Отыгрывать эльфа не просто - Кондратьев Леонид Владимирович. Страница 18

Тогда же

Старшина Дроконов Валерий Сергеевич

Вот, блин, и хочется и колется. Подозрительный этот тип — командир-то наш. Вроде все гладко рассказывает, да и доказательства предоставляет убедительные, а что-то все равно не верится. И лук у него странный, не из дерева сделанный, а стрелы так вообще… я одну у броневика подобрал и потом долго рассматривал — там оперение как из резины сделано, а хвостовик с вилкой вообще из чего-то на мягкую кость похожего. Что следопыт он хороший, сразу понятно было, когда он к нам ночью подкрался, да так, что мы его не видели и не слышали. Оказывается, он еще и хороший специалист по взрывчатке, хотя, по его же словам, немецкие гранаты видит впервые. А когда он с помощью стрелы и немецкой гранаты разобрался с фашистским броневиком, я просто в это поверить не мог. Да и последнюю лекцию про диверсии на железной дороге он так выдал, как я даже в армейской учебке не слышал. Мысли по поводу немцев и дальнейших действий тоже правильные выдвигает. Ведь правду сказал: мы в тылу врага таких дел наделаем, что немцам на передовой жарко станет. Вообще, человек он странный до невозможности, но вроде за нас. Ведь как, стервец, по лесу идет — в двух шагах не слышно. Хотя днем он немного неуверенно себя ощущает, заметили — как только солнце в полную силу входит, он сразу капюшон на голову надвигает и передвигается медленней. А на привале от солнца постоянно голову отворачивает и шипит при этом громко — не нравится ему солнечный свет, что тоже странно. А вот в темноте видит великолепно, даже когда тучи натягивает и полная тьма наступает. Да и одежда его странная, что плащ, как кучка травы выглядящий, что комбинезон с нашитой кучей тряпочек. А жилет, который он разгрузкой называет, так это вообще вещь вроде простая да удобная, но не делают у нас такого — хоть убей. А тот случай, когда он комбинезон распахнул — так там тельняшка была, обычная тельняшка, какие наши моряки носят. Короче, неоднозначный человек, и по-приглядывать за ним стоит — ну, думаю, сперва Сергей справится, а потом разберемся.

ГЛАВА 15

06.07.1941

Ссешес Риллинтар

В одном дроу быть плохо — очень чувствительные уши мешают нормально пользоваться огнестрельным оружием. Поэтому в темноте из густых кустов, привольно раскинувшихся на круче берега ниже моста по течению, торчала темноэльфийская голова со вставленными в уши кусками ваты, придававшими ей довольно идиотский вид. Над медленно текущей рекой неподвижно висели перистые облака, загораживающие кокетку-луну, лениво роняющую слабый свет на идиллическую картину — настороженные немецкие солдаты нервно ходят на своих постах. С одной стороны, их можно понять: уже несколько дней на постах охраны — сущий ад. Нервные солдаты теперь стреляют не только в то, что движется, но и просто на звук или движение листвы от ветра. Окрестные заросли вытоптаны до такой степени, что срочно доставленные собаки уже не только не берут какие-нибудь следы, они вообще не понимают, что тут можно вынюхивать, ибо в радиусе двух километров от моста явно пробегала пара стаек мамонтов во главе с монголо-татарским игом, и не по одному разу. Вчера, например, пара особо ярых следопытов умудрилась подорваться на минном поле, установленном днем раньше, причем невзирая на предупредительные таблички, густо натыканные в траве и закрепленные на близстоящих деревьях. Ну, впрочем, о мертвых либо хорошо, либо никак. Правда, комментарии майора еще долго разносились по окрестным берегам, ибо голос у него уверенный, громкий, а кружева словесных конструкций достойны Шиллера или даже самого старичка Гете. Общая паранойя охранников моста вылилась в просто циклопические сооружения из бревен и мешков с песком, по какому-то недоразумению называемые пулеметными гнездами. В комплектность к ним все подступы к мосту были многократно усилены столбами с колючей проволокой и навешенными через каждую пару метров жестяными банками, изображавшими импровизированные колокольчики. И все это густо посолено противопехотными минами. Эффект от внешнего вида данного укрепрайона превосходил все возможные ожидания — во всяком случае, глаза солдат третьего Рейха, проезжающих сие великолепие в поездах, спешащих на запад, выглядят удивленно и испуганно — наверное, считают, что это оборона от «дер безе руссише бэр».

