Всему свое время - Быстрова Ирина. Страница 29

Да не в том проблема, – отмахнулась я и полезла в холодильник за овощами и холодным мясом. – Ну представь себе: примчимся туда, и что мы там будем делать? Бегать по городу и орать: «Машка, ау!»? Мы ведь ничего о ее жизни не знаем. Кто у нее знакомые? В каких отношениях она с ними? Где бывала, кроме дома?

– Разве она ничего тебе не рассказывала? – Светка отщипнула кусок батона, сунула в рот.

– Наверное, рассказывала. – Я задумалась. – Даже скорее всего, рассказывала. Вот только слушать ее было так тоскливо, что я, признаюсь честно, отключалась.

Светка кивнула:

– Ее жизнь казалась нам такой серой, да?

Так и было. Стыдно признаваться, но факт. Вообще, слушать рассказы про чужую жизнь – занятие не для слабонервных. Особенно если изо дня в день эта чужая жизнь одна и та же. Покупки, интриги на работе, мечты об отпуске и рефлексия после отпуска. Вот если у кого-то случается нечто сногсшибательное, тогда, конечно, отчего бы не раскрыть рот и не впитать подробности? А бывает, что вроде ничего интересного у человека не происходит, но он умеет так рассказать, что теряешь счет времени, внимая ему. У Машки не было ни того ни другого. Ни ярких событий в жизни, ни таланта рассказчика. Припоминаю, она взахлеб трещала о какой-то Ларисе. Где-то они познакомились, и Лариса эта оказалась такая-растакая… Убей, не помню, где случилось знакомство и в чем именно гениальна та Лариса, словом, хреновая я подруга.

О чем я и сказала Светке.

– Я-то не лучше, – «успокоила» она меня. – Это жизнь. Не бери в голову. Сейчас задача другая – найти Машуню и выяснить, что в действительности там произошло.

– И что она собирается делать дальше, – добавила я.

Мы протрепались до часу ночи. На следующее утро я убежала на работу, а Светка, засучив рукава, приступила к боевым действиям.

– Позвонишь Пете и обматеришь его? – полюбопытствовала я перед уходом.

– Вот еще! – фыркнула Светка. – Настроение себе с утра портить. И потом, что с того? Машка от этого не материализуется.

– Звони, если что! – крикнула я, выходя в подъезд.

– Обязательно, – отозвалась Светка.

На улице светило солнце, по-осеннему неяркое, с деревьев листва уже осыпалась. Я пересекла двор и направилась к остановке. «Не пойду сегодня пешком», – и махнула рукой проходящей мимо маршрутке.

Меня можно назвать страшным везунчиком. Мне удалось найти работу в нескольких автобусных остановках от дома. По московским меркам – счастье несказанное. Обычно хожу на работу пешком, чтобы хоть как-то компенсировать организму издержки сидячего образа жизни. Но когда с неба сыпались осадки, я ловила маршрутку. Да, сегодня светило солнце, но на душе было муторно, и мне захотелось окунуться побыстрее в привычную рабочую рутину, чтоб на время выкинуть из головы все лишнее. «А интересно все же, – успела подумать я, входя в холл родного банка, – удастся ли Светке что-нибудь предпринять или мы просто эти несколько дней проведем в нервном ожидании вестей от беглянки Маруси?»

Когда вечером я вернулась из сумасшедшего дома под названием «Работа», то нашла Светку сидящей на полу и со всех сторон обложенной листочками бумаги с какими-то цифрами, накорябанными на них.

– Что это? – Я с любопытством оглядывала царящий в гостиной хаос.

– Маруся нигде не числится, – торжественно сообщила Светка.

– То есть?

– Ни в морге, – пояснила она, – ни в травме, ни в какой другой больнице Новосибирска.

– Здорово, – сказала я.

– В милиции, – продолжала Светка, – там, где регистрируют все происшествия, Марусиной фамилии тоже нет.

– Ты и до них дозвонилась?

– До них было легче всего, – ответила она, пошуршала листочками, лежащими перед ней, и добавила: – Сволочи, не хотели разговаривать со мной.

– Ну и?..

– Я их пугнула, – хихикнула она. – Сказала, что если сейчас они не дадут мне информацию, то я устрою им в смысле защиты прав человека!

Это она может. И пугнуть, и устроить.

– Маруся жива, – подытожила Светка.

– Ты сомневалась в этом? – Я пошла в спальню переодеться.

