Столица - Руда Александра. Страница 75

— О! — сказал он, обходя меня кругом. — Надо же.

— Нравлюсь? — спросила я. Совсем меня не радовала надежда, прозвучавшая в моем голосе. Вот уж хвост распустила, и перед кем? Это же Блондин, тот самый, который издевался надо мной в Университете! Который дружил с Леваном и его братом!

Блондин обошел меня еще раз, хмуря брови, а потом шепнул, делая вид, что ласково меня обнимает:

— Как же я рад, что ты никогда не станешь моей женой!

— А уж как я рада — словами не передать, — не осталась я в долгу. Мог бы и комплимент сказать.

— Ну что, идем? — спросил полугном. — Или ты еще есть будешь?

— Нет, меня уже покормили. Отто, как я выгляжу?

— Мм… — Лучший друг, который обычно замечал во мне все изменения, наморщил лоб. — Ты имеешь в виду твою новую одежду или вообще?

— Вообще. Какое я впечатление произвожу?

Полугном пожал плечами:

— Такое же, как обычно.

— Как обычно? — удивилась я.

Блондин нетерпеливо махнул рукой.

— Ну же!

Пока мы шли к карете, я допытывалась у Отто:

— А что, во мне совсем ничего не изменилось? Тебе не кажется, что я стала какой-то иной… лучше, что ли?

— Мм… — Полугном потянулся к бороде, но остановился, вспомнив, что нужно продержаться причесанным хотя бы до окончания церемонии. — Ола, ты выглядишь… как обычно! Ну что тебе еще нужно? Сказать, что ты ослепительна, прекрасна и достойна приема у короля?

— Она выглядит собой, — сказал Блондин хмуро. — Просто ты этого не замечаешь, потому что она для тебя всегда такая.

Я села в карету и стала смотреть в окно, пытаясь насладиться видами столичных улиц. Но в конце концов не выдержала и спросила у Лима, который сидел рядом, готовясь изображать любящего жениха.

— А что ты во мне увидел? Кажется, ты был удивлен там, в салоне.

— Что я увидел? — Он задумчиво пригладил прическу. — Что ты повзрослела. Да. И что ты стала опасной.

— Опасной?

— Да. Поэтому я и рад, что ты никогда не станешь моей женой. Вечная борьба за главенство — это не семейная жизнь. К тому же…

Он замолчал и принялся рассматривать перстни на пальцах. Мы с Отто переглянулись. Полугном просигнализировал мне мимикой, чтобы я выяснила, о чем же Блондин умолчал.

— К тому же, — что? — спросила я. — Ну же, скажи! Ну пожалуйста!

— К тому же — сказал Лим так решительно, словно собирался нырнуть в прорубь, — я очень рад, что сейчас мы не враги. Видел я, что происходит с теми, кто вам обоим мешает.

— Зато с нами очень приятно сотрудничать, — заметил Отто.

— Только с многостраничным контрактом, в котором будет регламентирован каждый чих, — со смешком сказал Блондин. — Тетя мне уже рассказала, что с документами вы тоже обращаетесь на профессиональном уровне.

Я снова почувствовала себя обновленной, смелой и яркой. Если уж даже Блондин признал мою замечательность, это многого стоит.

Мы приехали в королевский дворец, основную резиденцию Теодоро Тринадцатого. К моему сожалению, я мало что могу рассказать о дворце — я была в восторге и в смущении одновременно. Разве могла когда-нибудь мечтать о том, что я, Ольгерда Ляха, дочь простых тружеников из маленького провинциального городка, попаду не только на прием к королю, но и еще буду награждена за его спасение!

Блондин решительно волок меня за собой, не давая остановиться и разинуть рот на очередную диковинку. Периодически он с кем-то раскланивался, я бездумно кивала и улыбалась. Блестящая широкая лестница, пестрые залы, коридоры, огромные позолоченные двери, стража в мундирах… Мы попали в тронный зал. Я обернулась к Отто, ища моральной поддержки. Он выглядел потрясенным, но все же выдавил из себя ободряющую улыбку.

Голос герольда, объявляющего наши имена, прозвучал для меня словно гром. Блондин потянул меня за собой. Как у него получалось делать вид, будто мы чинно идем милой парой, и скрывать, что он практически тащил меня, от волнения ничего не соображающую? Наверное, этим даром аристократы обладают с рождения. Я бросила взгляд вправо — лицо Лима было любезной, ничего не выражающей маской. Зато у стены я увидела всех потенциальных королевских невест с пани ня Монтер во главе.

Девушки бросали на меня злобные взгляды. Я почувствовала, как накалился мой артефакт от сглаза и проклятий. Если он не выдержит, последствия будут непредсказуемыми.

Но не успела я как следует испугаться, как вдруг все прекратилось. Рианна улыбнулась мне и неожиданно поприветствовала салютом, который боевые маги адресовали только своим коллегам. Помнится, в Университете это было поводом для лютой зависти нашего факультета. Тогда нас немного утешало, что даже не все маги-практики удостаиваются этого салюта.

И вот теперь меня тоже включили в эту касту избранных. Это было так удивительно, что я от неожиданности споткнулась. Блондин сжал мой локоть до боли и прошипел:

— Улыбайся и смотри на короля.

Мы подошли к трону и низко поклонились, а потом встали на одно колено. Я с интересом рассматривала Теодоро Тринадцатого. Это был мужчина лет сорока пяти, который выглядел значительно хуже, чем на своих официальных портретах. На его одутловатом лице постоянные ночные балы, любовницы, сменяющиеся одна за другой, жирная и обильная пища оставили свои следы, которые уже невозможно было скрыть умело наложенным гримом. Король встал. Я посмотрела на его внушительный живот, перетянутый широким поясом с золотым шитьем, и отвела взгляд. Ужас. Девушки боролись за возможность стать королевой и спать с ним? Разве это может быть удовольствием? Или корона заменяет собой все?

Сбоку от короля стояла группа разодетых вельмож. Среди них я узнала старого Гопко и специального советника по делам гномьего населения. Орк смотрел на меня оценивающим взглядом, невероятно напоминая своего сына. А вот советник с явной гордостью улыбался Отто. Да, не часто гномы становились героями нашего королевства!

— Подданные! — воззвал король зычным голосом. — Сегодня мы награждаем этих смелых Мастеров Артефактов, которые спасли нас. Нам очень приятно, что один из них — гном. Это открывает новые горизонты для нашего сотрудничества с этой прекрасной расой, которую до сих пор мы не могли оценить по достоинству. Наше сердце переполняется радостью, когда мы видим, какую прекрасную невесту нашел себе достойный сын нашего головы столицы!

Церемониймейстер кивнул.

— Встаем, — прошептал мне Блондин.

Мы встали, и он отступил назад, оставив нас с Отто вдвоем. Я опять запаниковала. Как себя вести? Может, реверанс сделать? Или еще что-то?

Церемониймейстер поднес королю на подушечке две массивные золотые цепи, а на них — ордена. Отто порывисто вздохнул и потянулся к бороде. Потом опустил руки. Его нижняя губа предательски задрожала. Я тоже была готова расплакаться от торжественности момента. Повинуясь знаку распорядителя, мы опять опустились на одно колено и склонили головы.

Король надел на наши шеи награду и разразился длинной речью о важности лояльности к короне в частности и Ситории в целом. Я ее не слушала, пытаясь рассмотреть свой орден. Отто нашел мои пальцы и пожал их. Мы обменялись взглядами. Неужели это происходит с нами?

— Теперь мы хотим обратиться ко всем девушкам королевства! — Король повысил голос. — И к тем, кто с честью выдержал все испытания во время конкурса королевских невест. Наше сердце покорено Ольгердой Ляхой!

— Что?! — вскрикнула я, прервав драматическую паузу. — Что-что?

Церемониймейстер делал мне отчаянные знаки, но я не обращала на него внимания. Я вскочила на ноги, Отто поднялся следом, такой же изумленный, как и я, но всегда готовый за меня заступиться.

Блондин сзади зашипел, призывая меня к пристойному поведению, но это было бесполезно. В голове у меня была такая каша, что я даже не пыталась в ней разобраться. Мне что — теперь придется выйти замуж за короля? Но я не хочу!

Король поспешно отступил к ступеням, ведущим к трону, потом величественно поднялся и сел.

— Да, — сказал он, — вы покорили наше сердце. Девушка, которая готова ценой собственной жизни защищать короля, достойна стать королевой!