Мир в подарок - Демченко Оксана Б.. Страница 99

За долгие десятилетия жемчуг оброс коркой грязи и копоти с обугленных душ своих хозяев, присвоивших чужое. А под ней – обычная маленькая, как мышиный горошек, капля перламутра, совсем как моя, из мира снов, что лежит в кармане старых джинсов. Трудно усомниться в том, что получил его первый в этом мире окаянный от снави по имени Сиртэ. Обманом, по доверчивости или вовсе сняв с трупа, – не скажу. Зато понимю отчетливо: к делу приспособил, и подлинную власть обрел именно от жемчужины. В течении силы из черного жемчуга – к Адепту, мне чудилось нечто знакомое, один раз уже испытанное.

Я поняла, что именно, переступив порог комнатки Эрха.

Стало совсем жутко. Благое дело – поделиться силой с другом, которому доверяешь. И опасное. Если бы тогда, отдавая часть дара Наю, я не умудрилась успеть до восхода, весь день силы сочились бы в мир, к нему, такими вот вялыми толчками. Обескровливая и медленно убивая меня.

Заснуть долго не удавалось, мрачные мысли плелись невнятным дремотным узором, не принося пользы в виде путей решения обнаруженной проблемы, пусть самых окольных и трудных. Уничтожить жемчуг я не смогу. Украсть? Так он их тянет к себе. Бросить в пропасть, в океан? Глупости. Все перечисленное никак не поможет гибнущему миру и тому «фениксу» – существу, умирающему за вторым порогом, куда людям нет пути. Наконец я забылась, вымотанная пустыми раздумьями.

Утром я просыпалась тяжело.

Знала, как положено снави, что солнышко уже поздоровалось и заторопилось взбираться вверх по куполу неба. Но опухшие глаза не хотели смотреть даже на это замечательное зрелище. Пришлось брать себя в руки и запихивать голову в знакомую емкость с водой. Удивительно стабильный эффект!

Проснувшись окончательно – то есть вынырнув из кадки с водой, – я обнаружила Эрха, задумчиво изучающего свой клинок. Вчерашний труп, хоть и был бледен, вполне уверенно сидел на топчане. И заинтересованно косился на немногочисленные, еще уцелевшие на дне корзины, яблоки, распространяющие по подвальчику медовый нездешний запах. Давно не спит, раз так прилично переработал дары осеннего сада в тощие огрызочки. Хитрый Лемар набрал для уважаемого противника крупные, чуть приплюснутые бледно-соломенные плоды с узкими штрихами розового цвета. Сорт, который можно встретить только в Амите, – шепнула память Риана. Кажется, уцелели лишь сады в Крепи, при новом дворце.

– Доброе утро, – зевнула я. – Враг твой расстарался. Выходит, знал, чем угодить.

– Да, – отозвался Грод. Сказано коротко, без выражения. Знакомая песня… значит, уже причислил меня к списку хозяев.

– Где тут можно добыть кипяток?

– Сейчас.

Он вышел, чуть горбясь и временами опираясь о стену. Еле ноги переставляет. Но гордый, виду не показывает.

Я, мерзко усмехаясь, принялась готовить месть: фирменный напиток Риана с дополнениями и улучшениями. Пусть только попробует сохранить каменное лицо. Вернулся он быстро. Я заварила чай и принялась нетерпеливо бродить кривенькой дорожкой вокруг стола, пока остывает “завтрак”.

– Эрх, а что интересно на первый раз посмотреть в городе? Я никогда не бывала в столице. Мне все годится: рынок, дворцы, смена караула, представление какое. Ну пожалуйста, ты же все тут знаешь! – Я подпихнула ему кружечку. – Подумай, а? Хотя бы погребок винный. Ты пей, очень полезно.

Он молча принял травяной настой.

Приятно видеть, как зелье долгожителя вышибает слезу даже из этого кремня. Надо отдать ему должное, и шутку оценил, и оправился быстро. Правда, так и не ответил. Пристегнул меч и пошел себе коридорами, а я привычно по опыту походов в Дарсе моталась хвостиком сзади. Странно, что не араг по происхождению, но поведение выглядит так знакомо, – прямо за жизнь становится страшно. На бегу мысли получались короткие и быстрые, оттого не слишком грустные: “Что мне делать с Эрхом: разозлить, напоить, спровоцировать? Просто так он меня слушать не станет. И в городе не поговоришь, тут кругом любопытные ушки смешливой княжны. Куда он несется, в конце концов?”

