Очарованный меч - Шелонин Олег Александрович. Страница 71

— Моя служба с этим разберется! — проревел глава тайной канцелярии, срывая с себя маску и багровея на глазах.

— Очень на это надеюсь, господин Гартран. Ну а теперь, после предъявления суду улик, можно приступить непосредственно к изложению самого дела. Все недостающие для понимания ситуации подробности я почерпнул из мемуаров госпожи Лакуссы, которая, как я уже говорил, в мечтах уже мнила себя знатной дамой, частенько отрываясь от реальности.

И Сиоген начал рассказывать.

Эта история началась очень давно. Задолго до рождения Темлана. Его отец в детстве был таким же непоседой, как и все дети соответствующего возраста, и молодой, тогда еще начинающий, но уже сильный маг граф Норма эл Кордей эт Эдрин создал комплект магических карт, заказал у ювелира нехитрый медальон в виде золотого сердечка и наложил на него магическую метку — имя своего сына Рилана. После этого он сразу стал чувствовать себя спокойней, так как всегда знал, где искать неугомонного малыша. Малыш рос, и чем взрослее становился, тем дальше уносился от родного графства в поисках приключений. Рилан осваивал азы воинской науки, служил на границе с Дориграном, охраняя покой государства, а его отцу достаточно было взглянуть на свои карты, чтобы узнать, где он находится в данный момент. Но однажды Рилан вернулся домой совершенно неожиданно, хотя, если верить магическим картам, находился далеко от родных мест. Все объяснилось довольно просто — юный граф пережил незабываемое дорожное приключение.

Бурная ночь с какой-то, судя по манерам и одежде, знатной дамой в маске, путешествовавшей по стране инкогнито, произвела на него такое сильное впечатление, что он подарил ей на память медальон, не подозревая о его магическом предназначении. В отличие от страстной незнакомки, юноша не скрывал ни своего лица, ни имени, ни титула и жаждал продолжить знакомство, но юная прелестница предпочла улизнуть, не попрощавшись, и, проснувшись утром, граф увидел, что его постель пуста. Отец Рилана только добродушно посмеялся, выслушав рассказ сына, сам был когда-то молодым, но когда через девять месяцев у порога замка Клавиус обнаружил люльку с младенцем, на шее которого висел амулет Рилана, и короткая записка с одним-единственным словом «Темлан», ему стало уже не до смеха. Отец младенца тут же получил разнос от деда, который в запале не сразу сообразил, что втыкач сделал при слуге. Впрочем, Клавиус поспешил заверить мага, что будет нем, как рыба. Это стало их секретом и, на беду графства Норма, не единственным. Однажды Клавиус заметил, как рассеянный, неосторожный маг скрывается в тайном проходе в тупиковой части замка. Это его так заинтересовало, что, выбрав момент, когда хозяева были в отлучке, управляющий внимательно исследовал глухую стену и нашел тайный рычаг, открывающий проход. С тех пор секретов в замке графства Норма для него не стало, и он получил возможность незаметно проникать в любую его часть.

Шло время. Клавиус и граф нашли себе спутниц жизни. Но если избранницей сердца графа Норма стала леди Октави, красавица с необыкновенно добрым сердцем, то Клавиус женился на деньгах и сильно просчитался. Ростовщик, на чьей дочери он женился, оказался мужик прижимистый и в качестве приданого презентовал зятю солидный счет за свадьбу, намекнув, что одну половину он ему прощает, а вот вторую половину счета неплохо было б мужу его дочки оплатить.

Скоро в замке графства Норма появились дети. Леди Октави подарила мужу сына Айдена и дочь Пайру, Лакусса разродилась близнецами. В детстве Бартео и Джетитту отличить можно было разве лишь по платью. Дед Пайры соорудил своим новым внукам по такому же, как и у первенца Рилана, амулету, заодно перенастроив метку старшего так, чтобы на картах она высвечивала имя Темлан, а не имя его отца.

