Больше, чем ты желаешь - Гудмэн Джо. Страница 40

Элизабет Гамильтон вышла из кареты. Ее лицо было залито слезами и бледно до синевы. Она была очаровательной миниатюрной женщиной с аристократическими чертами лица. У нее были маленькие руки, узкие плечи и осиная талия. Она осторожно ступила на землю и упала в объятия дочери. Карие глаза матери смотрели на дочь, не узнавая ее.

— Мама? — Брай похолодела от нехорошего предчувствия. Она посмотрела на Оррина, прося объяснений. Состояние Элизабет не могло быть столь ужасным только из-за того, что ее дочь вышла замуж. — Что с ней случилось, Оррин? — Но Оррин уже вбегал по лестнице. — Что ты с ней сделал?! — закричала Брай.

— Ничего, будь я проклят! — прошипел Оррин и, оттолкнув Люка, скрылся в доме.

Люк сбежал по лестнице. Брай и Джеб поддерживали Элизабет с двух сторон.

— Я доведу ее, мисс Бри, — проговорил Джеб. — Отпустите ее. Я доведу ее до спальни. Хотите, чтобы я послал Теда за доктором Эдвардсом?

— Я не знаю. Мама, тебе нужен доктор? Ты больна? Может, Оррин тебя избил?

Элизабет покачала головой. Даже от такого усилия ее колени подогнулись. Джеб поддержал ее, но Люк, отстранив его, поднял Элизабет на руки.

— Все в порядке, Джеб. Я отнесу ее. Помоги кучеру выгрузить сундуки и пошли Теда за доктором. Бри, идем со мной.

Брай не стала задавать вопросов, а побежала вперед открывать двери и, войдя в спальню матери, откинула одеяло на ее постели. Она сидела у кровати, пока не пришла Адди и Люк не выставил ее в коридор.

— Сейчас ты ничего не сможешь для нее сделать, — сурово произнес он. — Она ничего не соображает. Не уверен, что она узнает тебя.

Брай кивнула. Ее била дрожь, и озноб пробегал по телу. Чтобы согреться, она скрестила руки на груди.

— Что с ней случилось? Я никогда не видела ее такой. — Внезапно ее осенило: — О Господи, нет! Только не это!

Брай резко повернулась и выбежала из комнаты. Люк, стараясь идти неслышно, двинулся за ней. Прыгая через две ступени, она спустилась в холл и распахнула дверь кабинета Оррина. Он сидел в глубоком кресле, намереваясь выпить. Брай выбила стакан из его рук. Бурбон залил ему брюки, а стакан упав на пол, разлетелся на мелкие осколки.

— Посмотри на меня, будь ты проклят! — закричала она. — Это Рэнд? Это именно то, что ты скрываешь от нас? Это Рэнд?

Оррин повернулся к ней, и его губы сложились в презрительную ухмылку, а глаза, пока еще ясные, с вызовом смотрели на нее.

— И хорошо, что избавились, скажу я тебе. От Рэнда, от этого черного ублюдка, который отправился с ним, и от всех прочих идиотов. Они все погибли. Их корабль разбился. Проклятое семя Гамильтонов больше не существует!

— Нет! — закричала Брай. — Ты говоришь так, чтобы причинить матери боль! Ты врешь, чтобы нам обеим было больно!

Люк наслушался достаточно. Он молча вошел в комнату и обнял Брай. Она сначала сопротивлялась, но потом затихла, уткнув лицо ему в шею. Люк не спускал глаз с Оррина.

— Это правда? — спросил он.

Оррин кивнул. Он больше не смеялся, а молча наблюдал за Брай и Лукасом Кинкейдом.

— Новость достигла Чарлстона вчера вечером. Думаю, что все сегодняшние газеты опубликуют ее. Мы не стали ждать их выпуска. Я сам навел справки у властей. Крушение произошло во время шторма у южноамериканского побережья. Уже установили, чье это судно. Все люди, выброшенные на берег, были мертвы. Ходят слухи, что они возвращались домой.

Брай дрожала, и Люку никак не удавалось успокоить ее.

— Идем, — шепнул он. — Я отведу тебя наверх.

Брай спала все оставшееся утро и большую часть дня, равнодушно принимая заботы Люка. Она слышала, как он беседовал с доктором Эдвардсом, но не проявила к их разговору ни малейшего интереса. Она ела, когда он приносил ей еду, и пила когда он подносил к ее губам стакан с водой. Спокойным серьезным тоном он рассказывал ей о состоянии матери но, несмотря на то что Брай внимательно слушала его, Люку казалось, что его голос просто перекатывался через нее как набегающая волна, и ни одного слова не дошло до ее сознания.

