Рубикон - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 38

— Вы можете уйти, и я не стану вас держать. Но сначала подумайте — кем вы хотите вернуться. Теми, кого победил один охотник без оружия, пусть и победитель бархи, или героями, которые сумели добыть бакана. Великого зверя, которого не под силу добыть даже всем охотникам вашего рода. Тогда любые девушки почтут за честь стать вашими женами. Я хочу добыть бакана, но мне одному это не по силам, а с вами я это смогу.

Ох, а глазки-то как загорелись. Это он все правильно рассчитал. Только что они готовы были принять смерть, чтобы обелиться в глазах великого духа, своих родичей, людей, пленивших их, и самое главное — в своих. А тут такое. Не просто вернуть к себе уважение, а стать настоящими героями. Но как такое возможно? Этот немой вопрос был написан аршинными буквами на их лицах.

— Придет время — и я вам все расскажу. Охотиться станем, когда начнут опадать листья.

— Они тогда слабее? — не выдержав, спросил тот, что поменьше.

— Нет, — сохраняя спокойствие, ответил Дмитрий. — Просто тогда они станут тучнее и оденутся в зимнюю шкуру. — Вот так вот. Нет ничего сложного в том, чтобы убить мамонта, просто нужно дать ему нагулять жирок.

— А что делать нам сейчас? Возвращаться к своим рулам?

Не хочется ребяткам возвращаться с позором. Вот на части режь, а не хочется. Так нам и не надо, чтобы вы возвращались. В идеале вообще было бы замечательно, если вы останетесь. Три семьи — это уже небольшой род получается. А там детки пойдут… Ну у вас пойдут. Лариса по этому поводу высказалась однозначно, а брать вторую жену — ее обидеть, так что тема закрыта. Так вот, пара годков — и получится полноценный поселок. Поставим еще дома. Красота! Это меня что-то унесло в заоблачные дали. Притормозить надоть.

— Зачем вам возвращаться и слушать насмешки? Оставайтесь у меня. Пока не пришло время охотиться, станете мне помогать.

Парни переглянулись.

— Ты правда знаешь, как добыть бакана? — Опять тот, что поздоровее.

— Я никогда не вру.

— Мы согласны.

— Меня зовут Дим.

— Я — Торк. — Ага, это большенький, знать бы, что это за зверушка — торк.

— Я — Отта.

А вот эту знаем, как-никак, в стойбище Рыси обзавелись всякими ништяками. Рысь, значит. Очень приятно. Ну что же, ребятки, будем делать из вас героев, только сначала нужно поработать. Все по-честному — вы мне, я вам. Дмитрий не лукавил. Просто теперь он точно знал, как он сумеет добыть мамонта. В общем-то, ничего сложного. Потрудиться, конечно, придется, не без того, но сложного ничего. Тут бы главное, чтобы эти зверюги никуда не ушли и не изменили своим привычкам. А с остальным разберутся.

Торк и Отта впряглись в работу, честно исполняя все, что им говорили. Перво-наперво Дмитрий отправил их заготавливать камыш, для чего вручил отточенный большой кухонный нож. Нужно было видеть, с каким восторгом ребятки принялись за работу. Нет, сама работа не могла их так обрадовать, а вот необычный нож — это да. Это такое, такое… Словами не описать. Вот смотришь на него, и самому такой хочется. Будет, ребятки, все будет, если только согласитесь остаться. Нет, не так. Если захотите остаться. Именно сами, и никак иначе.

Сам Дмитрий принялся за заготовку леса для крыши, благо необходимости в толстых стволах не было, так что агрегат вполне справится и сохранит работоспособность. С другой стороны, сколько ей осталось работать — скорее горючка выйдет, с последними-то событиями, а если вспомнить о том, что у УАЗа есть и еще кое-какая работенка, то точно с горючкой полный абзац. Пришлось потерять чуть не полдня, чтобы заточить цепь: успела сесть. Но зато потом очень быстро потребное количество стволов оказалось на земле, а к вечеру были обрублены и все сучья.

Вечером, после ужина, каждый отправился ночевать в свой угол. Парни — в рул, который эдак незаметно превратился в гостевой домик. Дмитрий и Лариса — в свою палатку. Парням настолько понравилось управляться с новой игрушкой, что они заготовили целый стог камыша. Правда, был момент, когда они разочарованно заметили, что резать инструмент стал значительно хуже и требуется замена. Однако, увидев, как за пару минут при помощи бруска Соловьев привел инструмент в рабочее состояние, они окончательно влюбились в него.

