Шуточки жизни - Быстрова Ирина. Страница 26

– Да ну, что ты! Просто там… – я мнусь, подбирая слова, – было так весело… И вообще… атмосфера… И знаешь, он все-таки такой милый…

Лариса буравит меня своим взглядом и явно не верит ни одному моему слову. Я, честно сказать, сама верю себе с трудом. Но что еще можно к этому добавить, не представляю. Разве всегда точно знаешь, почему целовалась с тем или иным мужиком? Это накатывает внезапно, независимо от того, что ты думаешь. Целоваться и думать – вещи, регулируемые разными органами. Ты можешь с наслаждением целоваться и думать о том, какой он козел. И наоборот, признавать за ним всяческие достоинства и не помышлять о поцелуе.

– Ну, Лариса, – ною я, – отстань. Не знаю. Накатило.

С Ларисой, как и с Жаннетой, мы вместе учились в институте. Если составить список самых близких мне людей, то Лариса будет стоять в нем на четвертом месте, после родителей и Жаннеты. И при этом, как ни покажется странным, подчас знает обо мне больше, чем Жаннета, занявшая третье место. Этому есть простое объяснение – ее удаленность от меня. Бывает, лучше поделиться какой-нибудь проблемой с Ларисой, обитающей в Москве, чем бежать с ней к Жаннете. К тому же она обладает уникальным даром раскладывать все по полочкам. Вот и сейчас она наливает нам по второй чашке чая и приступает к своему любимому занятию.

– И все? – уточняет она. – Весело, атмосфера, милый… Это все, что ты можешь сказать в свою защиту?

– А у тебя есть какие-то дополнения? – Любопытно было бы знать, что еще она могла наковырять в моем рассказе.

– Не знала, Олька, – Лариса постукивает ногтями по столу, – что ты такая мстительная особа.

– Э-э… – озадачиваюсь я. – Ты это о чем?

– Мужик в пыль рассыпался, чтобы тебе было не противно в этой командировке, а ты, как маленькая девочка, – капризить вздумала.

Моя нижняя челюсть достигает своего крайнего нижнего положения. Я делаю над собой усилие и возвращаю ее на место.

– Ты это о чем? – повторяю я.

– О твоем замдиректора.

– А он-то тут при чем? – продолжаю недоумевать я.

Лариса смотрит на меня, как на обреченную в палате реанимации. Вот черт! Я вздыхаю и с остервенением принимаюсь мазать себе второй бутерброд.

– Рассказывай, – велит она.

И я рассказываю ей все. И ту давнюю историю своего неудавшегося визита к Максиму. И то, как он появился у нас в офисе. И про безупречную Алену.

– Вот, представляешь, – завершаю я свое повествование, – каких только не бывает совпадений. Я уже сейчас думаю, чего я так пугнулась его в первый момент? Ну, было дело – показала себя полной дурой. Но так ведь сто лет назад. В зеленой юности. С кем не бывает. Наверное, надо было бы наоборот напомнить ему об этом и вместе посмеяться. И тогда было бы проще работать рядом друг с другом. А так я постоянно на взводе: вдруг узнает? Идиотизм какой-то. Но… – я чувствую, как жалкая улыбочка появляется на моем лице, – сразу не получилось, теперь уже поздно.

Лариса кивает. Я вздыхаю и запиваю свое объяснение чаем.

– Ты его боишься, – замечает Лариса.

– Боюсь, – признаюсь я. – Дура, правда? Он нормальный парень…

– Потому что, – Лариса, похоже, не слушает мое лепетание, – он тебе просто-напросто нравится.

– Но… – Я растерянно смотрю на нее.

– Олька, милая, – Лариса гладит меня по руке (она одна из немногих, от кого я согласна терпеть такой интим), – не нужно прятать голову в песок. Лучше вытащить проблему наружу и решить, что с ней делать.

– Какую проблему? – тихо спрашиваю я.

Лариса с сочувствием взглядывает мне в глаза, встает и берет в руки турку:

– Может, лучше по кофейку?

– Давай, – машинально соглашаюсь я.

