Путь генерала - Афанасьев Валерий Юрьевич. Страница 3

Археолог-любитель сделал жест рукой, демонстрируя свою находку.

Площадка была странно гладкой и имела форму круга, огражденного невысоким каменным бордюром, который почти полностью разрушился от времени. Игра природы? Сомнительно. Природа, при всем ее разнообразии, избегает подобных форм. Рядом с площадкой была абсолютно ровная прямоугольная вертикальная стена размером примерно три на два метра. Вот на ней-то и были письмена. Теперь Саша понял, почему фотографии были такими странными: площадка перед стеной небольшая, расстояние до стены невелико, трудно захватить в объектив всю панораму разом, а если снимать издалека, то разрешение будет не то, не разглядишь ничего.

– Как вам?

Бородач торжествовал. Надо признать, совершенно оправданно. Знаки на подделку не были похожи. Чисто теоретически нанести письмена на стену могли и недавно. Но это только теоретически. Чтобы так искусно состарить скалу, надо очень сильно постараться. Практически это нереально.

– Потрясающе. Должен вас поздравить, это действительно замечательная находка.

– И вы можете сказать, что здесь написано?

– Гхм. – Саша задумался.

Какие тайны скрывает неизвестная надпись?

История письменности не менее интересна, чем история цивилизации. Они неотделимы друг от друга, только вот первая порой бывает незаслуженно забытой, по крайней мере, вспоминают о ней не всегда. А зря. Письменность сопровождает человека разумного практически с первых дней его существования (в глобальном масштабе, конечно). И ее значение в развитии общества очень велико. Возникла она десятки тысяч лет назад в виде предметного письма, которое и письменностью-то назвать трудно, – это всего лишь передача информации при помощи различных предметов.

Позже появилась пиктография – письмо на основе рисунков. У Александра на кафедре среди молодых сотрудников прижилась шутка: «Древний человек не умел ни писать, ни читать и потому придумал комиксы». Профессор ужасно злился, если ему доводилось такое услышать, и называл начинающих ученых остолопами и невеждами. Тем не менее шутка исчезать не торопилась.

Шагом вперед стала идеография. С помощью идеограмм люди могли передавать отвлеченные понятия. И пиктограммы и идеограммы довольно хорошо поддаются расшифровке. Правда, вариантов толкования, как правило, бывает несколько.

Потом люди придумали иероглифы. Каждый знак выражал определенное слово. Конечно, это было определенным достижением, только вот иероглифов на каждое понятие не наизобретаешься. Вот и выходит, что порой для отображения одного слова нужно было написать целое сочетание знаков. Почему же тогда все-таки не придумать новые? Представьте, что в алфавите каждый месяц появляются новые буквы… Жуть!

Настоящим прорывом стало изобретение слоговой письменности – древнеперсидской, шумерской или, например, финикийского письма, от которого произошло греческое. А уж на основе греческого письма появились и наша родная кириллица, и латинский алфавит.

Изобретение алфавита может по значимости сравняться с изобретением колеса. Он универсален и удобен: с помощью нескольких десятков знаков возможно описать миллионы понятий. Но найденная наскальная надпись явно относилась к доалфавитному периоду.

Минут двадцать Саша разглядывал странную находку, пытаясь разгадать ее секрет. Пожалуй, это все-таки пиктограмма. Он достал ноутбук и фотоаппарат. Перенести изображение на экран – минутное дело. Остальное требовало гораздо более тщательной работы – распознавание знаков (надо учесть, что некоторые из них были повреждены), сортировка…

– Идем? – поинтересовался бородач.

– Идите-идите. – Саша не хотел отвлекаться. – Разбейте пока лагерь.

Проводник исчез.

Время перевалило далеко за полдень. Археолог-любитель заглядывал пару раз, находил Сашу погруженным в расчеты и размышления и удалялся, чтобы не мешать.

