Герои умирают дважды - Аксенов Даниил Павлович. Страница 77

— Стой, идиот! — только и успел закричать Антипов.

Но было поздно. Лежащий на полу убийца вспыхнул, словно одетый в промасленную ткань. Впрочем, он и был одет в промасленную ткань, если вспомнить, что об его голову разбился кувшин.

— Сдавайся, сдавайся, мерзавец! Его надо тушить! — Виктор ринулся вперед, почти не обращая внимания на языки пламени, поднимающиеся с пола. Ударом меча он выбил факел из рук убийцы, хотел было нанести порез на ноге, но тот отпрыгнул.

Антипов не испытывал особого сочувствия к «крестьянам». Каждый сам выбирает свою судьбу, но зрелище горящего человека потрясло его. Это — плохая смерть, просто отвратительная. Кто заслуживает такой? Даже убийцам достаточно удара стали или веревки на шее. А огонь… нет, это чересчур.

Последний из «крестьян» побежал. Виктор устремился за ним. Впереди и сзади уже раздавался топот стражи, но когда прыткий убийца был пойман, человек, оглушенный кувшином, сгорел насмерть.

Через несколько минут все было кончено. Раненного в живот отнесли к лекарям и магам. Незадачливого поджигателя лично потащил на допрос сотник стражи ан-Нарес, могучего телосложения выходец из небогатой дворянской семьи. Виктор же стоял у дверей графини и наблюдал, как грузят черный обгорелый труп на носилки. С тела капала какая-то бурая густая гадость — то ли вскипевшая кровь, то ли расплавленный жир. Антипов никому не желал такой смерти. Он еще не знал, что если бы убийца не сгорел, а умер каким-то иным способом, то все сложилось бы иначе. Но, к огромному сожалению, тот именно сгорел. Эта смерть запустила грандиозные события, которые навсегда оставят шрам в сердце… впрочем, не будем забегать вперед.

Только когда убрали обгорелый труп, из комнаты вышла графиня. Она была взволнована, ее обычно тщательно уложенные волосы растрепались, и Виктор впервые увидел маленькую родинку на левом ухе.

— Это, наверное, мой дядя их послал, — печально произнесла Ласана. — Очень жаль. А я помню, как когда-то давно отец и его братья, родные и двоюродные, взяли меня на охоту. Я была совсем маленькая, и этот дядя подсаживал меня на лошадь. Он еще сказал, что когда я вырасту, то стану большой красавицей, от которой он будет отгонять назойливых женихов. А вот как все получилось, господин ан-Орреант. Вот как. Спасибо вам за… вообще спасибо вам.

Вскоре начали поступать первые сведения от допрашиваемых. Виктор, как доверенное лицо графини, был в курсе происходящего. Выяснилось, что убийцы принадлежали к разбойничьей шайке, состоявшей из так называемых «послушников ордена Баланса». При них было не обычное, а ритуальное оружие: артефактные кинжалы и даже длинная черная духовая трубка, которую прятали в мешке с зерном. Маги осмотрели трофеи и сказали, что кинжалы и трубка — одни из самых мерзких изобретений этого ордена. Оружие поражает не только плоть, но и дух жертвы. Если трубка убивает почти мгновенно, то рана, нанесенная кинжалом, еще долго мучает человека, но смерть все равно неотвратима. Шайку за хорошие деньги нанял неизвестный дворянин с целью убить графиню.

Однако удивило Виктора не это. Когда предварительный допрос закончился и начался второй, углубленный, выяснилось, что «послушники» совсем недавно получили иное распоряжение от своего непосредственного начальства — ордена балансеров. Инструкции касались всех «послушников», обитающих поблизости, и гласили: «Никогда и ни при каких обстоятельствах не использовать ритуального оружия против некоего молодого дворянина по имени Ролт ан-Орреант».

Виктор поразился тому, что его скромная персона оказалась столь известной непонятному магическому ордену. Он бросился к сотнику ан-Наресу за разъяснениями. Сотник в это время переходил к третьей фазе допроса, еще более углубленной, а именно — наблюдал за тем, как палач прилаживает железную колодку на кисть незадачливого поджигателя.

