Янтарь и Льдянка. Школа для наследников - Снежная Дарья. Страница 48

Дианир его словно не услышал, а вот Еления прожгла супруга гневным взглядом. И я ее понимала. Таким определением наградить рождение первого внука… пусть даже это внучка!

— Да, отец, — не стал возражать Янтарь. — Передайте наши поздравления Грейс.

Комнату я покинула с величайшим облегчением. День получился даже более чем насыщенным, накатила страшная усталость, хотелось наконец стянуть это дурацкое платье, отдавившее мне все ребра, залезть под одеяло и мгновенно заснуть.

Этим блаженным мыслям я предавалась ровно до того момента, как осознала, что Янтарь ведет меня вовсе не к моей комнате. И что мы теперь муж и жена, и Император наверняка не зря так стремительно выпроводил нас прочь, а чтобы мы…

На меня нахлынул приступ паники.

В школе учились люди самого разного возраста, да и магам и магичкам издавна прощалась некоторая вольность поведения, хоть учителя и старались следить за тем, чтобы Тарос не превращался в дом свиданий. Поэтому, благодаря рассказам особо болтливых подружек, я приблизительно представляла, что происходит в постели между мужчиной и женщиной. Как и то, что это может быть очень и очень больно. И от этого на свет появляются дети, которых после криков бедняжки Грейс мне не хотелось иметь еще лет десять, а лучше вообще никогда! Не говоря уже о том, чтобы я… с Янтарем?..

Огневик внезапно свернул и толкнул одну из дверей. Стоило ей щелкнуть за нашими спинами, как он тут же выпустил мою ладонь.

— Гостиная, — объявил он тоном нашего школьного библиотекаря, проводящего экскурсию по своему царству для первокурсников, затем махнул рукой в сторону еще одной двери: — там спальня, уборная, гардероб.

Я осторожно огляделась. Кто бы ни продумывал обустройство этой комнаты, делал он это, кажется, для меня. Все было выполнено в серебристо-голубых тонах, и даже узоры на ткани напоминали те, что рисует мороз на стекле. Я коснулась кончиками пальцев белоснежных лилий в высоких вазах, провела рукой по резной спинке дивана. Каждый шаг давался с большим трудом. Вскинув голову, я обнаружила, что Янтарь куда-то испарился. Дверь в спальню была открыта, и я, поколебавшись несколько мгновений, прошла туда. Мягкий ковер под ногами глушил шаги, и было слышно лишь шуршание платья и гулкий стук в груди, словно сердце решило протаранить грудную клетку и выскочить наружу.

Здесь, наоборот, все купалось в теплых, но не ярких, желто-оранжевых тонах. В камине потрескивал огонь, наполняя комнату уютом, но вот стоящая у стены напротив кровать под тяжелым балдахином заставила меня попятиться, запнуться о столик у дверей и уронить на пол какую-то статуэтку. Та разлетелась вдребезги.

На шум из еще одной двери вышел Янтарь, уже успевший избавиться и от душащего шелкового платка, и от праздничного камзола, и даже от сапог, оставшись в штанах и рубашке с распахнутым воротом. И если в школе подобный его вид меня никогда не смущал, то прямо сейчас захотелось зажмуриться и испариться.

— Согласен, она была отвратная, — хмыкнул парень, оглядев масштаб трагедии, и шагнул вперед.

— Не подходи, — почти панически пробормотала я, отступая.

Янтарь удивленно вскинул брови. Еще шаг. Я снова отступила и уперлась спиной в туалетный столик, нервно вцепившись в столешницу.

Я не могу! И не хочу! И не буду!

От волнения у меня пропал голос, и я могла только с ужасом пронаблюдать, как муж (Боги, какое жуткое слово!) приблизился вплотную и поднял руку. Я втянула голову в плечи, но он всего лишь вытащил у меня из волос украшенную бриллиантовой звездой шпильку. Затем другую. Я зажмурилась и вздрагивала всякий раз, когда тяжелые локоны, удерживаемые ими, падали мне на плечи и спину.

Он же меня не заставит? Или заставит? И имеет на это полное право. Сейчас как схватит и…

Что «и», я представляла слабо, но почему-то казалось — ничего хорошего мне это не сулит. Как и отказ. Да и драку с мужем в первую брачную ночь Император вряд ли одобрит. А какое наказание он может мне за это назначить, даже думать страшно.

