Кровь нуар - Гамильтон Лорел Кей. Страница 20

Администраторша покачала головой и решила сделать так, чтобы ее искали — пошла к лифту. Молодой человек в костюме стоял с таким видом, будто с удовольствием последовал бы ее примеру. А у Питерсона — совершенно каменная физиономия. Работа есть работа.

Роберта глянула на этих двоих, потом на Джейсона:

— Наконец-то и ты обзавелся личной охраной. Как остальные Саммерленды.

— Роберта!

Произнесенное очень серьезно, слово щелкнуло в тишине с куда большей силой, чем я могла подозревать в убитой горем миссис Шуйлер. Под хрупкой оболочкой имелось твердое ядро. Будем знать.

Роберта посмотрела на мать почти так же зло, как до того смотрела на Джейсона. Я склонялась к мысли, что ей просто хочется на кого-нибудь сорваться, без разницы на кого. Горе иногда делает такое — вызывает желание наброситься на первого попавшегося.

— Скажи папе правду, Джейсон, — произнесла она тише, но все так же напряженно.

— Что ты называешь правдой, Роберта? — спросил он голосом ровным и недружелюбным — я даже не знала, что он так может. Явно не было между ним и его сестрой избытка нежности.

— Ты гей, Джейсон.

Он засмеялся, но не так, будто ему весело.

— Вы с отцом в это верили с тех пор, как я еще в школе учился. Не знаю с чего. Мама говорит, приезжай домой, привези с собой подругу, если она у тебя есть, чтобы твой отец умер с миром. Мы же не можем допустить, чтобы он умер, считая своего единственного сына пидором?

— Он бы предпочел, чтобы ты просто это признал.

Я подняла руку:

— Можно мне сказать?

Джейсон ответил «да», она ответила «нет».

— Да, — сказал Джейсон с большей силой.

— Мы с ним очень большие друзья, Роберта. Вчера твоя мать ему позвонила, я все бросила и прилетела с ним сюда. Я бы не сделала этого, если бы он не значил для меня так много.

Она на меня посмотрела с яростью — или с каким-то очень близким чувством. Понятия не имею, с чего это она.

— У него всегда была куча околопедерастических подружек.

— Роберта! — воскликнули в один голос Айрис и Джулия.

Я уставилась на нее, отвесив челюсть.

— Спасибо, Бобби, я тебя тоже люблю, — ответил ей Джейсон.

Полный ненависти взгляд обратился к нему:

— Я знаю, что ты в школе спал с девчонками, но ты и с парнями спал, Джейсон. А это значит, что ты гей!

— Строго говоря, это значит, что я бисексуал, Бобби. Ты мне не скажешь, отчего вы с папой так уверены, что я спал в школьные годы с парнями?

— Я тебя видела.

— Один раз. Ты думала, что видела меня, и сказала отцу. Я тебе тогда сказал и сейчас повторяю: меня там не было. Не знаю, с кем и кого ты тогда видела, но я был с девушкой и в другом месте.

— С кем? Скажи с кем, и я тебе, может быть, поверю.

— Я ей обещал, что никто никогда не узнает. Слово я держу.

— Очень удобно. Я знаю, что я видела.

Джейсон стал поглаживать мне бедро — это для самоуспокоения, как свойственно ликантропам. «Браунинг» на пояснице заставил его опустить руку так низко — талия была занята этим железом.

— Тискайся с ней на публике, если хочешь, правды это не изменит.

— Послушайте, — вступила я в разговор. — Я не знаю, в какую я попала семейную разборку, но мы с Джейсоном любовники.

— И со сколькими мужчинами ты его делишь?

— Ни с одним.

Она бросила на Джейсона уничтожающий взгляд:

— Ты ее обдурил.

На этом месте между ними возникла Джулия:

— Бобби, прекрати. Я знаю, ты переживаешь из-за папы, но от злости на Джейсона он не выздоровеет.

Роберта отвернулась, помотала головой.

— Мне нужно уйти.

И она пошла — не к лифту, а по коридору, дошла до поворота и скрылась с глаз.

— Я прошу прощения, Анита, — сказала Айрис.

Джулия обняла Джейсона:

— Я верю, что она твоя девушка.

— Спасибо, но ты же знаешь, что папа будет согласен с Бобби.

Джулия обняла его чуть сильнее, но на лице ее отразилась та же мысль. Что с Джулией, что с ее матерью я бы готова была днем и ночью играть в покер. Вот с Робертой — не знаю.

Из открытой двери донесся низкий голос:

— Если подеретесь, то давайте здесь, чтобы я видел.

Джейсон вздохнул и прислонился ко мне, ткнулся лицом мне в шею. Вдохнул аромат моей кожи, как набирают последний глоток воздуха перед тем, как нырнуть в глубину.

Айрис пошла вперед, на ходу ответив:

— Веди себя прилично, Фрэнк.

Кажется, Бобби удалась в отца.

Час от часу не легче.

Глава семнадцатая

Фрэнк Шуйлер занимал почти всю кровать, так что ноги почти свешивались с краю — похоже, ничего по его размеру подобрать не удалось. Даже в лежачем положении было видно, что он намного выше шести футов. Но рак от него и оставил почти один только рост. Резкие черты лица, те же, что и у Роберты, стали еще резче, как у скелета, обтянутого кожей. Глаза — глубоко запавшие карие гроты. Но на голове густые черные волосы, на лице усы такие же темные. Либо он отказался от химии, либо рак определили так поздно, что лечить уже было нецелесообразно.

Трубки, подсоединенные к рукам и к носу. Тяжелый запах смерти, но не сильнее, чем в коридоре. То, что его убивало, не смогло отобрать у него достоинства. Хотя бы на данный момент.

— Джейсон приехал тебя навестить, и привез с собой свою девушку, правда, хорошо? — попыталась заговорить Айрис жизнерадостно, но получилось натянуто.

— Привет, па, — произнес Джейсон без интонаций.

— Зачем приехал? — спросил его отец.

Джейсон сильнее сжал мне руку.

— Меня попросила мама.

Голос его был так же тщательно бесстрастен.

— Можно не держать эту девушку так крепко, — сказал человек в кровати голосом таким низким, что ушам почти больно было. — И не притворяться тоже можно.

Голос был куда менее враждебен, чем взгляд. Может быть, взглядом он не умел управлять.

Джейсон отпустил мою руку, обнял меня за талию — рука на бедре ниже пистолета. Я водила рукой по его боку под пиджаком, стараясь успокоить, насколько можно.

— Я буду держать Аниту так, как мне захочется.

— Роберта правду сказала: тискай девушку на публике как хочешь, важно, что ты с ней будешь делать наедине.

— И что же я буду с ней делать наедине, чего не делаю при людях… папа? — спросил Джейсон тихим голосом.

— Тебе мать велела привезти девушку, чтобы я умер счастливый, думая, что мой сын не… — он замолчал, будто колеблясь при выборе слова.

— Не кто? — спросил Джейсон, все так же не повышая голоса, но с оттенком злости.

— Не гомик, — ответил Фрэнк.

— Гомик, — повторила я, стараясь не заржать. Бывают моменты, когда от напряжения вдруг пробивает на хохот. Фрэнк посмотрел на меня так, будто я только что здесь появилась. — Извините.

— По-вашему, очень смешно, что моя жена попросила его привезти вас и соврать мне? Соврать мне на смертном одре. Это смешно?

Я ткнулась головой в Джейсона:

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Была сама собой.

Я чуть отодвинулась, чтобы на него посмотреть:

— Уверен?

Он улыбнулся:

— На сто процентов.

Я пожала плечами, все еще обнимая его рукой. Снова посмотрела на человека в кровати попыталась придумать, как бы начать повежливее.

— Смешно то, что вы считаете Джейсона геем.

— То, что ты на нем виснешь, не опровергает, что он гомосек.

— Гомик, гомосек… почему не сказать просто: гомосексуалист?

— Это слово тебе больше нравится? Ладно: он гомосексуалист.

Мать подошла ближе, но не к самой кровати — она остановилась между мужем и сыном. Мне подумалось, что большую часть Джейсоновой жизни она провела в этой позиции.

— Мне кажется, что я в силу своего положения лучше вас знаю сексуальные предпочтения Джейсона, мистер Шуйлер.

Да, так получилось вежливо.

— Папа, — отозвалась стоящая в дверях Джулия, — Джейсон привез Аниту познакомиться с тобой. Что-то это же значит?