Рубикон - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 28

— Знаешь, Рохт предложил нам остаться, — когда они на рассвете проснулись и лежали в объятиях друг друга, произнес Дмитрий.

Вообще-то она еще поспала бы, это у него глаза распахивались в такую рань, и ничего с собой поделать он не мог. Неловко пошевелился — вот и она проснулась.

— Знаю. Мне девчата говорили.

— И что ты об этом думаешь?

— А ты?

— Я первый спросил.

— А я — женщина, существо крайне любопытное и скандальное.

— Убедила, — не сдержав улыбки, пошел он на попятную, а потом, став серьезным, продолжил: — Я хочу все же поставить свой дом и жить по соседству, но отдельно. Понимаешь, у нас есть машина и куча металла, так что мы сможем наделать немало полезного, а местные шаманы… Кто знает, какие тараканы бродят у них в головах, объявят каким-нибудь черным посланником — и на кол посадят.

— Я тоже за свой дом. Бог с ними, с удобствами на улице и прочим, но это будет куда лучше, чем эти вигвамы.

— Рулы.

— Какая разница. Нет, несколько дней пожить прикольно, но с каждым днем все больше недостатков. Хочу свой дом. Пусть саманный, пусть небольшой, с одной-единственной комнатой, но свой.

— Будет у тебя и свой дом, и своя отдельная комната, небольшая, но твоя, я обещаю.

— Верю. Это значит, что мы загостились и нам нужно сворачиваться, верно? Ведь время уходит, а дел еще много.

— Верно. Только сначала мы отправимся не к нам, а обратно к Находке. Я обещал Рохту похоронить останки умерших, среди них может быть его сестра, так что это для него важно.

— А прибарахлиться нам там можно будет?

— Он не против, даже если мы заберем все имущество лагеря. С нами пойдут двое мальцов — они помогут нам сплавиться по реке, это куда как быстрее. Так что выходим сегодня, а завтра к вечеру вернемся.

— А не поздно уже?

— Рассвет только. Я вообще удивляюсь, как ты проснулась так рано: думал, придется тормошить.

— Дим, а ты успеешь поставить дом?

— Теперь — да.

— Почему теперь?

— Потому что мы поможем волкам — они помогут нам. Я обещал Рохту добыть мамонта. Знаешь, по-моему, ученые сильно преувеличивают, когда утверждают, что первобытные люди охотились на мамонтов. Рохт говорит, что на его памяти они убили только одного, да и тот был кем-то ранен и фактически издыхал.

— А как ты собираешься убить эту гору мяса и меха?

— Не забудь, еще и жира. Рохт говорит, что жира у них под шкурой на мужскую ладонь толщиной.

— Это только усложняет дело, но никак не упрощает.

— Признаться, пока не знаю. В крайнем случае, нагрузим уазик камнем, чтобы стал потяжелее, приладим огромное копье из ствола дерева — и пойду на таран.

— Машину разобьешь.

— Да и черт с ней. Какая нам от нее польза, а металлу ничего не сделается.

— А ты?

— И со мной ничего не будет, в крайнем случае — выпрыгну. Ладно, пора собираться.

— Погоди.

Лариса быстро выскользнула из-под одеяла и, склонившись над очагом, быстро раздула угли, подбросила мелких веточек, и вскоре разгорелся огонек, куда она набросала веток потолще, так что вскоре сумрак в палатке под напором огня подался в стороны.

— По-моему, света было и без того достаточно, — поднимаясь с постели, произнес Дмитрий.

— Ты куда? Давай обратно.

— Ларчик!

— Ничего не знаю. Нам несколько дней в походе шляться, а потом вкалывать на стройке, так что никакой личной жизни.

— Огонь зачем разводила? Местные — понятно, а ты?

— А мне нравится все видеть, а потом, не нужно лишних разговоров: принято у них так — пусть так и будет.

— А…

Сказать он больше ничего не успел — Лариса поспешила запечатать его рот поцелуем. Вот же разговорился. Дмитрий с тоской подумал о том, что силы его небезграничны, но вскоре вынужден был признать, что есть еще порох в пороховницах, и… Понятно, в общем.

