Герои умирают дважды - Аксенов Даниил Павлович. Страница 28

Претензии барона были весьма некстати. Если оставить в стороне риск быть выгнанным с турнира или оказаться убитым на дуэли, то даже рана приведет к глупому проигрышу в турнире! К тому же другие дела требовали внимания Виктора. Он почувствовал, что вот-вот нащупает правильный путь. Антипов только что придумал, как поступит с дверью, чтобы его не обвинили во взломе замка. Он просто вышибет дверь ногой! А если кто-нибудь спросит, то скажет, что ему послышались крики о помощи или нечто еще в таком духе. Наплетет что-то благородное. Но перед этим пойдет по подвалу дальше. А дальше идти нужно — предчувствие это тоже подсказывало. Нет, претензии ан-Креты были совсем излишни. Но, с другой стороны, отказаться — значит поставить под угрозу свою репутацию. А ею рисковать нельзя. Ведь кто знает, может, она приведет к победе, мечу и графине? Высокая репутация нужна всем: дворянам, торговцам, простым людям, — но нужнее всего хитрецам.

— Предлагаю отложить встречу, — сказал Виктор. — Буду к вашим услугам, когда закончится турнир.

Бородач сделал нетерпеливое движение рукой:

— Нет, господин ан-Орреант. Я не могу ждать.

«Наверняка за всем этим стоит Женар, иначе барон не был бы так уперт. Это невыгодно не только мне, но и ему, — подумал Антипов. — Быстро графский сынок ответил. Браво! Какая многогранная личность этот Женар: и голос как у кастрата, и рука как у ан-Креты».

— Не можете ждать, а придется, — произнес Виктор, медленно качая головой. — Турнир для меня слишком важен.

Внезапно он заметил, как барон устремил внимательный взгляд на что-то за его спиной. И смотрел так сосредоточенно, что Антипов не выдержал и медленно обернулся. Ему показалось, что у дальней стены донжона стоит знакомая фигура в фиолетовой шляпе и наблюдает за ними. Ан-Котеа, графский сынок. Подозрения молодого воина переросли в уверенность.

— Это невозможно. — Голос Филиа был глух, а пальцы крепче сжали черную рукоять меча. Наверное, он хотел вновь привлечь внимание собеседника. — Сегодня! Иначе мне придется оскорбить вас при свидетелях, и будет еще хуже.

«Да что же этот мерзавец Женар ему пообещал?! Вот пронырливый тип. С воображением. Несется как на крыльях. И надоел мне смертельно. Как бы ему крылышки подрезать?»

— Что вы предлагаете, господин барон? — Приемный сын Алькерта опять посмотрел на своего недруга, гадая, знает ли тот, что является лишь орудием сведения счетов.

— Мы выйдем из замка по очереди, а вернется лишь один.

— Вы только никому не говорите об этом, — произнес Виктор, раздражаясь неуступчивостью собеседника. — Особенно Женару. А то ни один из нас не вернется.

Антипов даже представить себе не мог, насколько правдива его последняя фраза. Он угадал: за этой дуэлью стоял графский сынок, который чувствовал себя оскорбленным и горел желанием отомстить обидчику. Но Женар не стал полагаться только на мастерство ан-Креты. Если бы Виктор обернулся еще раз, то увидел бы, как к Женару подошел невысокий хромой человечек со шрамом на месте левого глаза. Ан-Котеа быстро показал на представителя замка Орреант. Человечек кивнул и поковылял прочь, к своей серой кобылке, такой же приземистой и коротконогой, как ее хозяин.

Вопрос с ан-Кретой решился быстро к обоюдному согласию. Ролт дожидается своих людей, а потом едет в лес неподалеку, где его будет ждать барон. Виктор предложил взять с собой по надежному свидетелю, который будет молчать при любом исходе поединка. Воин не верил в честность ан-Креты и хотел избежать возможных засад. Антипов решил прихватить Ипику, предварительно все рассказав его брату, а барон выбрал ан-Суа. Рыцарь в черных доспехах, по слухам, не был замечен прежде в бесчестных поступках. У Виктора была на этот счет своя теория. Он считал, что самый сильный боец может позволить себе сохранять приличия в любой обстановке: ведь у него почти нет противников. Если кто-то превратится в великана, то ему будет легко соблюдать кодекс чести, методично истребляя врагов-лилипутов. Можно даже сменить черный цвет одежды на белый и стать олицетворением добра, убивая строго по правилам.

