Загадка Сфинкса. Или хранитель бытия - Хэнкок Грэм. Страница 1
Грэм Хэнкок, Роберт Бьювэл
Загадка Сфинкса.
Или Хранитель бытия
Памяти моего отца, Гастона Бьювэла, который покоится в земле Египта.
Моему другу, Джону Энтони Уэсту, за те двадцать лет, что он мужественно трудился, чтобы доказать геологическую древность Сфинкса, и за огромное значение свидетельств, представленных им на суд общественности. Как гласят древние тексты, «правда велика и могуча и со времен Осириса не терпела поражения».
Благодарность авторов
Прежде всего, особую благодарность я выражаю читателям. За последние два года я получил сотни писем с выражением поддержки и одобрения, и, конечно, мне приятно знать, что вы участвуете в общем поиске истины.
Я чрезвычайно благодарен своей жене Мишель и детям, Кэндис и Джонатану, за терпение и понимание.
Особая благодарность за поддержку обращена к родственникам, друзьям и коллегам: Джону Энтони Уэсту, Крису Данну, Биллу Коту, Роэлю Оостра, Джозефу и Шерри Ягода, Джозефу и Лауре Шор, Найвн Синклер, Мэрион Краузс-Ях, принцессе Маделин Бентхаймской, Джеймсу Маколи, Роберту Макенти, Линде и Максу Бьювэл, Жан-Полю и Полин Бьювэл, моей матери Ивон-не Бьювэл, Джеффри и Терезе Жоси, Патрику и Джуди Жоси, Дэнису и Всренс Сейсун, Колину Уилсону, Мохаммеду и Амин Эль-Валили, Джулии Симпсон, Захару Талаату, профессору Карлу-Клаусу Диттелю и его жене Ренате, Хани Монсеф, Марку Форду, Петеру Цурингу, Ричарду Томпсону, Адриану Эшфорду, Дэйву Гуду, Окаше Эль-Дали, Мохамаду Разеку, Хайкс Масену, Илгс Корт, Гундуле Шсльц Эль-Дови, Антуану Бутросу, профессору Жану Ксриселю, Рою Бсикеру, Мурри Хоуп, Уильяму Хорсмену и Шарлотте Эймс.
Хотел бы тепло поблагодарить Билла Гамильтона и Сару Фишер из «А. М. Хит энд Компани Лимитед» за терпение, проявленное по отношению к моему многословию, а также Тома Уэлдона и весь коллектив издательства «Уильям Хайнсман Лнмитсд», Питера Сент-Джинна и Брайана Бельфильо из «Краун Паблншинг Инк.», Меланн Уолц и Дорис Янсен из «Пауль Лист Ферлаг», Удо Реннерта из Висбадсна и Мохеба Гонсйда со всем персоналом «Мовенпик-Жоли-Виль» в Гизе.
И, наконец, я хочу воздать должное инженеру и моему другу Рудольфу Гантенбринку, который открыл перед всеми нами перспективу своими смелыми, если не сказать – дерзкими, исследованиями Великой пирамиды.
Роберт Ж. Бьювэл Бэкингемшир, февраль 1996 года
Особая благодарность и любовь Сантс, моей жене и партнерше, моему лучшему и самому дорогому другу. Любовь и признательность нашим детям: Габриэль, Лейле, Люку, Рави, Шону и Шанти. Особая благодарность также моим родителям, Дональду и Мьюриэл Хэнкок, которым я так многим обязан, а также моему дяде, Джеймсу Маколи, за помощь, совет и дух приключений. Моей признательности заслуживают и многие из тех, кого перечислил Робер, – кто именно, они знают сами. Кроме того, хочу воспользоваться случаем и передать свои личные добрые пожелания Ричарду Хогленду, Льву Дженкинсу, Питеру Маршаллу и Эду Понисту.
ЧАСТЬ I
ЗАГАДКИ
Глава I
Обитатель Горизонта
«Вряд ли в цивилизованном мире найдется кто-либо, кто был бы незнаком с обликом и чертами огромного льва с человеческой головой, который охраняет подступ с Востока к пирамидам Гизы».