Надо же – куда просила. Милый погребок, на вывеске виноградная гроздь, обвивающая бочонок. Мы нырнули в полутемный подвальчик, и я осознала, как же замечательно бродить по городу в сопровождении Грода. Его знали все. Боялись и – удивительное дело – искренне уважали.

Нам мгновенно выделили лучший столик. Принесли моё любимое белое Тэлия и исчезли. С волшебной скоростью Эрх получил великолепный набор бараньих ребрышек, я – несколько сортов сыра. Столица как-то сразу показалась не таким уж безнадежно плохим местом…

Час спустя мы пребывали в гораздо более благодушном настроении. Он даже начал разговаривать.

– Травы можно предложить на продажу в лекарском ряду, на краю площади. Хотя лучше тихо поговорить с дворцовым целителем князя, он больше даст.

– Но это без тебя, – кивнула я понимающе. – Решил на время избавиться от меня? Скажи хоть, где его искать.

– Тренировочный зал гвардии ты уже найти в состоянии, – уверенно сообщил этот умник. – Рядом покои лекаря. Все просто.

Я кивнула. Спрашивать о причинах, по которым мой пациент стремился к уединению, было бессмысленно. К тому же пустой кошелек требовал срочного внимания, и оттого дорога к лекарю выглядела особенно привлекательной. Я двинулась по намеченному пути немедленно, коварно оставив Грода разбираться со счетами за вино и завтрак. Погребок явно превышал возможности моего невесомого медно-серебряного бюджета.

До лекаря я не добралась.

Возле конюшни меня перехватил встревоженный паренек. Молоденький, совсем мальчишка, одет как дворцовая прислуга, на куртке герб князя, а не знак Храма, как у вчерашних лакеев. Впрочем, тут надо быть своим человеком, чтобы разобраться, кто кому служит на самом деле. Откуда он знает, что я травница? Здравое замечание рассудка было мною взято на заметку. Но конюх всего-то и попросил осмотреть жеребца, которому внезапно стало худо. Тревога у парня на лице была неподдельная, голос дрожал и срывался. Надеюсь, в лечении лошади без всяких там попыток использования дара нет ничего опасного. Я кивнула и попросила проводить, немножко расстроившись, что Грод не рядом.

Легкое удивление переросло в большую тревогу, когда в глубине предупредительно распахнутого денника я обнаружила знакомого игреневого красавца, однажды уже встречавшегося мне. В Седом бору как раз его подумывал свести Дари, восторженно цокал языком и хвалил, вызывая законную ревность Борза, тогда еще – не моего, княжеского. Тогда игреневый был великолепно хорош собой и совершенно здоров.

Сейчас я видела совсем иного коня. Дрожащего, понурого, с мутным взглядом, тяжело дышащего и едва держащегося на ногах. Любимого гриддского скакуна князя отравили, тут и чутья не надо иметь, чтобы разобраться. Пена на губах, характерный хрип… Полагаясь на опыт Риана, великого знатока коней, могу утверждать, что это здесь зовется «крапивница». Отравление, ведущее к мгновенному отеку гортани. Яд растительный, дали его с кормом. Следов наверняка нет… Зато есть я, чужая травница в деннике игреневого.

Не требуется великий ум и для того, чтобы понять: меня ловко втянули в очень крупные проблемы. Приторно-милая княжна вчера обещала вспомнить о назойливой травнице. Быстро же она исполняет свои планы!

Мысли неслись галопом, не мешая рукам привычно искать нужные средства в неразлучном коробе. Рановато меня позвали, еще можно спасти коня. Полчаса спустя он лежал на боку, взмыленный и жалко дрожащий, а я довольно сидела рядом, склонившись к морде. И гордилась собой. Уже понятно наверняка: к вечеру игреневый забудет о хвори. Скоро встанет на ноги, его надо будет вываживать. Где, кстати, этот трусливый конюх? Наверное, вот он, – решила я, расслышав шаги в коридоре.

Свет померк, заслоненный крупным силуэтом. Обернувшись, я без труда узнала князя. И похолодела от предчувствия еще большей, чем казалось сперва, беды. Взгляд Риннарха был едва ли не более безумен, чем у его несчастного коня. Чутье шепнуло: дело плохо. Опоили темным ядом, мутящим сознание, он теперь за себя не вполне отвечает, кипит злобой. Ох, как бы ему поскорее и попроще объяснить, что я не в чем не виновата, и что меня надо хотя бы судить?