Прасковья [СИ] - Авдеенко Александра. Страница 31

— Да вот с радиостанцией напутал, хотел ребят музычкой подбодрить и попал на футбольную трансляцию.

— Странный какой-то футбол, — сказал задумчивый Миха. — Ладно, продолжим что ли?

И игра разгорелась с новой силой, чем не преминул воспользоваться Руслан, подойдя к дереву, от которого несло сильным сивушным запахом.

— Ей, Вы чего? Я же просил вести себя тихо, тут же чужие! — гневно выдал Руслан.

— Ик, не голоси, мы енто, ик, победу празднуем! Лукич поставил на Игната и выиграв бутылку самогону, от мы ею ее и обмываем, приз в смысле! — невнятно пробурчал водяной.

— Да, не гневайси, я исче и усе русалкины бусы из рябины выиграв, о, ик, глянь! — и показался на минутку, увешанный ими как новогодняя елка. — Та, ты не боись, мы исчо чуток поболеем и пойдем, у нас тут поляны не паханы, травы не сеяны, коровы не доены…

— Ага, русалки не ловлены, к делу не приставлены, слыш Лукич, а ты про яких коров говорив? — удивился водяной.

Обоим пьяницам явно уже не было никакого дела до Руслана, а об игре они вспоминали время от времени, слыша довольные крики болельщиков. В дело пошла вторая бутылка самогонки. Руслан старался не отходить от этой закадычной парочки во избежание эксцессов. Через некоторое время и вторая бутылочка была допита, и со стороны дерева начал разноситься заливистый храп. Слава богу, игра к этому моменту была завершена и оборотни с судьями отправились в лагерь обедать, и ставить палатки для гостей.

Руслан мудро решил не трогать ни водяного, ни лешего. Пусть лучше проспятся, так всем спокойнее будет.

Следующие несколько дней в лесу на играх перебывало все село, впечатленное рассказами юного поколения. Даже расстроенная Никитична и та поперлась туда, попеременно жалуясь окружающим то на 'радикулит, заразу такую', то на общую усталость. Пейнтбол впечатлил всех. Селяне оказались до жути азартны и болели за полюбившиеся команды и игроков с невероятным пылом. К концу отборочных игр вырисовался явный фаворит — команда Игната, от чего Матрена ходила дюже гордая, задрав нос в поднебесье, рассказывая всем, какой у нее замечательно крутой кавалер.

Вести с пейнтбольных полей докатились и до нашей избушки.

— Настасья, Прасковья, шо я бачила! Ой не поверите, там енти эльфьи у лесе с пушками бегають и стреляють краской, — выдала Никитична, ввалившись в хату и даже не поздоровавшись.

— И тебе драсти, Никитична! Чего кричишь, говори толком.

— Та шо говорить, недавно у лесе девки наши были, у том самом лагере в эльфями. От они и рассказали, шо там на полянке недалече от озера хлопцы в игру с пиштолями, шо краской пуляються, играють. Ну вчора туды мужики да пацаны намылились, у вечори прийшли — довольные. Говорять, шо покруче футболу буде. Ну, а сегодня и бабоньки туды пошли, ну и я вместе с ними, а шоб не пойти у такой компании? Усе ж веселее, чем у дома сидеть, — восторгу Никитичны не было предела. Она с трепетом живописала перипетии увиденного ею матча и добавляла к месту или нет собственные комментарии. Через полчаса непрерывной трескотни устала не только я, но и бабуля.

— А завтрева у них последний матч, опосля которого они уедуть усе, — выдала она неожиданную информацию.

Да что же это такое? Как уедут и я, что больше Руслана не увижу? Завтра и все? В груди как-то нехорошо закололо, настроение не то, что испортилось, оно стало в край поганым. Только непонятным было одно, почему меня это известие так задело? Я же его видела только несколько раз, когда он меня на руках нес и когда к бабуле днем за помощью приходил. Объяснить самой себе душевный раздрай я не могла, не с чем было сравнивать. Вот только вдруг отчетливо поняла, что если завтра не пойду в лес, то простить себе этого не смогу. Когда решение было принято, на душе сразу стало легче. И было уже не важно, что идти мне придется в кошачьем облике, и Руслан меня не узнает. Все это ерунда, я хоть на него одним глазком посмотрю, все легче будет. Ну, а бабуля… а что бабуля, убегу и все.

— Что-то ты притихла родная. Случилось что?

