Прасковья [СИ] - Авдеенко Александра. Страница 92

— Круто тебя приплющило, — сказал Антон растерянно, выпуская кольцо дыма.

— Так что езжай-ка ты домой и не отсвечивай здесь битой мордой, а я о ней сам позабочусь.

— Ты думаешь, тебя назад в таком виде пустят? — удивился Антон.

— Еще как! — Руслан сорвал с себя остатки рубашки, поправил кушак и маску, отряхнул брюки и заиграл литыми мышцами. — Так и задумано, пираты они такие!

— Мда, ты прав, в таком виде ей на глаза лучше не соваться, — сказал Антон разглядывая порванную штанину. — Хотя…

Он что-то прошептал себе под нос и одежда приобрела первозданный вид. Но вот с лицом так легко не получилось. Раны, нанесенные оборотнем, так просто не заживали.

— А мою одежду восстановишь? — спросил Руслан.

— Обойдешься, — Антон набрал новую пригоршню снега и приложил ее к носу.

— Ну и ладно, пойду я, а то Прасковья нас уже обыскалась.

— Подожди, на вот, держи, — Антон протянул Русу номерок.

— Спасибо.

— Не благодари, мы еще не закончили. Она сама должна сделать выбор, а я сделаю все возможное, чтобы он был в мою пользу.

— Тогда почему ты уходишь? — насмешливо спросил Руслан.

— Не хочу, чтобы она меня в таком виде увидела.

А в это время я моталась по залу и пыталась найти Антона, но его нигде не было. Да и давешний пират тоже отсутствовал. Пришлось искать более-менее тихое местечко, чтобы дозвониться до друга.

— Антон, ты где? — спросила я, когда на том конце подняли трубку.

— Прасковья, извини, — голосу у него был какой-то странный. — Меня срочно вызвали на работу, я не смог тебя найти. Поэтому твой номерок от гардероба передал тому парню, с которым ты танцевала. Он тебя и домой доставит. Извини, что так получилось.

— Ладно, — в трубке раздались гудки.

Какой-то он странный. Разве так поступают? Отдать номерок от моих вещей совершенно незнакомому мне человеку еще и попросить провести меня домой, что-то тут не так. Какая-то эта ситуация уж больно мутная. И где мне его теперь искать?

— Кого-то потеряла? — мурлыкнул у меня над ухом незнакомец. Я тут же резко к нему обернулась да так и застыла пораженная невероятным зрелищем. Какой у него был торс! Под кожей груди перекатывались сильные литые мышцы, пресс радовал пресловутыми кубиками, впечатлял и оббьем бицепсов

— Ага, — сказала я растерянно. — То есть уже нет. Антон сказал, что Вы меня домой отвезете.

— А ты уже домой хочешь? — спросил он лукаво.

— Не знаю, — я заглянула ему в глаза и опять потерялась в них.

— Тогда давай продолжим, — он прижал меня к себе и повел в медленном танце. Я замерла у него в руках немым и смущенным бревнышком, еле переставляющим ноги.

— Что случилось? — спросил он удивленно.

— Вы бы не могли одеться?

— К сожалению, нет, а тебя смущает мой внешний вид?

— Есть такое, — я опустила очи долу, как заправская скромница. Что-то вечер перестал быть томным. Мне нравился пират, даже больше, меня к нему тянуло и очень сильно. Но что-то в этом всем было не так. Я не могла понять, что. Да еще и это непонятное исчезновение Антона. Как-то мне расхотелось дальше веселиться, а очень захотелось домой, в уютную кроватку. — Антон сказал, что передал Вам номерок.

— Угу, — он как-то грустно на меня посмотрел. — Уже уходишь?

— Да, давайте его сюда, я вызову машину и поеду домой.

— Я сам тебя отвезу, — сказал он.

— Хорошо, — я не стала спорить, да и зачем, интуиция молчала об опасности.

Не прошло и двух минут, как меня укутали в мою курточку, а сам пират нацепил на голый торс кожаную куртку.

— Пошли, — он взял меня за руку и вывел на улицу. Прямо возле входа стоял до боли знакомый внедорожник, к которому мы и двигались. По мере движения мои шаги стали все медленнее и медленнее.

— Руслан, — прошептала я, глядя ему в спину.

