Приют - Варго Александр. Страница 47

«Да, лучшее место для машины не найти», – подумал Ярик, а вслух сказал:

– Сюда ведут следы от протекторов.

– Ерунда, – совершенно спокойно отозвалась Дина. – Здешняя трава очень жесткая и быстро выпрямляется. Жаль канистру, – добавила она.

Ярик поднялся на ноги, его шатало из стороны в сторону.

– Сами дойдете? – раздался над ухом голос Дины. Она подошла вплотную и коснулась его руки. Затем, словно испугавшись, отдернула руку, будто дотронулась до раскаленного утюга. Повернувшись, она быстрым шагом направилась к лесу. Ярик ровным счетом ничего не понимал. Кинув последний взгляд на присыпанную травой стоячую воду, он послушно поплелся за этой странной женщиной.

Добравшись до дома, Ярик сразу почуял неладное. Рута стояла на крыльце, крепко сжимая в руках карабин, на ее бледном лице бешено сверкали глаза.

– Где мой сын? – тихо спросила Дина, но Ярик уловил проскальзывающие в голосе угрожающие нотки.

– Ушел в лес. С ним все в порядке, – чуть хрипловатым голосом ответила Рута. Увидев перемазанного в болотной жиже Ярика, она еще крепче сжала карабин.

– Что случилось?! – спросил Ярик.

– Там Митрич. По-моему, я убила его, – сказала она и вдруг, выронив карабин, упала на грудь Ярику.

– Я… я не могу так больше… – сквозь рыдания с трудом проговорила она. – Он что-то вколол себе и лежит… лежит на кухне…

Ярик отстранил ее и, подняв карабин, зашел в дом. Рута без сил опустилась на ступеньки и закрыла лицо руками.

– Дина! – вскоре позвал он. Женщина с каменным лицом проследовала в дом.

– Сердцебиение есть, но слабое, – вскоре донесся из кухни ее спокойный голос.

– Он жив? – Рута беззащитно смотрела на него снизу вверх. Ярик кивнул.

– Он пытался напасть на тебя? – глядя прямо ей в глаза, спросил он. Рута опустила голову.

– Я знаю, – металлическим голосом произнес Ярик. – Нужно было сильнее бить, у моего брата башка как столетний дуб, – с ожесточением сказал он и сплюнул.

– Ярик. – Рута встала на ноги. – Не надо…

– Я убью его. Даже если он вылечится, – холодно сказал Ярик. Он осмотрел себя и скривил губы в улыбке: – Рута, я буду очень благодарен тебе, если ты выстираешь мои шмотки.

Глядя на дергающееся лицо Ярика, девушка решила отложить свои расспросы на потом.

42

За окном взвизгнули шины, и через пару секунд в дверь сильно постучали.

– Да, кто там? – стараясь не показывать раздражения, крикнул Михаил Галимов. Он сидел на диване в одном халате и только собирался откупорить выуженную из морозильника запотевшую бутылочку пива, чтобы насладиться напитком, запивая им поджаренные румяные сосиски с горчицей. По телевизору передавали «Рэмбо-1», один из любимых фильмов Галимова, в то время когда он еще был совсем сопляком. В общем – все прекрасно, не считая ноющей боли в забинтованной руке.

Очевидно, его голос не услышали, потому что стук повторился – резкий и настойчивый.

– Открыто! – заорал Галимов.

Дверь открылась, и он поморщился. Показавшийся в дверном проеме человек никак не вписывался в эту уютную обстановку, и настроение у Галимова сразу испортилось.

– Привет, Михаил, – поздоровался Шипов. Не спрашивая разрешения, он вошел внутрь и с любопытством огляделся.

Галимов выпустил через плотно сжатые зубы воздух и прикрыл крышкой уже откупоренную бутылку. Интересно, зачем он пожаловал? Еще вчера у него был долгий разговор с Шиповым, и вроде бы тот остался удовлетворен беседой.

– Добрый день, Андрей Владимирович, – процедил он сквозь зубы.

– Как рука? – поинтересовался Шипов, усаживаясь на стул напротив Галимова.

– Нормально, – ответил тот, мельком оглядев повязку, словно она могла выглядеть подозрительной.

– Да ладно уж, – добродушно отозвался Шипов. – Уж я, как никто, знаю, что такое пулевое ранение, Миша. В восьмидесятые, когда я был патрульным, как ты, мы задерживали одного психа наркомана, – тем же благодушным тоном продолжал Шипов, глядя на экран, где Сталлоне разделывался с целой ротой озверевших полицейских. – Не знаю, откуда у этого наркоши оказалась «пушка», но факт.