Глава 5

Похищение

Дом, милый дом. Нет, дома пока нет, есть только полуостров со всяческими следами человеческой деятельности, но все же им было очень приятно вернуться обратно после столь затянувшегося путешествия. Все здесь пребывало в каком-то запустении. Были видны следы беззастенчивого хозяйничанья различных мелких зверьков, но в общем и целом нормально, все так же, как они и оставили.

Назад они вернулись на двух больших и одной малой пирогах, основательно загруженных. На берегу Находки провели сутки. После того как снесли все останки, которых оказалось не так много, на одну большую дровницу и подпалили ее, принялись за обследование лагеря. Действовать им пришлось в одиночку, потому как посланные с ними парнишки остановились в виду озера, но идти дальше категорически не желали. Что поделаешь, запреты у них существовали не для того, чтобы их нарушать, а для того, чтобы неукоснительно следовать им. Иначе можно и изгнанником оказаться.

Другое племя с радостью примет нового охотника и постарается предоставить ему новую семью, преимущественно вдову с детьми, которым нужен кормилец. Не найдется такой — не будут против, если на нем остановит свой выбор какая другая девушка. Тут, правда, было два момента: изгнаннику нужно было правдиво поведать о причине изгнания, после чего принималось решение, стоит ли принимать его в свою семью. Ложь не приветствовалась — правда все одно всплывет, а тогда солгавшему только одно наказание: смерть, — ведь его приняли в семью. Если принятый в род совершал еще один проступок, за который полагалось изгнание, наказанием также была смерть. Короче, нарушать запретов здесь очень не рекомендовалось.

В приемлемом состоянии оказались еще две лодки — они требовали незначительного ремонта, нужно было их немного просмолить, но смола нашлась здесь же, так что много времени это не заняло. Дмитрий решил взять себе две лодки, большую и маленькую, одну из больших можно будет подарить и волкам. Хотя они сейчас и без того обременены имуществом, по самое не балуй, хоть избавляйся от лишнего. Впоследствии Рохт так и поступил.

Как оказалось, жилища требовали систематического ухода, так как, оставшись без такового, очень даже могли прийти в негодность. Из семи рулов только один был в нормальном состоянии — по счастью, в нем не оказалось прежних обитателей и он не пропитался трупным запахом, — остальные были подпорчены. Не сказать что все было совсем плохо, но в починке рулы нуждались.

После спешного ремонта большую лодку загрузили основательно. Туда лег полный комплект рула с шестами, колышками и всем остальным. Шкуры, выделанные кожи. Кстати, большинство из этого имущества оказалось подпорченным, так что пришлось приложить немало усилий, чтобы отыскать то, что было в хорошем состоянии. Но нашлись и мех, и отлично выделанная мягкая кожа, и грубой обработки. Одним словом, с одеждой вопрос был практически решен, оставалось только ее пошить. Несколько напрягала необходимость либо отказаться от нижнего белья, либо переходить на кожаное, но с другой стороны, жили же эти люди. Что поделать, с тканями тут полный швах, а о том, как получать пряжу, ни Лариса, ни Дмитрий не знали.

Порадовали запасы соли, которые удалось собрать по рулам. В общей сложности получалось около сотни килограммов, им этого должно было хватить за глаза, а значит, отпадала необходимость посещения соляной пещеры. Ну ее. По словам Рохта, получалось, что, загрузившись солью, предстояло еще протопать с корзиной на плечах не меньше двух километров до берега Дуньки, — оно вроде и под горку, но все одно приятного мало.

Новый вождь волков проникся доверием к Дмитрию и безоговорочно поверил в то, что он найдет способ добыть бакана, поэтому отрядил ему трех помощниц. Двух малолеток, четырнадцатилетних девчушек, которым в этом году предстояла поездка на арух в поисках женихов, и… Сайну. Лариса все время бросала на нее исподтишка изучающие взгляды. Ох, Рохт, ну и удружил! Вот что ему теперь делать? А с другой стороны, все просто — он ничем не обязан Сайне, долг свой исполнил. У него есть Лариса, и повода для ее недовольства давать он не собирается.