Выстрел из карабина — довольно громкое дело, но выстрел из карабина рядом с эльфийскими ушами… Да что там говорить, суньте голову вместо языка церковного колокола и со всей дури ударьте по нему кувалдой — эффект будет равнозначный! Вот! А для полного комплекта одновременно просуньте в это виртуальное ведро фотовспышку, и пусть она сработает вам прямо в глаза. После первой попытки пристрелять халявный карабин мой вид вызвал просто гомерический хохот находившегося рядом этого phlith хуманса. А уж мне было хреново до такой степени, что перед глазами замелькали красные пятна и во рту почувствовался стойкий привкус крови. Все же это чудовищное изобретение человечества, огнестрельное оружие, не для длинных эльфийских ушей и, самое главное, не для чувствительных темноэльфийских глаз — язык огня, вырвавшийся из ствола карабина, почти полностью меня ослепил. Вот такая это была картина — ржущий как лошадь красноармеец и сидящий на корточках с закрытыми глазами, из которых капают слезы, трясущий головой дроу, перед которым валяется выроненный при выстреле карабин. После первого неудачного испытания процесс осваивания огнестрельного оружия был поставлен на научную основу. На роль основных факторов, препятствующих использовать огнестрел, были выдвинуты чрезмерная чувствительность слухового аппарата и мое нежно взлелеянное тепловое зрение, для которого язык огня, вырывающийся при выстреле из ствола винтовки, полностью покрывал всю видимую действительность ровным слоем «попугаев» засветки. С учетом отсутствия штатного глушителя в наших трофеях я принялся сооружать импровизированный — с помощью лома, такой-то матери и Сергея — первый вариант «типа глушителя». Обжатое дульце латунной гильзы от двадцатимиллиметрового снаряда, дополнительно распиленное вдоль для лучшего прилегания, было любовно закреплено на стволе карабина с помощью хомутика из стальной проволоки. Донышко гильзы было предварительно прострелено из этого же карабина — в принципе для этого как раз и применялся Сергей, постоянно лезущий под руки со своими идиотскими вопросами: а что? а зачем? а для чего? Получившаяся конструкция должна была немного гасить звук, но основным ее предназначением являлось пламегашение, с чем она обязана была справляться. Незаметно распотрошив в кармане разгрузки упаковку ваты — ибо нефиг светить оберткой с русскими буквами и особо палящим годом выпуска, — я, любовно скатав два тампона, принялся вставлять их себе в уши, вызвав при этом очередной обвал улыбок на лице своего напарника.

С использованием данной экипировки и получившейся домашней заготовки «Брамита» процесс пристрелки карабина был продолжен. В быстро наступившей темноте сам процесс пристрелки сопровождался комментариями Сергея следующего характера:

— Ссешес, а куда ты вообще стреляешь? Темно ведь и ничего не видно?

— А? Подожди, сейчас. — И, вытащив вату из ушей, уточнил: — Что ты сейчас спросил?

— Говорю, темно, не видно ничего — куда ты стреляешь?

Поудобнее устроившись на пенке, я повернул голову в направлении напарника и в непонятках задал вопрос:

— Сергей, а ты вообще меня хоть иногда слушаешь? Я же рассказывал, что ночью довольно хорошо вижу, да ты и сам был свидетелем моего ночного зрения. Стреляю в сосенку на расстоянии примерно шестисот шагов, ну, где-то четыреста пятьдесят ваших метров. Кстати, вроде бы попадаю, только разброс у карабина большой, из десяти пуль в ствол толщиной с человеческую голову попало только семь. Да и грохочет эта железка просто невозможно. Надо будет что-нибудь еще сотворить с глушителем. Кстати, спасибо за лекцию о работе огнестрельного оружия и устройстве глушителя. Сразу видно, что на занятиях по оружейному делу ты не спал, а слушал учителя.