В большом помещении без окон горел огонь. Там, в камине, лежало несколько раскаленных прутов. Убийца сидел в железном кресле, прикованный за шею, руки и ноги. Кресло было поставлено так, чтобы он видел пруты, впрочем, как и остальные инструменты, развешанные на стене. Коричневые крюки, блестящие спицы, черные коловороты освещались красноватым пламенем и отражались в зрачках убийцы. Виктору стало не по себе от одного вида этой пыточной. У барона ан-Орреанта, конечно, тоже было подобное помещение, но далеко не столь изощренное.

— Господин ан-Орреант! — Сотник встретил гостя радушно, с таким видом, словно вот-вот был готов предложить глоток цирота. — А мы тут как раз о вас говорили!

— Знаю, — ответил Виктор, отводя взгляд от камина. — Я потому сюда и пришел. Что это еще за орден такой? Откуда им обо мне известно? И почему меня нельзя трогать ритуальным оружием?

Убийца дернулся было, чтобы что-то ответить. Он даже раскрыл рот, но палач погрозил ему грязным пальцем, и «послушник» сник. Его черные глаза лишь умоляюще смотрели на вновь прибывшего.

— Пока немногое удалось узнать. — Сотник покачал большой головой с коротким ежиком коричневых волос. С его лба струился пот. — Велено было вас не трогать, и еще им сообщили, что «по последним сведениям», вы находитесь в замке ан-Мереа. Больше он ничего не знает. Подождем, пока второй придет в чувство, и займемся им, но сомневаюсь в успехе. Этот — главный.

— Если он все рассказал, то зачем вот это? — Виктор показал на колодку, тронутый умоляющим видом убийцы.

— О вас — все, и об ее сиятельстве — тоже все, — равнодушно ответил сотник. — И еще в шести убийствах он признался. Но чую — еще были. Были же? А?

Ан-Нарес внезапно и резко обернулся к убийце. Тот вжался в кресло.

— Не трепыхайся, — добродушно посоветовал палач. — Рано еще. Потом начнешь.

— Он не похож на опытного убийцу, — с сомнением сказал Виктор. — Ходит, конечно, правильно, словно воин. Факел держал неплохо. Но в остальном… слабак!

— Так послушники балансеров все такие, господин ан-Орреант, — ответил сотник, подходя к черному деревянному столику, на котором были разложены письменные принадлежности. — Недоучки! Их принимают, обучают за деньги месяца три-четыре, дают оружие, а потом выбрасывают, как щенят. После такого обучения многие сразу попадаются. Им в основном правила ордена в головы вдалбливают, будь он неладен. И правила ведь какие! Все можно делать, а нарушать правил нельзя. Вот же гниды! Зато их хозяева — отменные бойцы. Маги которые. С ними так просто не сладить, нет… Моего брата убили, скоты. Он служил графу ан-Тунеру. Графство к северу отсюда, может, знаете? Мой брат хороший был боец, турнир выиграл, как и вы. Граф пригласил его на службу, а в тех краях много этих поганцев обитает…

— В каких случаях этот орден запрещает кого-либо убивать? — спросил Виктор, возвращая сотника к прежней теме. — Он может рассказать?

— Да вы лучше у наших магов спросите. Идите к ун-Оберу, — ответил ан-Нарес, вытаскивая чистый лист из-под исписанной кипы. — А этот поганец что может еще рассказать? Он же тупой. Посмотрите на него, господин ан-Орреант! Убийствами за деньги только тупые занимаются. Они ведь о другом человеке просто не способны подумать! Других людей для них не существует, их тупость одна на целом свете. Лучше бы уж тогда в ростовщики шли, слизни.

Виктор кивнул и направился к двери, уже не глядя на убийцу. Наш герой был под впечатлением эмоциональной многословности сотника.

— Так вы остаетесь с нами, господин ан-Орреант? — уже в дверях окликнул Антипова ан-Нарес. — Будете защищать ее сиятельство? Я слышал, что благодаря вам многие остались.

— Остаюсь, конечно, — подтвердил Виктор. — Даже прошу графиню, чтобы она доверила мне самый ответственный участок работы.

— Ого! — произнес сотник, словно хотел что-то добавить, но промолчал.

Антипов вышел из пыточной и отправился на поиски мага.

Ун-Обер — высокий и худой старик с короткой окладистой бородкой — ел из миски похлебку, стоя на одном из балконов. Виктор его с трудом отыскал, но, увидев, что маг трапезничает, хотел было извиниться и подождать.