– Да не то чтоб… – отозвалась она, – но все-таки… Так спокойнее.

– Дальше что? – крикнула я из спальни.

– Не знаю, – неохотно призналась Светка. – Вот думаю, не поехать ли все-таки в Новосибирск?

– С ума сошла! – Я вернулась в гостиную – Беременная? Ты и так сюда зря потащилась. Мне тут сегодня на работе сказали, что вам, беременным, летать нельзя.

– Не рекомендуется, – поправила Светка. – Но представляешь, я бы телепалась двое суток на поезде?

– Ты ела что-нибудь?

– Ела. Но хочу еще.

– Я купила потрясающие баклажаны. Ты баклажаны ешь?

– Я все ем. – Светка легко поднялась с пола. – Даже странно. Никакого токсикоза. Жру все подряд.

– А тебе можно? – усомнилась я, проходя в кухню.

– Я слежу за весом, не беспокойся, – ответила Светка, следуя за мной. – Потому и сижу на диете. Но овощи, мясо и фрукты можно. А кроме баклажанов, что еще?

– Курица гриль. Будешь?

– О! – Светка закатила глаза и захлопала в ладоши. – Быстро, быстро, уже слюнки потекли.

– На ножку. – Я оторвала куриное бедрышко и протянула Светке. – А то умрешь еще, не дай бог.

– Мм… – Она сунула бедрышко в рот. – Теперь не умру. Ты знаешь…

Звонок в дверь раздался так неожиданно, что мы со Светкой чуть не подпрыгнули на полметра.

– Маррруся!!! – страшным голосом завопила Светка и, бросив недоеденное бедро на стол, рванула в коридор.

– Стой! – заорала я, выбегая вслед за ней. – Не открывай!

– Почему это? – Светка уже вертела ключ в замке.

– А вдруг это не Маруся, – прошипела я, оттесняя ее от двери. – Не забывай, мы в Москве. Мало ли…

У нас в подъезде стоит домофон. Толку с него ноль. Ну хорошо, ноль и одна десятая. Кто бы сейчас ни трезвонил в мою дверь, как он или она вошли в подъезд? «Известное дело как, – скажете вы, – кто-то вышел, а этот зашел. Или эта!

Я приникла к глазку. Это еще кто?

Перед моей дверью топтался мен в светлом. Очки, галстук, нос. Нос был выдающийся. Нос закрывал весь обзор.

– Кто там? – осторожно спросила я.

Сейчас, похоже, мне что-то начнут продавать.

– Это квартира Зарубиной Ирины? – отозвался незнакомец.

Голос был приятный. Бархат и капелька меда (если такое сочетание вообще возможно). Но нос?

– Да, – ответила я. – Что вам нужно?

– Не могли бы вы открыть дверь? – вежливо попросил мен.

– Зачем?

– Нам надо поговорить.

– Это вам надо поговорить, – усмехнулась я, – а мне не надо, – и подмигнула Светке. – Вы кто?

– Меня зовут Олег Белов, – сообщил незнакомец.

Светка вопросительно взглянула на меня. Я пожала плечами.

– И?..

– Я адвокат господина Рогова.

Я вздрогнула. Петя? Петин адвокат? Светка переступила с ноги на ногу и прошептала: «Ох, ну ни фига себе!»

– Могу показать бумаги. – Мы услышали, как мен за дверью щелкнул замком портфеля и зашуршал бумагами.

Я повернула ключ в замке. Светка быстро сбегала в комнату и вернулась, держа в руках свой мобильник – на всякий случай. Я приоткрыла дверь и окинула взглядом господина адвоката. Нос? Нос был очень даже. Как и все остальное. Передо мной стоял сбросивший десяток лет Мел Гибсон, правда, в очках и блондинистой масти. Но улыбка, улыбка была как у Гибсона. И тем не менее…

– Давайте ваши верительные грамоты, – сурово молвила я и протянула руку.

С вежливым полупоклоном мен подал свой паспорт и лист плотной бумаги, оказавшийся доверенностью, уполномочивающей господина Белова представлять интересы господина Рогова… Я дочитала до конца и подняла на мена удивленный взгляд:

– Развод? Петя что, с дуба рухнул?

Адвокат усмехнулся, но быстро спрятал усмешку и, вновь натянув на себя официальное лицо, произнес:

– Может, все-таки поговорим? Бархат и мед. И еще чуть-чуть корицы.

– Проходите. – Я распахнула дверь и отступила. Господин адвокат вошел, я захлопнула дверь.