Требуется сообщник - Новицкая Ольга Владимировна. Страница 3

– Слышь, Пресловут, давай по делу, – предложил царь, приподняв корону и почесывая лысеющую макушку.

Был царь человеком незлобным, да и внешности самой располагающей. Под метр семьдесят, худощавый, нос картошкой, глаза голубые, как васильки в поле, бородка русая и в целом человек как человек, но ради благоденствия своей державы мог и на кол посадить, и на плаху отправить. Последнее, конечно, предпочтительнее, но все равно не хотелось, а потому Пресловут опять грохнулся лбом о коврик и взвыл:

– Не вели казнить, царь-батюшка!

– Я так понял, дело не сдвинулось, – заключил Еремей. – И что мне теперь с тобой делать, а? Забавушку-то надо замуж выдавать, как считаешь?

Пресловут опять стукнулся о коврик, но от просьб о помиловании воздержался, повинуясь взгляду Еремея.

– Может, хоть кто скачет свататься? – уточнил царь.

– Так ведь день сегодня неудачный, – оправдывался Пресловут. – Полнолуние завтра только. Может, завтра попробовать?

– Попробуй, попробуй, – благодушно согласился Еремей. – Ты вот до пятницы пробуй, а потом я тебя на кол посажу. Как тебе?

– Плохо, – выдавил Пресловут.

– Да уж, – согласился царь. – И ты на колу, и я без мага, придется местного колдуна искать. А ведь мы с тобой уже три года вместе работаем. Так что ты постарайся, Пресловутушка, постарайся, не обижай нас обоих. Все, свободен.

Стража для убедительности злобно зыркнула на пятившегося мага, многозначительно качнув алебардами, но покинуть тронный зал Пресловут не успел. В потайную дверь, расположенную прямо позади трона и ведущую в секретную лабораторию, постучали. Сперва тихо, затем стук усилился, и раздался приятный девичий голосок, едва слышимый сквозь толщу стен.

– Откройте, придурки! Ну пожалуйста! Что за идиотские шутки!

Царь из-за спинки трона уставился на дверь, маг – на царя, и только стража стояла истуканами, даже не дрогнув.

– Откройте, кому сказано! – не унимались за дверью. – Убью!

При слове «убью» двое стражников нацелили алебарды на дверь, еще двое продолжили охранять царя.

– Ты кого там прячешь? – вкрадчиво поинтересовался царь.

У Пресловута зачесалась шея в предчувствии топора, но, вспомнив, какую казнь обещал Еремей, другое место тоже почуяло опасность.

– Никого, – проблеял Пресловут. – Может, побочный эффект от заклинания?

– Интересно, что ты там наэффектил, – протянул Еремей и, пересчитав стражу, счел ее количество вполне приемлемым.

Затем дал знак Пресловуту открыть дверь.

Женька к тому времени окончательно вышла из себя и пыталась плечом выбить дверь. Правда, без особого усердия, так как биться о толстые доски собственным телом оказалось больно. Когда Пресловут произнес волшебное слово, дверь распахнулась, и девушка вылетела в тронный зал, едва успев затормозить перед нацеленными алебардами.

– А… Кино снимаете? – с последней надеждой спросила девушка и сразу поняла всю глупость подобного предположения. Не станут же, в самом деле, снимать без камер, режиссеров, да и в актеры с такими зверскими лицами не берут – люди ж заикаться начнут. После чего медленно, боясь сделать резкое движение, осела на пол, и ее сознание тихо отключилось.

– Здорово, – прокомментировал царь, задумчиво разглядывая гостью с безопасного расстояния. – Объясни-ка мне, дорогой мой, как же ты ухитрился вместо жениха для Забавы предоставить ей конкурентку, да еще басурманских кровей?

– Вроде бы по-русски говорит, – подал голос один из стражников.

– Ты, Ваня, помолчи, – предложил Еремей. – Где же ты видел, чтобы русские девицы в одежке мужской ходили, да еще стриглись аки девки позорные? А?

– Я и у басурман таких не видел, – насупился Иван. – Да только все одно она по-нашему лается. Кабы была басурманкой, так и ругалась бы на ихнем языке.

– Да ты что? – притворно удивился царь и повернулся к магу, усердно щупавшему пульс нервной девушке. – Как она там, жива?

– Жива, царь-батюшка, – согласился маг.

– Тогда прекрати ее ощупывать, может, и впрямь птица важная.