Ближе к вечеру стало что-то проясняться. По крайней мере, значки начали складываться в нечто осмысленное и весьма любопытное. Ноутбук выдал несколько вариантов значения надписи. Если перевести текст на русский язык, выходило примерно следующее: «Встаньте посредине сих врат лицом на восток. Совместите знак солнца с нужным вам знаком и задействуйте привод, направив на него отражение луча».

Далее шло длинное описание знаков и того, чему они соответствуют.

Александр с недоумением покрутил головой. Ничего, хоть как-то напоминающего врата, в поле зрения не попадало. Обыкновенные скальные уступы, лишь стена с надписью и площадка, покрытая мхом.

Мох! Бородач соскреб его со стены и совершенно не обратил внимания на площадку. Схватив небольшой походный нож, Саша принялся счищать вековые наросты с площадки, на которой стоял. Оказалось, что диск с символами расположен в самом ее центре. Похоже, плоский круг когда-то вращался, но сейчас намертво прирос к каменному основанию. Один из сегментов совмещался со знаком, выбитым напротив скалы вне круга. Судя по надписи на скале, этот знак являлся обозначением именно того места, где сейчас находился Александр. Посредине диска был вставлен небольшой сверкающий камень красного цвета, похожий на рубин.

Направить луч света? Куда? Судя по всему, на камень в центре круга. И что тогда произойдет?

Саша похлопал по карманам в поисках того, чем можно поймать солнечный зайчик. Нужного предмета при себе не оказалось. Азарт исследователя полностью охватил его. Быстро сбежав к лагерю, где археолог-любитель готовил ужин, Александр стал рыться в рюкзаке в поисках нужного предмета.

– У вас зеркала нет?

– Есть. Александр, вы ужинать собираетесь? – откликнулся Сашин спутник.

– Сейчас-сейчас. – Молодой исследователь схватил зеркальце, которое протянул ему запасливый бородач, и бросился наверх к таинственной площадке. Через час солнце сядет и эксперимент не удастся.

Так, встать лицом на восток, поймать отражение солнца (это оказалось не так просто – светило находилось почти за спиной), направить луч на камень в центре круга. Сделано.

«Рубин» заискрился, что-то вспыхнуло, загрохотало, и незадачливый экспериментатор потерял сознание. Когда он очнулся, солнце стояло в зените. Это было удивительно: неужели он провалялся без памяти до следующего дня? Но больше всего Сашу удивило другое. Очнулся он оттого, что какой-то волосатый верзила тыкал в него мечом. Ощущения были самые неприятные.

Бородатого археолога-любителя поблизости не наблюдалось. Более того, местность, где находился Саша, была ему совершенно не знакома.

– Мужик, ты на самом деле есть или ты мне снишься?

– Гзыр тхыр пыр.

Ничего себе! Это что за тарабарщина?

Верзила рассмеялся, хлопнул Александра мечом по спине (слава богу, на этот раз плашмя) и указал на людей, стоявших неподалеку и выглядевших весьма живописно.

Глава 2

О недоумении Александра и о том, что даже специалист по языкам порой может быть не понят

Только сейчас Александр заметил, что находится невдалеке от дороги. Хотя дорога – это сильно сказано. Не шоссе, не автобан, а так, тропа шириной метра полтора, протоптанная множеством ног или накатанная множеством колес. Скорее всего, верным будет и то и другое. Именно к тропе и приглашал пройти Сашу странный человек с мечом.

Не менее странно выглядели люди, столпившиеся на дороге. Что это? Костюмированное представление сельского театра? Выезд на природу любителей Толкиена? Хотя нет, толкиенисты предпочитают более экстравагантные наряды. Ни гномов, ни эльфов не наблюдалось – обычные люди в нелепых одеяниях.

Саша сразу поделил их на две группы – те, у кого были мечи или пики, и те, кто вооружен не был. Облачение первых напоминало некое подобие униформы – длинные легкие кожаные накидки с неровным волнистым краем снизу и широкий пояс. Вторые представляли собой разношерстную компанию. Кто-то был одет совсем бедно, кто-то – чуть более добротно. Роскошью нарядов никто не блистал.