Письмо королевы - Арсеньева Елена. Страница 16

– Алёна, ты где? – нетерпеливо вскричала Марина. – Я тут уже час торчу около эскалатора и задыхаюсь!

Алёна огляделась и впрямь увидела подругу в двух шагах от себя. Марина рассеянно скользила по ней взглядом, не узнавая, конечно, ни своей куртки, ни шарфа, ни заколки, ни помады, ни самой Алёны в вызывающем макияже.

– Посмотри направо, – усмехнулась Алёна.

Марина повернула голову и посмотрела в противоположном направлении.

– То есть налево! Да вот она я, в твоей куртке!!!

– О господи, – сказала Марина, чмокая ее в щеку. – Да я бы тебя в жизни не узнала! Пошли скорей! – потащила она Алёну на эскалатор.

Человек в сером мешковатом пальто рассеянно поглядел им вслед.

Алёна украдкой улыбнулась. Ее не узнала Франсуаза, ее не узнала Лизочка, ее не узнала Марина… надо думать, и опасно-смуглый Диего тоже не узнает. Хотя скорее всего Алёна перестраховывается. Ну что она такого сделала? Ровно ничего. Так почему же бегает от Диего сломя голову?!

– Ну как? – послышался голос Марины, и Алёна, очнувшись от своих дум, обнаружила, что они уже стоят среди множества разнообразных пальто и курток, рассчитанных на все вкусы, но в основном на очень тугие кошельки, ведь это все же «Галери Лафайет», а ноблесс оближ, фирма веников не вяжет. Она чуть приуныла, но тут же заметила кругом таблички с магическим словом «Soldes» – и несколько повеселела. Она немедленно начала шарить взглядом под этими табличками, выискивая что-нибудь подходящее, но тут Марина дернула ее за руку и повторила с придыханием:

– Ну как?

Алёна повернулась – и увидела безголовый манекен, а на нем – самое прекрасное пальто в мире. Ну, может, не самое прям пресамое и не во всем мире, но безусловно – суперское! Бежевое, кашемировое, с каштаново-коричневой норкой, с поясом, с карманами, глубокое, мягкое, свободное, струящееся – мечта, короче, любой блондинки (а также брюнетки и шатенки), как легкомысленной, так и респектабельной. Ну вот на все вкусы! И цена, между прочим, вполне демократичная – полторы тысячи евро. Скидка на это пальто не распространялась, к сожалению, но ведь скидка – это понятие относительное. С точки зрения писательницы Дмитриевой, это важное и ценное дополнение торговли. С точки зрения какой-нибудь там жены депутата Госдумы – лишняя докука глазам, читать еще эти буквы и цифры, соображать, что они значат…

– Ну как? – с тем же придыханием опять сказала Марина. – Шедевр, правда?

– Шедевр, – кивнула Алёна. – Но только к этому шедевру необходимы некоторые детали…

– Ну да, сапоги нужны другие, – выставила Марина ножку в черном простеньком сапожке. – На шпильке, низкий каблук здесь неуместен. И сумка, и…

– И шляпка, и перчатки, и шарф, и макияж, а главное – отдельный шкаф для хранения.

– Почему это? – хлопнула глазами Марина.

– Да потому. Представь, ну куда ты в нем пойдешь? В магазин? Гулять с девчонками в скверике Монтолон, сидеть на тамошних лавочках? Это пальто забастовку объявит, если ты в нем подойдешь к пони в Тюильри или сядешь на карусель около Сакре-Кер. Раз в две недели в ресторан с Морисом выйдешь, вот и все.

– Ну, ты преувеличиваешь, – пробормотала Марина. – Мы раз в месяц в ресторан ходим, а то и реже. Нет, гулять с девчонками я в нем не буду, конечно, там песочницы, горки, качели, куда?! А… а например, на работу почему нельзя? В метро, конечно, ездить не получится, оно не для метро, но оно будет меня стимулировать ходить пешком и худеть! Ты же ходишь!

– Ты сама только что сказала, что нужны сапоги на шпильках. Часик бегом на шпильках туда, часик обратно…

– Да я пятнадцати минут на шпильках не выдержу, ты что?! – воскликнула Марина. – Ты права, конечно… Если бы оно стоило хотя бы евро пятьсот, еще можно было бы позволить такую штучку – раз в неделю надеть, но за полторы тысячи… Слушай, а может, его украсть?

