НЧЧК. Дело рыжих - Астахова Людмила Викторовна. Страница 26

«А ведь и Мэйну наверняка потом помилуют», – мрачно подумала я, подновляя мысле-блок, чтоб сумбурный психоз Лёнчика не просочился в мои чувствительные мозги. Эринрандира я тоже на всякий случай «прикрыла». Мало ли что? Реконструированный маг-рецедивист сейчас фонил так, что всему Управлению впору было начинать кудахтать. Стационарные блоки в стенах реконструкторской не позволяли лёнчиковым мысле-всплескам устроить массовое помешательство в недрах НЧЧК, но на любезном моем шефе даже плохонького амулетика нет!

Хм… подарить ему, что ли? Не всегда же я за ним хвостиком бегать буду. Хотя идея заманчивая… Интересно, положен ли опальным лордам по штату личный мыслехранитель?

– Всё, пойдем. Тут больше нечего делать, – поманил меня шеф.

Я облегченно вздохнула, отводя зачарованно-брезгливый взгляд от несчастного псевдо-вампира, и радостная, поспешила за начальством, покидая зловещую лабораторию.

Но день только начинался, так что рано я обрадовалась. Вообще, если разобраться, жизнь моя с момента приезда в этот городок прямо-таки бурлила событиями. Понять бы еще, хорошо это – или не слишком.

В кабинете мы приникли каждый к своему рабочему столу: Эринрандир звонил по отделам, деликатным шепотом кляня издыхающий телефон и коллег-бюрократов, а я обрабатывала нашу добычу так, что клавиатура почти дымилась. Мы закончили почти одновременно и утомленно переглянулись.

– Перекур? – полу-утвердительно поинтересовался шеф.

– Угу, – отозвалась я и потерла занывший висок. – И кофе-тайм, если это возможно.

– Полчаса до обеда, – следователь кивнул. – Давай! Сейчас как раз покурим, кофе выпьем – и в столовую… А! Балрог! Это еще кто?!

Пока он нашаривал по карманам кителя пиликающую трубку, я вдруг отчетливо поняла, что обеда не будет. И перекура, вероятно, тоже…

Весь свой законный обеденный перерыв Эрин и Нолвэндэ провели в полицейском участке, куда отвезли вчерашних драчунов, напавших на эльфа. Надо сказать, по глубочайшему убеждению Эринрандира, каждого абитуриента юридического института, надо обязательно водить туда на экскурсию во время обычного рабочего дня. В качестве превентивных мер по разрушению вредных юношеских иллюзий относительно романтики суровых будней стражей порядка. Ведь кроме магических преступлений, про которые так любят снимать боевики знаменитые пиндостанские режиссеры (спецэффекты, напряженная атмосфера тайны, пресловутый экшен), существуют еще и обычные – убийства, грабежи, изнасилования и прочие уголовно наказуемые побочные эффекты цивилизации, в которых нет ни капли романтики и пафоса.

Впрочем, этого добра нет ни в НЧЧК, ни в столь обожаемых романтиками Магических Орденах и Инквизиторских Лицеях. А есть лишь утомительная, нудная, тупая, малозаметная и плохо оплачиваемая работа. Но наивные обыватели, в особенности иномирянские подростки, продолжали свято верить, будто достаточно состоять в некой тайной организации, чтобы возвыситься над остальными, стать избранными. А такие как Мэйна, разумеется, не упускали возможности воспользоваться чужими заблуждениями себе на корысть. Сколько девчонок-подростков заманили в свои сети опытные сьючки – не пересчитать. При том, Сидорова еще более менее держалась в рамках. Её ультрарадикальные коллеги дошли до того, что пропагандировали ритуальные самоубийства в качестве единственного способа стать Избранным. Глупые человечьи девчонки и мальчишки прыгали с мостов, топились и вешались, лишь бы очутиться в мире, где ты круче, красивее и, естественно, умнее всех аборигенов. А их идейные вдохновители тем временем забирали у жертв те крохи магических Сил, которыми так скупо наделены люди-иномиряне.

