На хвосте удачи - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 49
– Это невозможно! – категорически отозвался Алонсо.
Попробуй установи сейчас истину! Кажется, ее милая мамочка была достаточно… бестолковой, чтобы действительно никому не сообщить, куда собралась. С другой стороны, по ее детским воспоминаниям, тетя Исабель недолюбливала невестку настолько, что могла помочь ей уехать, а потом – от страха перед братом или нежелания, чтобы тот их нашел, – соврать и ему, и собственному сыну… Алонсо, конечно, в это не поверит. Да и так ли уж это теперь важно?
– В конце концов мы решили, что вы погибли – раз столько лет не подаете о себе известий. И тут являетесь вы – прямо с палубы пиратского корабля! Естественно, первое, что я подумал…
– Что за время преследования и боя мы придумали некий дьявольский план и роль для меня? И заодно каким-то образом узнали историю семьи де Аламеда?
– Есть кое-что еще, – Алонсо откинулся на стуле, вновь взявшись за четки, – отчего я отнесся к вам с таким недоверием. Некоторое время назад ко мне явилась некая особа. Молодая, весьма привлекательная. И заявила, что она моя кузина.
Так вот о чем его фраза: «Слишком много родственников»!
– Все ее рассказы и воспоминания о детстве были подробными и весьма меня впечатлили. Причем ваш рассказ и рассказ той девушки идентичен – до того времени, как вы обе покинули Омори. Она собралась искать своих родственников в Европе, но неожиданно в одной из наших колоний услышала мою фамилию и решила выяснить – не родственники ли мы.
Нати привстала, села… снова встала. Это невозможно, немыслимо, но это…
– Карла!
– Что?
– Высокая, красивая, темноволосая и темноглазая? Над верхней губой вот здесь, слева, родинка?
– Так вы с ней знакомы?
– Знакомы? Ну конечно! – Нати хлопнула ладонями по столу так, что приборы подпрыгнули. Алонсо, подняв брови, придержал зазвеневший бокал. – Так вот почему она заставляла меня расспрашивать Дору и Жан Жака, мол, мне нужно все вспомнить, прежде чем податься на поиски, иначе чем я могу доказать… Она сама подсказала мне такую идею, я бы, наверное, никогда не додумалась… Где она? – Нати оглянулась на дверь, на Хуана, стоявшего с профессионально застывшим лицом «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». – Мне нужно с ней поговорить! Я ей покажу, как присваивать чужих кузенов!
Улыбка скользнула в уголках губ украденного кузена.
– Успокойтесь и сядьте. Ее здесь нет.
– А где она?
– Не знаю. Я могу закончить свою историю? – Получив энергичный кивок в качестве согласия, Алонсо продолжил: – Я уже начал склоняться к тому, что действительно случилось чудо… хотя я не очень склонен верить в чудеса. Однажды Хуан заметил, что она подсыпает мне что-то в бокал. Схватил за руку, так сказать. Девица не смогла ответить, что она делает, – попросту все отрицала. Ее заперли, чтобы утром вызвать альгвазила, но к утру она уже исчезла. Прихватив, между прочим, с собой кое-какие ценности. Никто ничего не видел и не слышал. А чему вы улыбаетесь? Радуетесь, что ваша подружка ушла безнаказанной?
Нати поспешно прикусила губу. Перед ее глазами стояла потешная картина, как до зубов вооруженные испанцы с недоумением разглядывают пустую комнату и подсчитывают убытки.
– Пожалуй, да. Я иногда ей просто завидую – Карла, кажется, ничего не боится. Я рядом с ней страшная трусиха.
– Это вы-то? Которая столько времени провела на пиратском судне?
– Н-ну… – осторожно начала Нати, – они называют себя корсарами…
– Корсары, буканьеры, пираты… Все едино!
– Раз наши страны, то есть Англия, Франция и Испания, находятся в состоянии войны, и у Лиса есть каперский патент, они все-таки военнопленные, а не…
– Моя милая кузина! – перебил ее адмирал. – Словоблудие оставьте иезуитам. Las ladrones – разбойники, пираты – остаются таковыми вне зависимости от названия, мира или войны. И разговор с ними во все времена одинаков: виселица или костер!