Алёна даже покачнулась. Юрист, жена юриста – да Марина ли это?! До чего довела хорошего человека жизнь в насквозь прогнившем буржуазном обществе!

– Пошли! – схватила она подругу за руку. – Бежим прочь от искушений, давай лучше поищем куртку, которую я честно куплю на честно заработанные деньги.

– Да нет! – засмеялась Марина. – Я не имею в виду, что сама буду его красть. Боже сохрани! Просто няня Ира говорит, что здесь есть такие люди, это целый бизнес! Они тырят из магазинов не просто так, а то, что нужно. Видишь, скажем, сумку, которая тебе не по карману, делаешь заказ, тебе ее через несколько дней приносят, ты платишь половину цены – и все! Представляешь? И у нее есть такой контакт.

Няня Ира, по мнению Алёны, была настоящим кладом. Расторопная, веселая, чистоплотная, отлично печет блины (девчонки обожали блины!), она только недавно, поступив на службу к Морису и Марине, обрела возможность жить в Париже легально, а потому, как и многие русские, которым в прекрасной Франции приходится не столько жить, сколько выживать, отлично знала все способы облегчить существование и сделать его менее напряженным с материальной точки зрения. Негласные биржи труда, пункты раздачи пособий, дешевые комнаты, распродажи, дни завоза уцененки, места, где разгружаются фуры с дешевыми продуктами из Украины и Белоруссии… Да, вообразите, есть в Париже и такие места! Все это Ирина отлично знала, а потому неудивительно, что среди ее контактов значился также и вор по заказу.

Ну, если не самой красть, а потом только купить у вора… Цена пальто явно задрана, ну явно, в самом деле – красная цена ему евро пятьсот, так и быть – семьсот. «Галери Лафайет» не обеднеет, если лишится этого пальтеца!

Словом, мысли нашей авантюрной героини мигом потекли в направлении, свидетельствующем о ее моральной неустойчивости, но тут она заметила нечто, чего не видела раньше: пальто, оказывается, не просто так было надето на манекен – оно еще было к нему приковано! Натурально! Цепями, увесистыми такими, причем запертыми на висячий замок.

Подруги переглянулись – да так и покатились со смеху. Неизвестно, о чем подумала в эту минуту Марина, а Алёна вспомнила пионерский лагерь «на Воронеже» (это такое местечко вблизи города, где ей иногда доводилось проводить лето в далеком детстве), бачок с намалеванными краской буквами: «Вода питьевая», а также прикованную к этому бачку обшарпанную эмалированную кружку. Цепь была толще и тяжелее кружки раза в два. Чтобы соблюсти санитарию и гигиену, рядом стояло ведро с водой из-под крана, где следовало кружку ополаскивать, прежде чем пить из нее. Елена Ярушкина (Лена Володина в прежние времена) была продуктом общества, строившего развитой социализм, но не знавшего о существовании одноразовой посуды.

– Нет, это пальтишко так просто не стибришь, – сказала, просмеявшись, Алёна. – Сюда нужно с набором отмычек приходить, а лучше – с газовым резаком. А если серьезно, давай сегодня ничего не решать. Загляни сюда завтра с Морисом. Если он захочет, чтобы у тебя было такое очаровательно-непрактичное пальтецо, оно у тебя будет. А теперь давай мне куртку смотреть.

Процесс пошел… Шел он долго, потому что курток было много, но все они были какие-то… не такие. Вроде когда висит – ничего, симпатичная. А наденет ее Алёна – то не идет, то не сидит, то короткая, то в обтяжку, то слишком свободная, то капюшона нет, то слишком много всяких «золотых» и «серебряных» пряжек, то черный мех, а Алёна терпеть не могла черный мех около лица… Притомившись, дамы сходили в местное кафе перекусить, а потом снова вернулись в зал. И вот тут им наконец-то повезло! Куртка нашлась. Причем Алёна готова была поклясться, что она и раньше перебирала вещи на стенде «Louise Darrelle», но этой куртки там не было. Может, и впрямь ее только вывесили, как награду особо терпеливым покупательницам? Да, это была истинная награда! Черная, отличной кожи, самую чуточку утепленная синтепоном, с капюшоном, отделанная чернобуркой того единственного серебристого оттенка, который безусловно шел Алёне, изящная, дивно сидящая, самой лучшей длины – прикрывающая попу…

Чудо, а не куртка! И такая красотень готова была отдаться всего за двести евро, хотя раньше стоила пятьсот! Да здравствуют сольды!