Гигантская статуя с телом льва и головой человека смотрит из Египта на Восток вдоль тридцатой параллели. Она вырублена из известнякового монолита, образующего скальное основание плато Гизы, и имеет размеры 72 метра в длину, 11,5 метра в плечах и 20 метров в высоту. Она выветрена и истерта, избита, покрыта трещинами и осыпается. Однако из того, что дошло до нас из глубокой древности, нет ничего, что могло бы хотя бы отдаленно сравниться с ее мощью и грандиозностью, величием и загадочностью, с ее угрюмой и гипнотической настороженностью.
Это – Великий Сфинкс.
Некогда его считали вечным богом.
Затем он попал в ловушку забвения и погрузился в заколдованный сон.
Шли века, тысячи лет. Менялся климат. Менялись культуры, религии, языки. Менялось даже расположение звезд на небе. Но статуя оставалась таинственной, погруженной в молчаливое раздумье.
Часто ее засыпали пески, и время от времени великодушный правитель давал команду расчистить ее. Бывали и такие, что пытались реставрировать ее, частично закрывая ее высеченное из скалы тело каменной кладкой. Довольно долго она стояла выкрашенной в красный цвет.
В эпоху ислама пустыня погребла его по самую шею, и она получила не то новое, но то очень старое имя: «Вблизи одной из пирамид, – рассказывал в XII веке Абдель-Латив, – есть колоссальная голова, выглядывающая из земли. Ее называют Абуль-Гол». А в XTV веке Эль-Макризи записал, что некий человек по имени Саим-эд-Дар «хотел искупить ряд религиозных ошибок, направился к пирамидам и обезобразил лицо Абуль-Гола, которое так и осталось в этом состоянии до нашего времени. С момента этого надругательства началось наступление песков на обработанные земли Гизы, и люди связывают это с фактом надругательства над Абуль-Голом».
Как предполагает большинство переводчиков, Абуль-Гол, арабское название Великого египетского Сфинкса, означает «Отец Ужаса».
Впрочем, египтологом Селимом Хассаном была предложена альтернативная этимология. В ходе крупных раскопок, которые он проводил на плато Гиза в 1930-х – 1940-х годах, он открыл свидетельство того, что в этой части Нижнего Египта в начале II тысячелетия до и. э. обитала колония чужестранцев-кананитов. Они происходили из святого города Харрама (расположенного на юге современной Турции вблизи сирийской границы) и, возможно, были странниками. Но, во всяком случае, оставшиеся от них предметы и памятные стелы доказывают, что они жили в непосредственной близости от Сфинкса и поклонялись ему как богу по имени Хвл.
На древнеегипетском языке бв означало «место». Поэтому Хассан резонно предположил, что Абдуль-Гол «это просто искаженное бв Хвл, то есть «место Хвла», а вовсе не означает «Отец Ужаса», как обычно считают».
Говоря о Сфинксе, древние египтяне часто пользовались харранским словом Хвл, но вообще-то они знали его и под многими другими именами: например, Ху, или Хор-эм-Ахет, что означает «Хор на горизонте». Кроме того, в силу причин, до конца не понятых, Сфинкса часто именовали Сешеп-инх Атум, «живое воплощение Атума», имея в виду Атума-Ра, создавшего себя бога Солнца, первое божество древнеегипетского пантеона. Кстати, само слово «сфинкс», давно будоражившее коллективное подсознание западного мира, является не чем иным, как пришедшим через греческий язык искаженным вариантом этого самого Сешеп-аих [1].
Таким вот изящным образом ряд довольно архаичных имен древних египтян смогли сохраниться на протяжении тысяч лет. И разве не было бы глупостью полностью отмахнуться от давней традиции, которая связывает Сфинкса с некой великой и страшной загадкой?
Рядом с массивным подковообразным углублением в скальном основании, из которого она была высечена, статуя выглядит довольно старой – некое свирепое чудовище выше шестиэтажного дома и длиной в целый квартал. Тощие бока глубоко изъедены эрозией. От лап вообще мало что осталось, и они в порядке ремонта заложены в наше время каменными блоками. Чтобы закрепить его голову на шее, пришлось соорудить нелепый цементный воротник. Его избитое и обезображенное лицо иногда кажется безмятежным и лишенным возраста; впрочем, его выражение и настроение как будто меняются непредсказуемым образом в зависимости от времени суток или года, оживая под действием игры света и теней от пробегающих на рассвете облаков.