Тем временем, избавившись от последней шпильки, Янтарь запустил пальцы мне в волосы, взлохмачивая платиновый каскад, проводя по всей его длине, словно в поисках затерявшихся заколок. А затем руки легли на талию, притягивая меня вплотную. Я отвернулась в жалкой попытке отсрочить неизбежное на несколько мгновений. Если он сейчас сделает еще хоть что-нибудь, я за себя не отвечаю!

Ничего не происходило.

Янтарь уткнулся лбом мне в висок, удерживая, но не совершая никаких действий.

— Ледышка, а давай ты не будешь сегодня с меня супружеский долг требовать, а? Я, конечно, понимаю, что тебе ужас как не терпится, но я так устал, так устал, сил нет.

Смысл слов дошел до меня не сразу, а когда дошел, я распахнула глаза от удивления и резко повернула голову, чуть не столкнувшись с Янтарем носами. Он это серьезно?!

— Идет? — Уголок губ приподнялся в усмешке.

— Идет, — выдохнула я, чуть не расплакавшись от облегчения.

Парень тут же отстранился.

— Тогда давай, поворачивайся уже.

— Зачем? — Я снова насторожилась: а вдруг это была какая-то злая шутка?

— А ты в платье спать собралась? — Янтарь нетерпеливо закатил глаза. — Еще минута, и корсет свой сама будешь расшнуровывать, я муж, а не горничная! Меня надо любить и вкусно кормить, а не заставлять на тебя работать.

Все еще слегка ошеломленная, я повернулась к нему спиной. Янтарь перебросил мне волосы через плечо и склонился над шнуровкой. Некоторое время оттуда слышались сдавленные пыхтения, а потом раздалось: «К демону все!» — и в воздухе резко запахло паленым. Не распутав ленту, он ее просто сжег.

Платье неотвратимо поползло к моим ногам, но испугаться я не успела, потому что в следующее мгновение Янтарь накинул на меня свою рубашку.

— Поспишь в этом, — объявил он, критически меня осматривая. Я скинула туфли и переступила голыми ногами по шелку платья, едва удержавшись от глупого жеста — натянуть рубашку пониже в попытке прикрыть колени. — Твои вещи еще не перенесли, Император решил, что этой ночью они тебе не пригодятся.

Янтарь задумчиво взъерошил волосы, а затем вдруг потянулся за одной из лежащих на столике шпилек. Он отломал у нее закругленный кончик, подошел к кровати и откинул одеяло, открывая белоснежную простыню.

— Руку дай, — скомандовал он, протягивая ладонь.

Задавать вопросы я не рискнула, еще не веря в счастливое избавление и опасаясь, что это очередной подвох и он сейчас передумает. Поэтому покорно приблизилась. Янтарь взялся за безымянный палец, резко проколол его шпилькой, заставив меня ойкнуть, и позволил нескольким крупным рубиновым каплям упасть на постель.

— Поверь мне, Ледышка, Император лично пожелает убедиться, как прошла эта ночь. Вплоть до того, чтобы проверить, твоя ли это кровь, — с усмешкой произнес он в ответ на мой озадаченный взгляд.

Я почувствовала, что краснею. А огневик, казалось бы, потерял ко мне всякий интерес. Он обошел кровать и улегся с другой стороны, натягивая на себя одеяло. Я растерянно постояла еще несколько мгновений. Неужели все?

— Ложись уже, — буркнул муж, не оборачиваясь. — Я спать хочу.

Стоило мне скользнуть в кровать, как огонь в камине потух, погружая комнату в темноту.

— Не брыкаться, не храпеть, одеяло не перетягивать, — сонно проворчал Янтарь. — Нарушитель отправится ночевать на диван.

Я не удержалась от нервного смешка, уткнувшись в подушку, и внезапно ужасно захотела, чтобы он меня обнял. Как всегда, не интересуясь моим согласием, с присущей ему бесцеремонностью. Я бы уткнулась лбом ему в грудь и почувствовала, как сильные руки смыкаются вокруг меня, отгораживая от всех проблем и сложностей этого мира. Очень странное и непонятное мне самой желание, учитывая, что мгновение назад я думала о том, как удержать его подальше. Поэтому обниматься я не стала, а только произнесла в темноту, впервые за долгое время назвав его по имени:

— Спокойной ночи, Дарел.

Ответом мне была тишина. Я уже решила, что он заснул, поерзала, пытаясь улечься поудобнее, и, когда угомонилась, до меня долетело едва слышное: