НЧЧК. Дело рыжих - Астахова Людмила Викторовна. Страница 66

– Нолвэндэ, подойдите. Я вроде бы настоятельно рекомендовал вам держаться подальше от линии… хм… фронта? – сварливо поинтересовался эльф.

Девушка насуплено молчала. Курила и молчала.

Общее недовольство собой и несовершенством мироустройства требовало срочного выхода. А как же не вычитать подчиненной за её очевидные промахи? Ведь как ни крути, а стажерка героически нарушила все мыслимые инструкции. Мыслечтецы на дороге не валяются, их на прорыв никто не бросает.

– Вас могли убить. Ведьмак, случайно кто-то из дроу, друиды, сьючки. Как бы я оправдывался перед Ытханом? А перед вашими родителями? Эру, что бы я им сказал? Вы об этом думали?

Эринрандиру и впрямь стало нехорошо от одной только мысли о возможных трагических последствиях. Тогда точно жить больше незачем.

– Но, милорд, вы же позвали на помощь?! – обиженно воскликнула она.

Гоблины удивленно хмыкнули.

– Когда это я вас звал? – сурово спросил Эрин. – Хотите сказать, что я мог позволить себе подставить напарника под пули, чтобы спасти свою шкуру? Зря Вы так думаете, леди, очень зря.

– Я так не думаю, – заверила его девушка.

– В таком случае, очень рекомендую на досуге еще раз ознакомиться с уставом и должностными инструкциями, а я проверю ваши знания. Каждый сотрудник НЧЧК должен до автоматизма отработать свои действия на случай чрезвычайной ситуации и, попадая в сложную, приближенную к боевой обстановку, четко знать обязанности и осознавать степень риска, чтобы не подвергать себя опасности.

«Да, я – зануда, – думал Эринрандир, прикрывшись щитами, и продолжая бухтеть. – Слушать все это противно и скучно, но тебе придется испить эту чашу, девочка моя маленькая. Чтобы потом, когда ты снова бросишься спасать мою никчемную, пропитанную алкоголем шкуру, и нарвешься на пулю, мне не пришлось пачкать собственными мозгами личный кабинет. Ибо я не смогу не только смотреть в глаза твоим родителям, но и жить дальше. Опять же, Желудьковская заругается. Так что лучше наберитесь терпения, леди».

Меня тошнило. Чем дальше, тем сильнее. А еще – все усиливалась головная боль, накрывая меня, словно приливной волной; в горле першило от слишком крепкой дровской сигареты, да и пронизывающий осенний ветер не способствовал улучшению самочувствия. Матушка называет это: «состояние нестояния». О, да, теперь я понимаю, что имелось в виду! Но более всего мучило меня непрекращающееся нудение и бубнение шефа. От его назидательного монолога голова уже просто раскалывалась, а я даже таблетку у медиков попросить не могла. Сама виновата. Сама дура. Балрог! Да чтобы я теперь еще хоть раз подорвалась на помощь этому… лицемеру! Ведь я же помню, отлично помню – звал! А теперь – отрицает это… Почему так? Ведь это же… нечестно!

Я бы, наверное, даже расплакалась прямо там от невыносимой боли в висках, обиды и общей вселенской несправедливости, если б злость не пересилила. Я, наивная маленькая идиотка, сломя голову кинулась на зов этого… этого! А он! Я же хотела, как лучше! Зачем он теперь – так?

Боюсь, что отзвуки этих мыслей все-таки были видны на моем хмуром лице, потому что никаких ментальных щитов я сейчас навесить не могла чисто физически. Ну и плевать! Раз ты так, то я… А! Сильмарилл тебе в руку, Наугламир на шею и семь сынов Феанора навстречу!

Мысленное изрыгание древнего проклятия, конечно, не слишком повлияло на общую паршивость настроение, однако помогло взять себя в руки. Уже кое-что… Пожалуй, я все-таки найду в себе силы, чтоб выслушать все его нотации и не вспылить, тем более, что на особенную пылкость я сейчас и не способна. Кроме того… наверное, он прав? Даже наверняка. И никто не виноват в том, что я натворила, кроме меня самой… И получается теперь, что ведьмака я пристрелила… зря? А что, именно так и получается!

