Загадка Сфинкса. Или хранитель бытия - Хэнкок Грэм. Страница 29
Честно говоря, зная отношение ученых мужей к идее геологической древности Сфинкса, к исследованию «аномалий» в скальном грунте под ним, историю с железной пластиной из южной шахты камеры Царя и с реликвиями из шахт камеры Царицы, нас совершенно не удивила ситуация вокруг «дверцы» Гантенбринка. И в этом случае академические ортодоксы сделали все, чтобы похоронить исследование, которое сулило новый взгляд на монументы Гизы, и до сих пор, более чем через три года после обнаружения, «дверца» остается закрытой.
У нас нет уверенности, что эта дверь приведет (или не приведет) к залу Записей – «записей» на папирусных свитках, посвященных «религии» строителей пирамиды, о которых рассуждал Захи Гавас в 1993 году, в том году, когда он был отстранен от поста директора пирамид Гизы.
В то же время наше собственное исследование убедило нас, что шахта, в которой Рудольф Гантенбринк сделал свое удивительное открытие, связана с древней системой верований и ритуалов, согласно которой монументы Гизы суть «образ неба».
В частях III и IV мы попытаемся расшифровать этот образ и узнать его значение.
ЧАСТЬ III
ДВОЙСТВЕННОСТЬ
Глава 8
Ключи двойственности
«Ньютон… был последним волшебником… Почему я его называю волшебником? Потому что он относился ко Вселенной в целом и всему, что в ней находится, как к загадке, секрету, который можно разгадать, если подойти с позиций чистого разума к определенным свидетельствам, мистическим ключам, которые Бог оставил в мире, дабы дать философу возможность охотиться за сокровищами в тайном братстве. Он верил, что эти ключи могут быть частично найдены в небесах… частично в неких бумагах и преданиях, оставленных собратьями… Он верил, что именно путем чистой мысли, сосредоточения разума тайна будет открыта посвященному…»
В частях I и II мы говорили о том, что астрономические особенности архитектуры Сфинкса и пирамид Гизы не смогли заинтересовать египтологов, которые соответственно и не принимали их во внимание при анализе функционального назначения и важности этих монументов. Это, по нашему мнению, привело к ряду серьезных ошибок в интерпретации имеющихся данных; наиболее вопиющими примерами этого являются упорное пренебрежение астрономической ориентацией четырех шахт Великой пирамиды и длительное бездействие в вопросе исследования «дверцы» в южной шахте камеры Царицы.
Мы отмечали в конце части I, что логика всех этих шахт, а также планировка и символика пирамид и Сфинкса перекликаются с основополагающими религиозными и космологическими идеями, изложенными в древнеегипетских текстах о погребении и воскрешении, а также в так называемых «герметических» рукописях. Все они выражают философию «как наверху, так и внизу» и направлены на то, чтобы обратить на землю космические силы, что явится важным шагом в стремлении человечества познать божественное и бессмертие души: «И я, сказал Гермес, сделаю человечество разумным, дам ему мудрость и сообщу правду. И я никогда не перестану работать на благо жизни смертных, всех и каждого, чтобы природные силы, действующие в них, находились в согласии со звездами, что над нами».
В последующих главах мы изложим соображения, свидетельствующие, что выдающиеся монументы некрополя Гизы являются частью великой, но забытой схемы, направленной на то, чтобы побудить отдельных избранных, последними из которых были фараоны, овладеть тайной космической мудростью, связывая землю с небесами, посредством чего, как они искренне ожидали, можно преодолеть границу смерти:
«Весь мир, что лежит внизу, приведен в порядок и наполнен содержанием при помощи вещей, что помещены наверху; ибо вещи, что внизу, не имеют силы привести в порядок мир наверху. Более слабые тайны должны уступать более сильным; система же вещей, что наверху, сильнее, чем вещи внизу».
«Твой покровитель – бог – звезда… твоя душа переправилась… твое тело обрело силу… Двери сокрытой земли открыты перед тобой… Осирис, покоритель миллионов лет, приходит к тебе» [62].
Взгляд древних египтян на мироздание, который они унаследовали полностью сформированным с самого начала своей исторической цивилизации около 5000 лет назад, был глубоко дуалистичен и космологичен. Возникновение теократии фараонов, объединение «двух земель» Верхнего и Нижнего Египта в одно царство, их представления о собственном прошлом и наследии, их законы и календарь, архитектура храмов и комплексов пирамид, и даже сама земля Египта и Нил – все это были космологические концепции. И свое космологическое окружение (небо; Млечный Путь, Солнце и звезды, Луну и планеты, и все их циклы) они прочно увязывали в некое двойственное единство со своим земным окружением (земля и Нил, живой монарх и его предки, циклы времен года и эпохи).
Мы подозреваем, что сама история Древнего Египта, в том виде, как она записана в папирусах, табличках и настенных текстах, зачастую формулировалась при помощи своего рода «космического кода», ритуально и символически связанного (подобно пирамидам) с вечно меняющейся картиной неба. Отсюда следует, что нам необходимо посмотреть на небо – как делали египтяне, – если мы хотим понять идеи, которые они пытались изложить в своих весьма страшных и проблематичных религиозных писаниях. Среди последних имеются таинственные архаические тексты, предназначенные для того, чтобы руководить посмертным путешествием усопших, такие, как «Книга мертвых» (известная у древних египтян под названием «Лер-Ям-Хру», или «Книга восходящих днем»), «Книга о двух путях», «Книга о вратах», «Книга о том, что находится в Дуате» и «Загробные тексты». Однако наиболее загадочными из всех этих документов о погребении и воскрешении являются так называемые «Тексты Пирамид», которые начинали выбирать и переписывать из более старых источников еще во второй половине III тысячелетня до н. э. Эти удивительные записи дошли до нас в виде изумительных настенных иероглифических текстов на стенах гробниц в ряде пирамид V и VI династий в Саккаре, в десятке миль к югу от некрополя Гизы. Они являются для нас ключом, которым ранее пренебрегали, но посредством которого можно открыть секреты великих пирамид и Сфинкса.
Все вышеупомянутые документы, а также многие другие были за прошедшее столетне переведены на современные языки; все они изучались учеными, большинство которых соглашалось с тем, что в них содержится целый комплекс астрологических ссылок, символов, аллегорий и ассоциаций [63]. Но лишь горстка исследователей считала возможным, что именно эти астрономические характеристики составляли существо текстов. Именно к этой группе относились покойный Джордже де Сантильяна и Герта фон Дехенд, чью работу «Мельница Гамлета» мы упоминали в главе 4. Там так говорится о способе, которым душа покойного фараона странствует по небесам:
«…хорошо снаряженный… с „Текстом Пирамид“ или „Загробным Текстом“, где содержится непременное расписание и перечень адресов всех персон, с кем планируется его встреча на небесах. Фараон при этом опирался на свою персональную инструкцию (менее высокопоставленные покойники должны были пользоваться копией соответствующей главы из „Книги мертвых“), причем он должен был быть готов менять… свои облик в зависимости от того, на какой небесный „вокзал“ прибывает, и декламировать необходимое заклинание, чтобы преодолеть сопротивление враждебных существ…»
Сантнльяна и фон Дехенд указывают, причем довольно редко, на беспомощность и неадекватность многих переводов, с которыми ученым приходится сегодня работать; в этих переводах отношение к астрономическим вопросам такое, как будто они не имеют существенного значения: