Янтарь и Льдянка. Школа для наследников - Снежная Дарья. Страница 37

Почти сорвавшееся с губ возмущение на них и застыло. В лицо дунуло теплой тропической влажностью, наполненной множеством тонких ароматов. От них чуть кружилась голова, особенно если вдохнуть полной грудью, но я даже не обратила на это внимания, замерев на пороге и с восхищением уставившись на открывшийся моим глазам сад.

Лилии.

Они были почти везде: бело-розовые гиганты размером с мою голову и маленькие желтые колокольчики на тонком стебле. Голубые, красные, сиреневые, багровые, белые, тигровые… Махровые тычинки легонько покачивались, словно поощряя: проходи, не стесняйся. Я медленно протянула пальцы, касаясь гладких прохладных лепестков, наклонилась, вдыхая приторный аромат и едва не измазав нос в оранжевой пыльце. А вымощенная гладким желтым камнем дорожка уводила еще дальше в цветочное царство.

— Угадал? — усмехнулся Янтарь за моей спиной.

— Откуда ты знаешь? — Я была не в силах согнать улыбку с лица, даже глядя на него. — Что мне нравятся лилии?

— Ты так громко кричала, когда я угодил в них мячом, что я удивляюсь, как об этом не знает вся Империя, — хмыкнул огневик и зашагал в глубь сада.

Я медленно двинулась за ним, с восторгом озираясь по сторонам. Извилистая дорожка вывела к маленькому фонтану: чаша на длинной ножке, в центре которой журчала хрустальная струя. Вокруг фонтана стояло четыре узких скамейки, Янтарь плюхнулся на одну из них, а я пошла по кругу, внимательно разглядывая цветы.

— Кто все это сделал? Мы же не вышли из дворца, так?

— Нет, это внутренний закрытый сад. Насколько мне известно, изначально над ним трудился один из императорских землянников. Императрица приказала разбить его к моему рождению. Не надо на меня так смотреть, — фыркнул он в ответ на мой удивленный взгляд. — Ей напророчили, что это будет девочка, и она мечтала назвать ее Лилией и играть с ней в саду лилий. Я стал большим разочарованием.

В первый момент я хотела язвительно хихикнуть: «Не только для нее!» — но внезапно передумала. Что-то в последней фразе было не так. Не слышалось шутки. И вместо этого я приблизилась и села на скамейку рядом с ним.

— Не говори так. Она тебя любит, это видно.

— Она однажды сказала отцу, что хотела бы девочку только потому, что она смогла бы сама выбрать судьбу для дочери, раз не может управлять благополучием сыновей. Знаешь, каков был ответ Императора? Только он имеет право выбирать судьбу для кого бы то ни было в этом доме и в этой стране. — Янтарь запрокинул голову наверх, откидываясь на спинку и внимательно изучая солнечные лучи, просвечивающие сквозь стеклянный купол и густую листву. — Поэтому, Ледышка, любовь в нашем с тобой случае — это роскошь, которую не каждый может себе позволить.

Что-то изменилось. Я почувствовала это еще раньше, чем поняла, что именно. Да и поняла, только прислушавшись к странному, непривычному, чужому ощущению.

Мне не хотелось убежать.

Всякий раз, когда я оказывалась в компании Янтаря, я только и думала о том, как бы скорее от этой компании избавиться. Он только скажет: «Привет, Ледышка!» — а я уже смакую тот момент, когда захлопну за ним дверь, или ускоряю шаг, или мечтаю о том, чтобы кто-то вмешался. Я начинала раздражаться, стоило только ему оказаться в пределах видимости, а сейчас сижу совсем рядом — и ничего. Мне спокойно. И я вовсе не жду с нетерпением, что кто-нибудь войдет и избавит меня от необходимости поддерживать с ним разговор.

Вцепившись руками в край скамейки, я наклонилась вперед, разглядывая выныривающие из-под вороха ткани чуть потертые носочки туфель.

— Мы не вернемся в школу. Ты знал об этом?

На самом деле мне ужасно захотелось спросить его: хотел бы он сам жениться по любви, вместо того чтобы разыгрывать весь этот фарс с моим участием? Но не решилась, толком не понимая почему.

Огневик отрицательно качнул головой и усмехнулся:

— Чудно, я так не хотел сдавать экзамены.

— Ага! Признайся, ты боялся, что в этот раз я тебя опережу по количеству баллов? — поддразнила я. Борьбу за первое место мы вели с переменным успехом, и это служило поводом для бесконечных насмешек.