Люк обедал с ней в их комнате. Брай спокойно отнеслась к тому, что он сообщил Оррину об их браке. Она не спросила его о реакции отчима, а Люк не счел нужным рассказывать о том, как Оррин размахивал пистолетом перед его носом.

Брай онемела от горя. Боль затаилась в ее сердце. Ее ногти впивались в ладони, но она не осознавала этого. Мысли с трудом приходили ей в голову — или не приходили вообще. Прояснение наступало, когда в ней возникало желание действовать, но она так ничего и не предпринимала.

Люк лежал в постели, наблюдая за ней. Брай сидела скорчившись на подоконнике, подтянув к подбородку колени и прислонившись головой к раме. Она сидела лицом к нему, но его не видела. Ее кожа блестела и просвечивала, как внутренняя часть жемчужной раковины. Несмотря на холодный ветер, вздувавший занавески, она была в одной ночной рубашке. Ее пальцы беспрестанно теребили ленточку, поддерживающую ворот.

— Ты собираешься провести там всю ночь? — спросил Люк.

Брай покачала головой, и ее волосы рассыпались по плечам.

— Я жду, когда ты уснешь. Мне предстоит бессонная ночь, и я не хочу тебя беспокоить.

— Ты сейчас беспокоишь меня. Иди ко мне.

Брай не могла решить, стоит ли подчиниться предложению Люка. Она встретилась с ним взглядом — его зрачки были большими и черными. Какое-то непонятное чувство толкнуло ее к нему. Она медленно подошла к кровати и, когда Люк откинул одеяло, приглашая ее, легла рядом с ним.

Опершись на локоть. Люк заглянул ей в глаза:

— Мне так жаль, Брай.

Она кивнула. Ее рот был сухим, рука поискала его руку и вцепилась в нее. Он не сопротивлялся, когда она, подняв его руку, положила ее к себе на грудь. Она наблюдала за ним, боясь, что он не поймет, а у нее не было сил объясняться.

— Ты уверена, Бри? — спросил он. — Это не должно служить наказанием.

— Я хочу пройти через это снова, — прошептала она. — Даже если я не получу удовольствия, я хочу пройти через это снова.

Глава 10

Ладонь Люка накрыла ее грудь, и ее сосок затвердел. Он осторожно провел пальцами по ее ребрам, и они пробежали по коже, как пять отдельных ручейков воды, остановившись под грудью.

Люк спустил одеяло до ее талии. Свет луны и бледно-серые тени очерчивали контуры ее шеи и узких плеч. Рубашка окутывала ее тело, как осенняя паутина; ее рот напоминал запекшуюся рану. Она смотрела на него глазами, которые сейчас, в темноте, казались черными.

Он взял в ладони ее лицо и держал его так бережно, как будто это был хрустальный сосуд. Его пальцы скользили по раковине ее уха, разглаживали уголки рта. Нагнувшись, Люк разгладил губами маленькую складку между ее бровями. Он покрывал поцелуями ее волосы, виски, холодные щеки.

Легким прикосновением он заправил ей за ухо выбившуюся прядь. Его взгляд остановился на слабо пульсирующей жилке на ее шее.

— Ты дышишь? — шепотом спросил он.

Кивок Брай был едва заметным. Люк улыбнулся и придвинулся ближе, вытянувшись рядом с ней. Его плоть была большая и твердая, была налита кровью и распирала подштанники. Ее нельзя было принять ни за что другое. От взгляда Люка не ускользнуло, как удивленно расширились глаза Брай.

— С этим разберемся позже, — улыбнулся он. — Я вообще могу даже не использовать его.

В ее глазах все еще проглядывало беспокойство, но на губах появилась слабая улыбка. Она медленно отодвинулась от него.

— Никогда нельзя предугадать, что ты скажешь.

— Я и сам на себя удивляюсь. — Люк спрятал улыбающееся лицо у нее на плече, затем провел пальцем по ее ключице и, когда она выгнулась дугой, поцеловал ее в подбородок.

— Мы просто репетируем, — пояснил он и поцеловал ее в губы. Он водил по ним языком, и она постепенно уступала ему. Он пробовал ее на вкус. Ее слюна по вкусу напоминала мед. Он провел языком по ее белым зубам, поцеловал уголки ее губ, подбородок, впадинку за ухом, затем снова вернулся к губам, целуя их все настойчивее и глубже.