— Да нет, все хорошо, просто устала, бабуль давай спать, а то поздно уже.

Никитична намек поняла сразу и ушла.

— Ох, и не нравишься ты мне, — сказала Настасья, укрывая меня одеялом. — Ну да ладно, утро вечера мудренее. Разберемся.

На следующее утро ей было не до меня. Часов в семь к нам приехал растрепанный мужичонка из соседнего села.

— Настасья, помоги, на тебя вся надежда, жена рожает, до больницы не довезу, а ты знаешь какие у нее проблемы. Помоги, по гроб жизни обязан буду! — зачастил он.

— Так! Где она? Когда схватки начались? — бабуля была собранна и деловита.

— Дома она у нас, не рискнул ее с собой везти, боялся, что растрясу, либо что-то в дороге случится. А лекарь наш поселковый, скотина, пьяный уже два дня.

— Вот и дурень, что не привез! Кто там с ней сейчас?

— Матушка моя, расположила ее в бане, как обычай велит, поехали быстрее Настасья, мочи моей нету, как она там сердешная.

— Две минуты, жди в машине, я сейчас оденусь, соберу травы и едем.

Мужичек пулей вылетел во двор.

— Прасковья, остаешься за старшую, из дому ни ногой, ты помнишь, что в прошлый раз было?

Я утвердительно мотнула головой.

— Меня, похоже, весь день не будет, видно роды тяжелые будут. Я у Нины первенца принимала, так она меня и себя за сутки так вымучила, пока родила, наверно и сейчас легче не будет. Я бы и тебя с собой взяла, да только рано тебе на это смотреть, вот через годочек в самый раз. Ну, все, пощавай, я пошла. — Бабуля чмокнула меня в усатый нос и убежала.

Я вздохнула свободнее, все-таки был целый день впереди, чтобы сбегать в лес и вернуться по-тихому. Показываться на глаза я никому не собиралась.

Лес меня встретил тихим шелестом листьев и пением птиц. Утро вдалось на редкость погожим и ясным. В лагерь оборотней я решила не соваться, все-таки бабуля права — это опасно, а вот затаиться на дереве возле полянки для игры самое то. И меня никто не видит, и у меня все на виду. Как решила, так и сделала. Ждать пришлось не так уж и долго, всего-то часок. На поляне начали появляться игроки с двумя мужиками в непонятных полосатых рубахах, как позже оказалось это были судьи. Возле забора была уже половина села, а минут через десять подтянулся и Руслан с пятью пожилыми, представительными мужчинами. Расположились они прямо под моим деревом, так, что мне было не только все прекрасно видно, но и слышно. Оборотни явно меня почуяли, но не придали значения, разглядев, что сверху над ними расположилась простая черная кошка.

Игра началась.

— С пейнтболом это ты, Руслан, придумал хорошо, — сказал самый старший из них. — Посмотрите, как ребята увлечены. Да и агрессия сбрасывается получше, чем в тех же спортклубах. Нужно взять на вооружение. Господа, как Вы смотрите на то, чтобы открыть и у нас подобный клуб, так сказать, для спецконтингента?

— Да неплохо, неплохо Ратмир, — буркнул один из них, самый высокий и осанистый, чем-то неуловимо похожий на Игната.

— Вот и я думаю так же, Михайло, вон тем более твой сынок в финал вышел со своей командой и, похоже, что побеждает. Ну что возьмут медведи главный приз?

— Так там не только медведи, — встрял мужичек пониже и пожилистее, — там и ребята из других кланов.

— Что, правда, то, правда, Леонид. Руслан говорил, что все ребята старались, просто таки, на удивление. Внук, а какой приз ты им пообещал? Напомни.

— Да вот они сейчас борются за поездку в Монако на Формулу 1, ну а проигравшая команда полуфинала получит возможность построить машину для гонок, за счет казны кланов, — сказал Руслан, весело смотря на враз побагровевших вождей.

— Это кто ж такое позволил? Это как же нас в известность не поставили? — задыхался от гнева высокий тощий оборотень.

— Остынь Паша, вот лучше погляди, как твой сынок крепость защищает, любо дорого посмотреть, и что ты ребенку откажешь в такой малости? Ведь твой Никита молодец, вон как командует.

Оборотень напоминал выброшенную на берег рыбу, сказать хотелось очень многое, но вот последний аргумент не давал этого сделать.