— Ты? Меня? — В янтарном взгляде заплясали знакомые бесенята. — Да ты даже фантома приличного создать не можешь! Сколько твой полноценный тогда продержался? Две секунды? Три?

— Четыре! — возмутилась я. — И это было год назад.

Полноценной называлась иллюзия, которую невозможно было отличить от реальности. Она обладала плотностью, естественным цветом, даже запахом и, при необходимости, вкусом. Но такой фантом требовал больших энергетических затрат, а также немалого умения для его поддержания.

— Можно подумать, с тех пор что-то изменилось. — Янтарь лениво потянулся, выпрямляясь.

— Спорим?

— На что? — тут же оживился огневик.

Я возвела глаза к потолку, размышляя.

— Если ты проиграешь, то при мне съешь тарелку клубники, — мстительно выдала я, прекрасно зная — Янтарь ее на дух не переносит.

— Жестокая, — ужаснулся парень, вытаращив глаза. — Тогда, если ты проиграешь, то признаешь, что я невероятно обаятелен.

— Теперь точно не проиграю. — Я вздернула нос. — Кого создаем?

Понятное дело, создать и удержать иллюзию яблока в сотни раз проще, чем танцующего польку беса.

— М… — с задумчивым видом протянул парень. — Химеру [14]?

— Ну у тебя и вкусы. — Я поморщилась.

— Сдаешься? — ехидно поинтересовался он, поднимаясь со скамейки и разминая пальцы.

— Мечтай!

Я вскочила вслед за ним. На самом деле выбор Янтаря был вполне разумным. Химера — существо достаточно непростое для воссоздания, очень подвижное и пластичное, да к тому же достаточно крупное и может продержаться не так уж и долго. Это сразу поможет определить степень умения создающего его.

Откровенно говоря, фантомы никогда не были моей сильной стороной, но кое-что утешало: Янтарь ими тоже отнюдь не блистал. Лучшим по фантомным чарам на потоке был Вихрь, вот уж кто не раз пугал однокурсниц на редкость реалистичными восставшими мертвецами.

Кончики пальцев привычно закололо холодом, когда я начала сплетать тонкие ручейки магической силы в сложную конструкцию. Закрыть глаза, выдохнуть, резко вытолкнуть готовое заклинание…

Воздух в футе от меня начал сгущаться, обретать гибкие очертания, наливаться красками: от огненной гривы по лоснящимся черным бокам к нервно извивающемуся хвосту, который завершала зеленоватая гадючья голова.

Завершенный фантом встряхнулся и озлобленно уставился на свою точную копию, выжидающе замершую напротив.

— Согласен, если они так и будут просто пялиться друг на друга, мы протянем довольно долго, — хмыкнул Янтарь, с интересом разглядывая дико смотрящихся посреди живописного цветника монстров.

— Что ты предлагаешь? — Я вскинула брови.

— Пусть бегут до выхода и обратно. Тот, чья вернется, выиграл.

— А если не вернутся обе?

— Оба проиграли.

Я усмехнулась, а в следующее мгновение моя химера уже сорвалась с места в стремительный бег, больше похожий на длинные прыжки. Вторая издала недовольный рык и ринулась следом.

Усталость накатила мгновенно. Фантом в движении вытягивал силы в три раза быстрее, чем в состоянии покоя, но я упрямо стиснула кулаки, надеясь доказать этому задаваке, что есть вещи, в которых я ничуть ему не уступаю. Пытаясь лучше сконцентрироваться, я считала мгновения до того, как химера должна достигнуть двери и повернуть обратно.

Три. Два. Один…

Многоголосый женский визг наверняка поднял на уши весь дворец. Я подскочила от неожиданности, но, слишком сосредоточившись, и не подумала отпустить заклинание. Вместо этого следом за визгом раздался вой «перепуганного» фантома, породивший еще большую панику.

— Кажется, матушку тоже посетила идея прогуляться по этому саду, — трагически пробормотал Янтарь, хватая меня за руку. — Бежим!

И он рванул вперед, не дожидаясь моего ответа, так что я чуть не пропахала носом выложенную камнем дорожку. Подобрав юбки, я через раз касалась земли и уж точно не замечала мелькающих мимо дверей и коридоров. Пару раз мы едва не столкнулись с какими-то людьми, на лицах которых отразилось крайнее изумление.