Барон отбыл разыскивать ан-Суа, а Виктор, почти уже не волнуясь, решил провести оставшееся ему время с толком. Сначала поговорить с Ипикой, а потом набраться наглости и попросить аудиенции у графини под благовидным предлогом. В конце концов, обидно умереть на дуэли, не пообщавшись с такой красавицей с глазу на глаз! Разговор с графиней вряд ли займет много времени, и Антипов успеет везде.

Виктор преуспел в своем начинании. Он нашел Вирету, доверенную даму, и попросил ее показать легендарный меч. Расчет был прост: дама доложит графине, а потом уже та будет принимать решение. Если предыдущие выступления начинающего барда и оратора произвели впечатление, то… Вообще же Антипов твердо знал самое главное правило ухаживания за женщиной на первых порах: нужно напоминать ей о себе как можно чаще. Чем чаще она будет видеть поклонника, тем чаще будет о нем думать. Чем чаще будет думать, тем меньше времени останется на размышления о других претендентах. И, смотришь, через некоторое время женщина, может быть, и не полюбит, но точно привяжется, если все сделать правильно.

Все получилось, как и было запланировано. Примерно четверть часа спустя после разговора Виреты с бароном Ласана, одетая в светло-сиреневое платье, сшитое из муслина или из тафты (воин плохо запомнил уроки менестреля Нартела касательно женской одежды), вышла к ждущему в коридоре мужчине. Хозяйку замка сопровождала Вирета. Виктор мысленно поздравил себя — его личность заинтересовала графиню в достаточной мере. Теперь дело за малым: нужно убедить Ласану, что все льстецы, с которыми она сталкивалась, меркнут по сравнению с верным адептом правды, о честности которого скоро пойдут легенды, если, конечно, удастся обмануть менестрелей, легенды распространяющих.

Графиня, мило улыбаясь, провела Виктора в комнату, где среди других ценных вещей под охраной хранился и меч. Ему отводилось самое почетное место на черном столе напротив двери. Поверхность меча была почти зеркальной, отлично отражая лица склонявшихся над ним людей.

— Господин ан-Орреант, Ролаа, известный герой, был моим дальним предком, — поясняла графиня, стоя так близко от Виктора, что если бы он сместился на несколько сантиметров вправо, то его рука коснулась бы ее руки. — Этот меч передавался в нашем роду по мужской линии, пока наконец она не пресеклась. Мне жаль с ним расставаться, но оружие Ролаа — единственная вещь, которая достойна быть призом на турнире.

Антипов знал, что графиня так не считает. Напротив, она уверена, что на этом турнире есть еще один приз. Важнее, богаче и красивее меча. Главная награда — сама графиня. И, находясь с ней рядом, вдыхая запах чистой кожи, умащенной дорогими маслами, любуясь безукоризненными чертами лица и мягкими белокурыми локонами, Виктор был готов признать, что она права.

Меч, по мнению Антипова, был сделан из стали. Клинок чуть менее метра в длину переходил в простую рукоять, возможно, деревянную, но обмотанную старой черной кожей. Навершие представляло собой металлический шар, которым, вероятно, тоже можно было хорошо приложить при желании, а небольшое перекрестье завершало строгий и смертоносный образ. Антипов знал, что большинство доспехов и оружия железные. Но благодаря избирательному подходу жрецов к изобретениям и изобретателям иногда встречались удивительные вещи. А если прибавить к этому искусство тех магов, которые не брезговали тратить свое время на помощь кузнецам, то свойства этих вещей могли превосходить самые смелые предположения.

— Ваше сиятельство, — проникновенно ответил Антипов, — если бы я выиграл этот меч, то непременно подарил бы его вам. Чтобы вы провели еще один турнир и опять рассказали бы мне все об этом оружии.

Ласана бросила на собеседника заинтересованный взгляд и рассмеялась, продемонстрировав ровные и белые зубки.

— Мужчины часто обещают дарить то, чем не обладают, — сказала она. — Звезды или луну, например. Я даже подозреваю, что если бы в собственности у мужчины оказалась звезда, то он бы не стал ее дарить, а пообещал бы какое-нибудь созвездие, которое ему не принадлежит.