К тому времени как дети немного подросли, управляющий практически стал поверенным в делах при графе Норма эл Рилан эт Кордея, после того как исчез его отец, оставив после себя лишь наглухо запечатанный с помощью магии кабинет. Это заставило графа задуматься о бренности существования. Он составил завещание, в котором фигурировало имя Темлана как бастарда и наследника последней очереди, и доверил хранить его Клавиусу. Трагедии впоследствии возможно б и не произошло, если бы на завещание не наткнулась жена управляющего. То, что шнырявший по замку с детворой воспитанник оказался не просто приживалой, а бастардом и наследником, поразило ее до глубины души и породило черные, завистливые мысли. Она смотрела на своих близняшек и усердно думала, как бы их пристроить поплотнее к пирогу под названьем графство Норма. И придумала.

Поначалу ее план поверг управляющего в ужас, но капля камень точит, и скоро он уже не видел ничего ужасного в затеянном женой, тем более что в первоначальном варианте этот план не предполагал смертельного исхода. Задумка была банальна и проста — заставить Джетитту соблазнить юного графа Айдена, и, когда их отпрыск понесет от него ребенка, можно будет начинать качать права. Однако этот план забуксовал с самого начала, так как Джетитта, как оказалось, давно сохнет по Дубару, красавцу-кузнецу с могучей мускулатурой и уже ждет от него ребенка. Выход из положения нашел Бартео. Он предложил решить эту задачу просто — подсыпать в питье Айдена сонный порошок, дождаться, пока он заснет, и после этого подложить ему в постель сестру.

Парень к тому времени уже служил в графстве дворецким и в душе бесился, что приходится прислуживать и угождать тем, с кем совсем недавно носился по замку, играя в салки-догонялки. Джетитта как могла сопротивлялась, но дружному семейству удалось ее переубедить, соблазнив радужными перспективами для ее будущего ребенка, если он официально будет признан бастардом. Сыну или дочери кузнеца такого счастья точно уж не светит. С Дубаром управляющий провел серьезную беседу, приказав держать язык за зубами и впредь, если не хочет вылететь из графства с отвратительной рекомендацией, на его дочь даже не смотреть. Короче, в одно недоброе для графства Норма утро граф Рилан, леди Октави и ломающий от «горя» руки управляющий застали Айдена с Джетиттой в слегка запачканной в крови постели. То, что это бычья кровь, а не кровь Джетитты ни графу, ни графине и в голову не пришло. От Пайры с Темланом «проступок» брата скрыли. Искренне расстроенный недостойным поведением сына Рилан попытался откупиться, управляющий от денег гордо отказался, а когда, спустя положенное время, Джетитта родила мальчика, граф Норма без малейших колебаний составил новое завещание. Оно-то и сыграло роль катализатора трагических событий, обрушившихся на графство Норма.

Афера прошла так легко, что у семейства управляющего голова пошла кругом. Безнаказанность быстро развращает, и в головах теперь уже по-настоящему преступной группировки роились планы по захвату графства Норма. В них не посвящали лишь Джетитту, которая, по мнению родителей и брата, была полной дурой. Она до сих пор не могла успокоиться, и ее от кузни чуть ли не палкой приходилось отгонять. И тут грянула война. К великой радости преступного семейства, Темлан со своим отцом отправился биться с доригранцами, и они надеялись, что ни тот, ни другой с войны живыми не вернутся, так как схватки были жаркими, и обе противоборствующие стороны несли в баталиях огромные потери.

На первых парах семейству управляющего везло. Их первой реальной жертвой стал Айден, но, если б местные власти отнеслись серьезней к своим обязанностям, эта жертва стала бы последней. Идея замаскировать убийство под несчастный случай пришла в голову Бартео, когда он возвращался в графство из Рионга, где покупал у какого-то умельца фальшивые печати таможенных служб Шерона и Андугара, сделанные на заказ. Возвращаясь, он увидел на обочине дороги брошенную кем-то порванную подпругу. Рачительный дворецкий захватил ее с собой, посвятил в свой план семейство и они стали ждать удобного случая. Ждать долго не пришлось. Посиделки, устроенные молодежью в графстве Норма по поводу взятия Хартрана, закончились грандиозной пьянкой, на которой кому-то из гостей пришла в голову гениальная идея в честь доблестных андугарских войск взять на рогатину медведя или на худой конец затравить кабана. От медведя захмелевших юнцов дамы сумели отговорить, а вот кабанов вояки отстояли.