— А я все ждал, когда ты догадаешься, — печально сказал он, открыв передо мной дверцу машины. — Садись.

Я не стала спорить, оглушенная этим открытием и своей реакцией на него, пока я не знала, с кем имею дело. Это что же получается, кинжал не врал? Это судьба? Нам и, правда, суждено быть вместе? Иначе чего это меня так в клубе к нему потянуло? До дрожи, до умопомрачения, до честного признания себе 'влюбилась', 'мой', 'не отдам'! Здорово, и что мне с этим делать?

В машине стояла гнетущая тишина.

— Ты на меня злишься? — тихо спросил Руслан, когда мы подъехали к моему дому.

— Не знаю, — покачала я головой.

— Рась, — он взял меня за руку и поцеловал ее. — Посмотри на меня.

Я подняла на него глаза и опять утонула в его взгляде, таком нежном, таком непонятном. Он погладил меня по щеке и притянул к себе мое лицо.

— Моя! — рыкнул он и впился в мои губы глубоким поцелуем.

Мы целовались долго и самозабвенно, через какое-то время стало не хватать воздуха, и я от него отстранилась.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он тяжело дыша.

— Почему?

— Что почему? — не понял Рус.

— Почему я должна это сделать?

— Так будет правильно, — он насупил брови, и у него на лице опять появилось то самое упрямое выражение. А меня вдруг взяла такая злость, что я аж задохнулась от гнева.

— Вот когда придумаешь более достойную причину, приходи, поговорим, — и выскочила из машины с такой скоростью, как будто за мной черти гнались.

Я быстро взлетела к себе в квартиру и заметалась по ней, время от времени подходя к окну и всматриваясь в ночную мглу. Он был там, курил. Через минут пятнадцать, он сел в машину и уехал, а я опустилась на пол и разрыдалась. Вот дурак. Ну, кто его за язык тянул? Зачем было это предложение? Что так тяжело было сказать то, что я так хотела услышать? Или для него эти слова что-то просто нереальное. Сказать 'я тебя люблю' так тяжело? Или он врать не хотел?

Мучаясь сомнениями, я металась по квартире, а, потом, не выдержав, оделась потеплее, вынула из кладовой привезенную от бабули метлу и пошла на крышу.

Крыша встретила меня звездным небом, ветром и легким морозцем, я оседлала метлу и не торопясь, словно смакуя, стала набирать высоту. Город с высоты птичьего полета был великолепен. Ночные огни, подсветка исторических мест, некоторых домов и памятников создавали непередаваемую атмосферу. Город походил на огромный единый организм, живущий в своем ритме, даже тогда, когда, казалось бы, он должен спать. Это завораживало, создавало ощущение причастности к чему-то огромному и таинственному. На душе полегчало и мне захотелось повторить подвиг круга ведьм и сделать городу подарок, пожелав, чтобы хоть на миг свершилось чудо, поссорившиеся любимые помирились, мать улыбнулась ребенку, а кому-то просто повезло. Я, застыв в наивысшей точке над городом, плавно начала впадать в транс, отдавая заклинанию единения силы. Только вот в какой-то миг я поняла, что что-то пошло не так, заклинание было сродни воронке, которое тянуло из меня силы с огромной скоростью, грозя выпить меня до дна. И сил его прекратить не было. Я вдруг отчетливо поняла, почему его использует только круг из тринадцати ведьм. Да просто потому, что меньшее количество с ним не совладает, просто перегорев. Высвобожденный мной магический поток стал закручивать меня спиралью, а потом потянул к земле. Буквально на остатках силы в нескольких метрах от чьей-то крыши мне еле удалось перекрыть поток магии, которую из меня качало заклинание и упасть практически без сил как магических так и физических.

А над городом бушевал магический шторм, залетая в окна домов, обрывая мобильную связь и вызывая головную боль у особо чувствительных граждан. Вот так колданула. Вот так пожелала счастья окружающим. Бабуля права, неопытная ведьма хуже обезьяны с гранатой. Через минуту тут будет патруль, а я лежу, раскорячившись на крыше в снегу и пошевелиться не могу. Это же нужно было так подставиться.

— Прасковья, — услышала я сквозь пелену, которая затянула мое сознание, чей-то смутно знакомый голос. — Поднимайся, у нас времени в обрез. Давай шевелись.