Ледяной голос, сверкающие гневные глаза… Нати благоразумно не стала продолжать, понадеявшись, что приговор свершится все-таки не завтра. Перевела беседу в шутку:
– А, вы все-таки признали во мне кузину?
Алонсо отпил вина. Глаза его блеснули иронически.
– Еще нет, но, кажется, я все-таки к этому склоняюсь… Просто вы упомянули о том, что Миро как-то поведал мне совсем недавно. Расскажите о своем детстве что-нибудь еще.
Нати вздохнула:
– Святая Мария, неужели экзамены еще не закончены?
– Я очень недоверчив! Итак, продолжайте, я вас внимательно слушаю!
Адмирал привычно глядел в ночь с полным бокалом в руке. Нет, он не пристрастился к местному напитку – контрабандному ямайскому рому, – как и не приобрел новомодной привычки к курению табака. Испанские вина с оказией, а то и по его заказу по-прежнему привозили с родных берегов. Хотя, надо признаться, французские тоже неплохи…
От французских вин мысли самым естественным образом перекинулись на еще одно творение французов – Нати. Ничего не поделаешь, чем бы он ни занимался, решение задачи с неизвестной девушкой не давало ему покоя. Если доказательства первой, Карлы, он счел вескими, то и слова Нати казались ничуть не менее убедительными. Она даже – тут Алонсо улыбнулся – напомнила ему кое-какие забавные эпизоды детства, которые он практически забыл. Однако ее появление… просто фантастическое появление на захваченном пиратском корабле… Что, если эта француженка просто захотела выжить? Что, если они с Карлой в сговоре? Да, но откуда они знают столь многое об их семье?
А может, существует (или существовала) еще одна – настоящая, от кого они все узнали?
Можно ли считать доказательством наличие… хм, наличие?.. фамильных драгоценностей? Ведь и они могли быть украдены или отняты у женщин из семьи де Аламеда…
Из сада повеяло ветерком, охлаждая разгоряченную сомнениями голову. Что ж, придется признать, что сумасшедшая маленькая француженка с крохой-дочерью все-таки смогла добраться до Карибов. Кто бы мог ожидать такого безумного поступка от столь робкого и слабого существа? Эта… вторая кузина, кажется, унаследовала все ее безумие вместе с решительностью и характером дяди…
Алонсо потряс головой. Верить? Не верить? Состояние раздвоенности было очень непривычным.
Обе девицы сходились в одном – в проживании на острове Омори под крылом у торговца Жан Жака Мартеля. Что ж, у него есть возможность проверить их слова… В любое время – и в дни мира, и в дни войны – всегда найдутся люди, добывающие необходимые сведения: торговцы, контрабандисты, готовые оказать небольшую услугу за немалые деньги.
– Итак, я все обдумал.
– Звучит пугающе! – сказала Нати. – Да еще такое серьезное выражение лица! Вы решили отправить меня в тюрьму ко всем остальным?
Расхаживающий по комнате адмирал сверкнул взглядом.
– Вы этого желаете? Соскучились?
Нати тщательно обдумала ответ.
– Пожалуй, что и да. Вы знаете… они меня не обижали. И я многому у них научилась.
Алонсо криво усмехнулся:
– Представляю себе! Чему же? Сквернословить, играть в карты и пить ром?
– Ох нет, пить ром – нет! Он просто отвратителен.
– То есть от первых двух навыков вы не отрекаетесь?
Нати мило улыбнулась. Ей нравилось поддразнивать Алонсо: он был таким… серьезным.
– Я знаю ругательства на трех языках. Моряки были так любезны, что даже перевели мне их значения. Некоторые очень забавны. Могу процитировать самые интересные, желаете?
– Кузина! – Он и возмущался, и забавлялся, но с каждым разом выговаривать это слово было все легче. – Та, первая… кузина вела себя хотя бы паинькой!
– Да, до тех пор, пока не подсыпала вам в бокал одурманивающего зелья! Вы не понимаете, какой страшной опасности подвергались! Быть обманутым – ничто перед…
– Перед чем? Опасностью быть отравленным?
– Околдованным.
Она рассказала все, что узнала после бегства Карлы и о магии вуду, о чем неохотно, под нажимом, поведала ей нянька. Алонсо слушал, задумчиво поднеся к губам пальцы.