика. Внутри оказались бумаги, и среди них – толстая кожаная папка с письмами Невилла. Похоже, здесь хранилась корреспонденция, касающаяся чая и чайной торговли. Хелена положила ее на место и занялась следующим ящиком. Так она осмотрела весь письменный стол, простукивая стенки в поисках потайных отделений и ощупывая предметы, которые не могла разглядеть как следует в тусклом свете лампы. Лишь задвинув последний ящик, она почувствовала стыд. Что она здесь ищет? Разумеется, Ян не такой простак, чтобы хранить свои секреты в доступном ей месте.

Хелену мучила совесть, но любопытство оказалось сильнее. Осторожно, словно боясь кого-то разбудить, она подняла лампу и оглядела комнату. Потом прошла вдоль стен. В поисках потайного сейфа заглянула под каждую картину со сценой из индийской истории, под полотно с видом горы Канченджанга. Войдя в азарт, Хелена чуть не забыла об осторожности и готова была громко выругаться и топнуть ногой. Должен же быть хоть какой-нибудь след, намек!

Хелена решительно зашагала по слабо освещенной лестнице, однако перед дверью спальни Яна ее снова стали одолевать сомнения. В конец концов любопытство пересилило: Хелена нажала ручку и переступила порог.

Справа чернел комод, на который Хелена, добавив огня, поставила лампу. Здесь начиналась запретная территория. Сколько раз она проходила мимо этой комнаты, пытаясь заглянуть в нее через приоткрытую дверь! Хелена чувствовала себя взломщиком, вором, вторгшимся в чужие владения. Широкая кровать с белым покрывалом без узоров, панели и мебель из темного лакированного дерева – все то же, что и у нее, но проще, скромнее. «Если он здесь с Шушилой…» – Она прогнала эту мысль, недодумав, и занялась комодом. В выдвижных ящиках под зеркалом не обнаружилось ничего интересного: бритвенный прибор, коробка с запонками и галстучными булавками, расческа, носовой платок с вышитым вензелем. Ничего лишнего, и каждая вещь отмечена изысканной простотой. Присев на корточки перед правой дверцей шкафа, Хелена принялась перебирать куски дорогого мыла и аккуратно сложенные платки. Услышав за спиной шорох, Хелена вздрогнула и с недоумением взглянула на стоявшую за спиной Шушилу, которая, похоже, была напугана не меньше.

– Мемсахиб, – начала наконец Шушила, поправляя на груди зеленый шелковый халат, – я услышала, что здесь кто-то есть, и решила посмотреть.

– Я… я… – Так и не сумев придумать подходящего оправдания, Хелена опустила голову.

По лицу Шушилы скользнула понимающая улыбка.

– Я знаю, что вы ищете, мемсахиб, – сказала она. – Но вы ничего не найдете. Хузур – человек с прошлым, это понимают все в этом доме, даже если не имеют ни малейшего представления о большем. Однако свое прошлое он носит в себе, в своем сердце. Его можно прочитать только у хузура в глазах.

– Но почему он никогда мне о нем не рассказывает? – спросила Хелена, как будто обращаясь больше к самой себе и не замечая, что говорит на хиндустани.

– Потому что хочет оградить вас от него, – ответила Шушила.

– Я этому не верю. – Хелена встала, отбрасывая назад выбившуюся прядь. – От чего именно он хочет меня оградить?

Несколько мгновений молодая индианка молчала, будто взвешивала в уме слова, а потом ответила:

– Я думаю, хузур носит в себе очень опасную тайну.

– Ерунда! – Хелена задыхалась от ревности. Эта индианка знала ее мужа лучше, чем она сама!

– Разве вам никогда не бывает страшно, когда вы на него смотрите? – мягко перебила ее Шушила.

Хелена опустила глаза, потому что здесь возразить было нечего. Некоторое время она еще боролась с собственной гордостью, а потом тихо спросила:

– И что же мне делать?

– Вы сильная, мемсахиб, и умеете за себя постоять. Только смотрите, как бы он не утянул вас за собой в пропасть. – Шушила присела в книксене. – Спокойной ночи, мемсахиб.Несколько минут Хелена стояла как громом пораженая. А когда пришла в себя, направилась обратно в свою комнату, в глубине души надеясь, что до утра осталось немного.

24

Никто не удивился, когда рано утром мемсахиб одна отправилась прогуляться верхом. Она была рада, что ни конюхи, ни девушки-служанки не задавали лишних вопросов. Уже запрыгнув в седло Шакти, Хелена бросила через плечо, чтобы ее не ждали к ланчу, и поскакала прочь, словно больше всего на свете ей хотелось покинуть этот дом навсегда.

Ричард уже ждал ее в условленном месте, у южной границы города. При всей своей смелости Хелена не решилась появиться на улицах Дарджилинга в компании незнакомого мужчины. Картер восседал на мощном гнедом жеребце с белым пятном на лбу. Завидев Хелену, он широко улыбнулся.

Они проехали в южном направлении еще несколько миль. Дорога шла в гору, высокая трава хлестала лошадей по бокам. В прыгающих по камням ручьях играли солнечные зайчики. При приближении всадников из зарослей взлетали крикливые серо-бурые птицы и, пролетев несколько метров, снова садились на землю. Между скалами и горными склонами расстилались темно-зеленые чайные поля, обрамленные хвойными рощами. Сейчас они были безлюдны. Новый сезон работ начнется лишь после муссонных дождей. Хелена и Картер почти не разговаривали, даже когда могли ехать рядом. Наконец они достигли самой высокой точки южной оконечности Дарджилинга, Тигрового холма, и остановились.

Город внизу представлял собой скопление домиков из темной древесины и оштукатуренного камня, парки и садики между ними походили на зеленые прослойки мха. Вдали во весь горизонт тянулась карстовая стена Гималаев с темно-синими и коричневыми склонами. Хелена показала на вершину, едва заметную за плотной завесой облаков.

– Там Канченджанга. Согласно индуистской легенде, это и есть священная гора Кайлаш – рай Шивы.

– Здесь, кажется, каждый камень отмечен богами, – пробормотал Картер, задумчиво хмуря густые брови. – Культура Индии хранит следы великого множества народов и цивилизаций… Это я где-то читал, – улыбнулся он, поймав удивленный взгляд Хелены.

– А Америки?

Ричард покачал головой.

– Америка – молодая страна, и по большей части земля ее не освоена. Наши города не имеют истории, но скорость, с которой они растут, впечатляет. Мы не помним своего прошлого и не замечаем настоящего. А для тех, кто смотрит в будущее и умеет двигаться только вперед, нет ничего невозможного.

И он принялся рассказывать о Нью-Йорке, «самом большом и удивительном городе страны», как было написано в одном путеводителе, с почти двухмиллионным населением. Об огромном Центральном парке с искусственным озером – излюбленном месте воскресных прогулок. Об открытой пять лет назад elevated railway – первой надземной железнодорожной линии внутри города и поездах, ходивших на уровне второго этажа. О Бруклинском мосте – чуде архитектуры, соединяющем Бруклин и Манхэттен – два городских района по разные стороны Ист-Ривер. Его столбы в семь раз выше четырехэтажных домов того же Манхэттена, а сам мост, подвешенный в этом году на стальных тросах, имеет длину около полумили. Лицо Картера приняло мечтательное выражение, когда он вспомнил Бродвей – центр коммерческой жизни города и универмаг «Мэйси» – роскошное строение из чугуна, где под одной крышей можно купить все мыслимые вещи.