Дежурный орк в чине сержанта ничуть не обрадовался визиту энчечекистов. Цивильная полиция и чрезвычайная комиссия соперничали между собой уже не один десяток лет. Борцы с обыкновенной преступностью обвиняли соратников Эрина в зазнайстве и перетягивании «финансового одеяла» на себя. Дескать, у полицейских работы на порядок больше, она грязнее и опаснее, а все почести и слава достаются чистоплюям из НЧЧК.

– Пройдите в 10-ый кабинет, – буркнул орк Эрину, не забыв, между тем, улыбнуться хорошенькой эльфиечке-стажерке.

Изнутри районный отдел полиции напоминал охваченную бунтом пациентов психиатрическую лечебницу, из которой сбежали врачи и санитары. Между комнатами носились сотрудники, телефоны беспрерывно звонили, принтеры стрекотали, в «обезьяннике» визжали проститутки и матерно ругались бродяги, и все, абсолютно все разговаривали криком. Даже совершенно невозмутимые в обычных условиях гномки-стенографистки. А поверх всего этого безобразия монотонно гудели вентиляторы, ибо жара в помещениях стояла неимоверная. Топили в здании знатно, видимо городские власти опасались, что стражи порядка замерзнут.

– Вот, где я бы хотел работать в самую последнюю очередь, – шепнул Эринрандир своей спутнице. – Считай, что мы с тобой очень хорошо устроились на непыльную работенку.

Нол понимающе кивнула. Похоже, она совершенно ошалела от всего происходящего. По сравнению с полицейским участком, рабочая обстановка в НЧЧК граничила с размеренностью и умиротворенностью, свойственной научной библиотеке.

– Эринрандирчик! Дорогой! – прорычал лиловый от недосыпа гоблин в кителе с лейтенантскими погонами, засевший в кабинете номер 10. – Наконец-то снизошел до нас простых и честных. Сколько можно тебя ждать?

– Брюс, я тоже работаю, между прочим, – огрызнулся Эрин. – Сегодня от Ытхана такой разгон получил…

И тут полицейский узрел отсутствие побоев на лице эльфа. Лицо его от возмущения приобрело цвет спелой сливы-угорки.

– Ты что издеваешься надо мной? Ты синяки свел, Враг тебя раздери! А экспертизу сделал?

– Нет, – обреченно выдавил из себя Эринрандир.

– Ну, какая же ты – ушастая паскудная сука, эльф! Мне же теперь придется их отпускать.

Объяснять, что вчера ему было не до того, Эрин уже не стал. Он молча выслушал обвинения в свой адрес, часть из которых были истинной и неподдельной правдой. Думалось ему вчера, и вправду, не головой, а задницей. О проблемах коллег-правоохранителей Эринрандир вообще позабыл, как только драчунов повязали, и теперь товарищ Брюс Уилкин из-за эльфийского эстетизма не получит прибавки к жалованию. А все потому, что известного в городе рэкетира Мерлина, взятого вчера на месте преступления – за побитием энчечекиста, теперь придется отпустить на все четыре стороны, лишь содрав штраф.

– Эрин, в следующий раз мы приедем обвести твой хладный труп мелком на асфальте, – честно предупредил полицейский. – Так и знай!

Эльфу едва удалось уговорить расстроенного коллегу дать почитать протоколы допросов. Обещать при этом пришлось, если не золотые горы и алмазные дороги с сильмариллами в придачу, то всяческое содействие в случае необходимости и некоторую магическую поддержку от спецов из НЧЧК. А еще Эрину пришлось дать слово познакомить Брюса с товарищем Шраком. И пусть грядущее знакомство грозило лично Эринрандиру очередной жесточайшей попойкой в компании гоблинов (что само по себе страшно и чревато), но эльф готов был пожертвовать некоторым количеством клеток своей печени, лишь бы Нолвэндэ могла спокойно поработать с допросными листами.

– Ну вот! Ты мне все показатели портишь, а сам разжился графомагшей, – оскорбился Брюс. – Да еще такой симпатягой. Вечно вам все самое лучшее достается. Может, поделишься?

Делиться стажеркой энчечекист наотрез отказался, и пока Нол не видела, сделал руками некий знак, показывающий, что девушка не просто сотрудница, но и протеже самого Ытхана.

– Приветик передавайте любимому руководителю, – расплылся в лучезарной ухмылке полицейский. – Всех благ и крепкого здоровьичка.

– Не переживай, он всех нас переживет, – отозвался Эрин.