Это же понимать надо. Ножи с кремневыми лезвиями ничуть не уступали в остроте этому, да только камень гораздо быстрее тупился и требовал замены. Пластины нужно было отделить от костяной основы, подготовить другие и опять приклеить. За день не управиться, поэтому так варварски, как этот нож, их никто не использовал.

У них даже соперничество вышло из-за того, кто будет резать, — поспорив немного, они решили-таки работать по очереди. То, как им понравилось пользовать новую игрушку, было заметно по их выработке. Дмитрий никак не ожидал, что они сумеют за день с простым ножом заготовить столько камыша. Крыша, считай, перекрыта. Вечером они с видимым сожалением вернули нож владельцам. По глазам парней он видел, что они хотят вот таких ножей. А кто против. Вы только решение верное примите, и все будет.

— Дима, Дим, — начала тормошить его подруга.

— Ларис, ты извини, но мне не до игрищ. Ты только не обижайся, устал как собака.

— Можно подумать, я железная, — фыркнула девушка. — Я не то хотела.

— Тогда говори быстрее, спать хочется.

— Дим, а как тебе Сайна?

Соловьев даже поднялся и зажег лампу, чтобы посмотреть на Ларису. В погоню он отправлялся совсем даже не бездумно. У этой лампы и его большого фонаря были автомобильные зарядные устройства, так что пока он ездил, успел их подзарядить. С малыми фонариками дело было плохо — им нужно было двести двадцать, а где их тут возьмешь.

— Ларис, это уже не смешно. Мне казалось, что мы закрыли эту тему. Ну было. Было и прошло. Это была вынужденная мера, и твоя ревность…

Хм. А ведь смотрит она на него задумчиво, но никакой ревности во взгляде и в помине нет. С другой стороны, а чего ей его ревновать-то. В любви она ему не признавалась, то, что и он никогда прежде не питал к ней нежных чувств, она прекрасно помнила и сама, о чем ему и заявила. Сошлись они в силу обстоятельств и потребности, но не из-за чего-то такого.

Был, конечно, момент, там, в лагере волков, когда ему что-то такое показалось. Но когда кажется, креститься нужно. С другой стороны, оно вроде как и он стал на нее как-то иначе смотреть. Вот попадает она в поле зрения — так порой бросит свое занятие и любуется ею. Правда, тут же себе найдет оправдание — мол, дух перевести нужно. Да нет же, нет тут ничего. Просто красивая баба, а он вполне нормальный мужик, которому как раз бабы и нравятся. Он и на Сайну, бывало, засматривался, так и что с того? Вот и она, пожалуй, так же смотрит на него. А чего такого? Только мужики могут засматриваться на женщин? Просто у них критерии разные. Так что ревности тут взяться неоткуда.

— Понятно. Значит, не ревнуешь, — озадачился Дмитрий.

— Неа, — тут же задорно улыбнулась она. — К Сайне не ревную. А вот когда эти малолетки с тобой заигрывали, то очень даже, — уже серьезно закончила она.

Вот тебе и раз. Все же ревность имеет место быть.

— Ага. Понимаю. Сайна — это уже свершившийся факт, и тут ничего не поделаешь. Умно. Теперь будем спать?

— Ты не ответил на мой вопрос.

— На какой?

— На первый. Как ты относишься к Сайне?

— Хорошо отношусь. Возьму ее второй женой, — буркнул Дмитрий, отвернулся, потянулся к выключателю и погрузил палатку в темноту.

— Ну и слава богу. Я не против, — так же прилаживаясь поудобнее, произнесла Лариса, явно собираясь отойти ко сну.

Да какой тут на хрен сон! Дмитрий подскочил как ужаленный и вновь зажег свет.

— Что значит «не против»?

— А что это может значить? По-моему, вполне понятно, я не против, чтобы ты взял Сайну в жены.

— А как же ты?

— Да никуда я от тебя не собираюсь убегать. Просто…

— Понятно.

А чего тут непонятного. Скучно ей. Ай да Сайна, ай да хитрюга. Зачем обрабатывать мужика, когда в первую очередь нужно обработать его женщину. Если та не будет против, то и мужик никуда не денется, ведь видит же, что пришлась ему вполне по вкусу, так что если таможня даст добро, то все сладится само собой.