– Да я ж только сердце прослушать, – Пресловут поспешно отдернул от Женькиной груди шаловливые ручонки.

– Вот и ладушки. Вы, двое, быстро отнесите ее в… Да хоть в комнатенку. Ну ту, с решетками, где я дочерей в наказание держал. Положите на постель… Просто положите! И приставьте к ней девку пошустрее, чтобы караулила, значит. А ты, Пресловут, топай-ка в свое подземелье и не смей носа высунуть, покуда не разберешься, откель это чудо взялось.

– Там же кислота! – воскликнул маг.

– А вон там, – указал в окно Еремей, – плаха. Иди, сказал.

Все шустро поклонились, стражники чуть потолкались, споря, кто понесет наверх заморскую, или какую там, девицу. Победил Иван и гордо понес трофей, пнув напоследок напарника, чтобы под ногами не путался.

Пресловут бочком улизнул к себе.

– Ну, на сегодня с делами покончено, – решил Еремей, проводив всех взглядом. – Эй! Степанида! Квасу мне принеси!

Кощей тем временем, рассмотрев, куда девалась его «суженая», готовил план спасения. Переоделся, прицепил на пояс меч-кладенец и припомнил пару заклинаний.

– К обеду вернешься? – спросило зеркало.

– Не знаю, – отозвался Кощей, поправляя воротник. – Видишь, облака какие, лететь долго придется.

– А сразу перенестись?

– Премного благодарен. Лучше ковром до пригорода, а там уже как-нибудь.

– Как знаешь, – не стало спорить зеркало. – Я все-таки насчет обеда распоряжусь, девочку кормить надо.

Махнув рукой, мол, делай что хочешь, Кощей легко сбежал вниз по безлюдной лестнице, прихватив по пути свернутый в рулон легкий шелковый ковер.

На дворе стояло лето. Облака действительно заволакивали небо, но Кощей решил рискнуть – может, удастся проскочить до дождя. Он расстелил ковер, уселся поудобней и велел:

– Полетели. К Еремею.

Ковер послушно взмыл вверх. Сразу похолодало.

– Стоп. Давай к окну.

Ковер послушно спустился к окну на третьем этаже.

– Кто-нибудь, плащ мой киньте! – крикнул Кощей.

Из окна вылетел плащ и упал прямо на ковер.

– Так-то лучше, – кивнул Кощей, продевая руки в рукава. – Все, погнали.

Ковер шевельнулся и, набирая скорость, полетел в сторону Еремеева царства.

Женька пришла в себя в чистой светлой комнате. Бревенчатые стены пахли смолой, пол был застелен ткаными половичками, а вся мебель состояла из сундука и кровати, на которой девушка и лежала. На окнах были витиеватые кованые решетки, и это настораживало.

– Ой, мама, – пробормотала Женька.

– Проснулось! – раздался визг забившейся в угол за сундуком девчонки. – Чудо заморское проснулось!

С таким воплем девчонка вылетела за дверь и, продолжая орать, куда-то умчалась.

Женька прикрыла глаза. Сумасшедшей она себя по-прежнему не ощущала. Впрочем, все психи считают себя нормальными, и сбрасывать эту версию со счетов Женька не стала. Никаких хитрых таблеток, грибов и порошков она сроду не употребляла (кроме одной вечеринки, но это было полтора года назад), значит, галлюцинацией это все не являлось. У начитанного организма осталось всего две версии. Первая – параллельные миры, вторая – глубокое прошлое. Это не считая повреждения рассудка. Решив принять все версии как рабочие, Женька осторожно села. В дверном проеме торчали давешние стражники.

– Здрассте, – Женька постаралась улыбнуться как можно обаятельнее.

– Вставай, басурманка, – велел стражник. – К царю пойдешь.

– Сам басурманин! – возмутилась коренная москвичка, и тут до нее дошло: – К царю? Что, настоящему?

Челюсть у Женьки отвисла, но тут же пришла здравая мысль – она находится в тереме, перед ней стражник с алебардой, в красном кафтане, минуту назад вылетела девчонка в платке и сарафане. Куда ж при таком раскладе без царя? Царь обязательно должен быть. Следующая мысль было менее оптимистичной – не казнят ли здесь за ношение мужской одежды? Жанну д’Арк, к примеру, сожгли. Ох, надо было с утра юбку надеть. Впрочем, за юбку выше колен точно бы казнили.