Она права. М.А. мне нравится. И что греха таить, до чертиков нравится. Я отчетливо поняла это на вокзале. Конечно же он интересный во всех смыслах мужчина и способен увлечь любую – ну, или почти любую – женщину. Но дело даже не в его внешней привлекательности и обаянии, не то главное. Главным было ощущение, что он не такой, как все. Мне нравится, как он говорит, как улыбается, как водит машину, как носит одежду, как ходит, даже как щелкает по клавишам своего ноутбука. Вы не замечали, что у каждого человека своя манера шлепать по клавишам, так вот манера М.А. импонировала мне, как ничья иная. Он душится «правильной» туалетной водой, выбирает «правильные» галстуки, «правильно» держит паузы и «правильно» читает окружающих. Он даже не раздражает, когда ест, и, что самое интересное, не смущает меня своим присутствием, когда я ем сама, хотя это для меня всегда было целой проблемой. Да, он всем хорош.

У него только два недостатка. Первый: он – мой коллега и, значит, неподходящий объект для романа. Второй: у него есть Алена. Думаю, этого достаточно, чтобы отпугнуть меня. Поэтому – Лариса права – я предпочитаю запрятать голову подальше, то есть загнать свои переживания в клетку и навесить на ней огромный замок.

– Ну хорошо, – сдаюсь я, – нравится. Вот ты и выжала из меня признание. Толку-то с того. Что теперь с этим делать?

Разговор переходит в фазу, которую Лариса любит больше всего. Практические действия. Их планирование и претворение в жизнь. В этом она не знает себе равных. Она ставит турку на огонь и энергично начинает:

– Варианта два. Либо ты его берешь, либо бросаешь.

– Удивила, – бормочу я, – я и так это знаю.

– Ну и? – Она испытующе смотрит на меня.

Как его брать? По моему глубокому убеждению, брать можно только человека, к которому не испытываешь никаких чувств. Вот тогда выбираешь тактику и следуешь ей. И обычно добиваешься своего. Спорт, ничего более. Но когда мужчина вызывает в тебе дрожь и слабость не только в ногах, но и в мозгах – тут уже не до тактики, тут бы выжить. Нет, брать можно, только будучи абсолютно спокойной и беспристрастной. Я качаю головой:

– Труба дело.

– Тогда, – Лариса правильно понимает меня, – брось, пока не влипла ни во что.

Угу. Но что-то мне говорит, что я уже влипла, и крепко. Потому что – что уж тут кривить душой! – и рассыпала два дня свое обаяние в офисе направо и налево, и уходила вчера из офиса чуть ли не под руку с Альбертино, лишь для того, чтобы выбросить образ М.А. из головы. Вот только ничего из этого не вышло.

– Доброе утро, – сухо сказал он мне сегодня утром, позвонив по телефону, – как ваши дела? – и, выслушав мой отчет о том, что все о'кей, сообщил: – В три за вами заедет Алексей и отвезет вас на вокзал. Счастливо вам добраться домой.

– Спасибо, – пробормотала я, подумала секунду и все же рискнула продолжить: – Значит, вы…

– Я выезжаю завтра, – официальным тоном ответил он, – закончу сегодня кое-какие дела. Так что до встречи в офисе.

– Да, – разочарованно проговорила я, – до понедельника.

Крохотная надежда сидеть рядом с ним в поезде угасла. Но к чему сейчас думать об этом? Надо срочно поговорить о чем-нибудь другом, иначе я впаду в слезливое настроение.

– М-мм… – я смотрю на часы, – Ларис, что это мы все о моих заморочках? Тебе уже скоро бежать. Расскажи лучше, что у тебя нового?

– Нового? – Лариса всерьез задумывается. – Особо ничего. Но вообще все отлично. – Она быстро разливает кофе по чашкам. – Работы море. Заключили два крупных контракта с гостиницами на поставку им тканей, и теперь не продохнуть. – Она с удовольствием прищуривается. – У Андрея тоже все нормально. Собирается на курсы руководителей, говорит, что ему не хватает знаний по работе с персоналом, а я так считаю: это все наживное. Теория теорией, но основное – опыт. Но, – она пожимает плечами, – хочется ему, пусть поучится, – и скороговоркой продолжает: – Мальчишки увлеклись теннисом, а вот Наташку спортом не заставить заниматься. Девочка, что сказать. Но зато она вдруг сама захотела заниматься музыкой. Я думаю, это здорово. Да, кстати, – Лариса смеется, – не поверишь, купили землю в пригороде и хотим строить дом. Это будет нечто! Заказали пока проект. Денег стоит кошмарных. Короче, все теперь при деле, каждый придумывает, чего бы ему хотелось в этом доме. Безумие какое-то…