Я никогда никого еще не убивала. Даже на охоте. Всегда стреляла мимо, безропотно снося насмешки братьев насчет моей меткости. А теперь… сегодня, сейчас… я замарала не руки даже, а душу, и – напрасно…

Проклятье, да лучше б меня саму!.. Я подавила дрожащий вздох, закусила губу – и продолжила механически кивать в такт его речам, не очень-то уже их слыша. В ушах все еще шумело эхо «отдачи», поэтому голос шефа доносился до меня словно сквозь вату.

Звонок Ытхана Нахыровича отвлек Эрина от скучных нотаций и поучений, адресованных мыслечтице, но совсем-совсем ненадолго. Ровно настолько, чтобы орк убедил героя дня завязать с самоотверженностью и отправиться домой – отдыхать и набираться сил.

– И дитё наше захвати. На сегодня с неё хватит впечатлений от жизни. Можешь упомянуть, что ей за Три Нитки полагается премия. Типа, утешить. Ну ты сам знаешь, как оно бывает…

Эльф знал. Очень даже хорошо. Но ради пользы дела и в чисто профилактических целях о вознаграждении за мертвого ведьмака ничего напарнице не сказал, зато почти до самого дома развивал тему об ответственности за свои поступки, написании инструкций кровью и прочих неинтересных вещах. Пока окончательно не выдохся. А Нолвэндэ подозрительно молчала.

– Нол, ты меня слушаешь?

– Слушаю, милорд, – обреченно кивнула девушка.

– Внимательно?

– Изо всех сил внимаю, милорд.

«Нет, ну какая же ты сволочь, ап-Телемнар! – мысленно ахнул Эрин. – Она же переживает из-за убийства, к тому же отдача после мыслевыжигания замучила. А я её тираню».

Обозвав себя бесчувственным болваном, он окончательно растерялся. С одной стороны, надо напомнить стажерке о правилах безопасности (никогда не повредит), а с другой стороны, девушке нужно помочь справиться с шоком.

– Нол, у тебя голова болит, да?

Мыслечтица одарила начальника таким многозначительным взглядом, что у Эрина от стыда запылали уши. Она не решилась даже таблетку у гоблинов попросить. Маскировалась, бедненькая.

– Хочешь, я тебя полечу. Я немного умею. Капельку.

– Как?

– Наложением рук, – пояснил энчечекист смущенно, и на всякий случай добавил: – На виски.

А то еще подумает что-нибудь лишнее.

– Спасибо. Не надо.

«Обиделась», – решил Эринрандир.

Уже зайдя в подъезд, он сделал еще одну попытку выполнить волю Ытхана и, что скрывать, свое желание сгладить возникшее напряжение:

– Я могу с тобой посидеть? Чаю попьем. Или пива. А?

Леди Анарилотиони заверила, что очень хочет спать и, скорее всего, сразу же примет горизонтальное положение.

Едреные пассатижи! Ну почему все так нелепо получается, когда хочешь только добра?

У милорда капитана ап-Телемнара никогда не было ответа на этот простой вопрос.

«Хотелось как лучше, а получилось как всегда» – сказал однажды великий гоблин Сизоликов, изрекая одну из самых расхожих истин Седьмой Эпохи. У дриад по этому поводу имелась очень схожая поговорка: «Хотела перекрестно опылиться, а пришлось почковаться». Орочью пословицу лучше не пересказывать, ввиду её крайней непристойности. А в общем и целом, Эринрандир снова умудрился сесть в лужу и показать себя перед напарницей бессердечным говнюком.

Впрочем, так оно и есть, честно признался он себе, перекуривая собственную неделикатность на кухне. Другой бы возрадовался, если красивая девушка, не раздумывая, бросилась на помощь, услыхав его мысленный стон. Почувствовал бы себя… скажем… польщенным. А бывший ротный разведчик отчитал, как девчонку, и теперь вот мается оттого, что закрыл глаза на её проступок. Ведь выжгла же Нолвэндэ мозги ведьмаку? Несомненно. И это определенно сильно повредило общему делу. Да, Эрин готов взять всю вину на себя, как начальник и наставник в одном лице, но… Паучий случай! Как все запущено!

Вот и скажите на милость, как жить с такими принципами и представлениями о долге служителя закона?

И во всем доме – ни капли водки. Гадство какое!