Галимов подозрительно посмотрел на своего начальника.

«Какого хрена он приперся?» – вертелась у него мысль. Даже за такой недолгий срок службы он знал, что Шипов никогда бы не стал тратить время на то, чтобы трепаться о своем славном прошлом с подчиненным, а с ним уж и подавно. На мгновение мелькнула страшная догадка: «Он все знает!» – и по телу Галимова пробежала противная дрожь. Милиционер тут же одернул себя, успокаивая – он сработал чисто и упущений с его стороны не должно быть.

– Так вот. Он не производил впечатление крутого парня, но, когда мы собирались уже его брать, он неожиданно выхватил «ствол» и стал шмалять куда ни попадя, – как ни в чем не бывало продолжал Шипов. Ему явно было жарко, даже несмотря на то что у Галимова работал кондиционер.

– Он ранил одного из наших. Мы всадили в него почти двенадцать пуль, а он все дергался. И когда он затих, я наклонился над ублюдком, забыв одно из важнейших правил оперативника – если не уверен в том, что твой противник мертв, всегда считай, что он жив. Его пистолет неожиданно дернулся в руке, и… Вот результат, – Шипов неспешно закатал рукав форменной рубашки и показал Галимову белый шрам у локтя. Шрам имел форму длинной капли.

Галимов как завороженный уставился на белый рубец.

– Скорее, он сделал это на рефлекторном уровне, потому что спустя секунду он был мертв, – с леденящим спокойствием сказал Шипов. Он помолчал немного, потом спросил, указывая на сосиски: – Извини, я кажется прервал твой обед.

Галимов сглотнул. Шипов вел себя абсолютно естественно, и как раз это его пугало.

– Не стесняйся, ешь. – Шипов снова вперил взор в экран. В этот момент Рэмбо получил ранение – тоже в руку.

– Я не ожидал, что Роман с Женей попадутся на этом… Как у тебя с работой, Миша? – неожиданно сменил тему Шипов. – Ты не подумай чего, я в смысле…

Галимов смутился. Он не смог выдержать взгляд своего начальника и уставился на бутылку пива. По запотевшей поверхности текли струйки воды.

Он облизнул сухие губы.

– Боюсь, я не совсем понимаю. – Его голос внезапно охрип.

Шипов наклонился к Галимову.

– Нет. Нет, Миша, ты все прекрасно понимаешь, – дружески сказал он. – Только ты забыл одну вещь. Что на всякого хитреца умник найдется.

Галимов молчал.

– Другое дело я. Я не могу понять одного, – задумчиво проговорил Шипов.

На экране Сталлоне, скрипя зубами от боли, присыпал порохом входное и выходное отверстия раны и поджег их. Раздался вой.

– За что?

– Не понял? – Галимов не узнал свой голос – сухой и надтреснутый, как старая половица.

– Что «не понял»? – повысил голос Шипов. – Я спрашиваю, за что ты его убил?!

Пульт выпал из безвольных рук Галимова, которые вдруг стали непослушными. Как в тот раз, когда тот ужасный человек из «БМВ» стал стрелять в Романа.

Шипов ухватил Галимова за подбородок и притянул его к себе.

– Ты думаешь, я вчера родился, Мишаня? – шепотом произнес он. – Сержант, вы убили своего сослуживца, а потом прострелили себе руку, ведь так? Но я не могу понять причину. Я не знаю, из-за чего ты убил Караева, но обязательно узнаю.

Этот жуткий шепот был страшнее всего. Страх парализовал Галимова, и он как истукан продолжал смотреть на пивную бутылку, из которой так и не успел сделать даже одного глотка. Шипов проследил за его взглядом.

– Хорошо, Мишаня. Я дам тебе возможность выпить пивка. Только потому, что последующие лет пятнадцать ты будешь пить только воду. А вместо сосисок жрать баланду.

Галимов вздрогнул, как от удара хлыстом.

– Впрочем, пятнадцать лет – не так уж плохо, поверь мне. Я бы, например, дал тебе пожизненный срок, – тихо продолжал Шипов. – Пей.

Галимов исподлобья посмотрел на своего начальника, проверяя, не шутит ли тот. Но тот был совершенно серьезен. Он достал свой пистолет.