Приют - Варго Александр. Страница 58

– А Олег?

– Ничего, постучится.

Митрич уселся за стол. Перед ним лежала Библия. Он положил свои руки на Книгу книг и некоторое время молча их разглядывал. Они уже не выглядели такими страшными и не тряслись, как раньше, черные точки от уколов постепенно бледнели, исчезая, вены приобретали естественный цвет.

В коридорах памяти заколыхалась робкая мысль: «Неужели все позади?! Ужасные ломки, передозняки, приходы и боль, вечная боль…»

Эта мысль была сродни слабому мотыльку, которого может убить любой порыв ветра, но Митрич уже явно чувствовал в себе совершенно иного человека, рассудительного и трезвомыслящего, который смотрит на окружающий мир своими собственными глазами, а не через призму наркотического дурмана, как это было до недавних пор.

Он провел рукой по отросшим волосам. Затем подошел к подоконнику, на котором стоял кувшин с настойкой. Сделав два глотка, Митрич вернулся за стол.

«Ну, Дима Шевцов. С этого дня у тебя начинается новая жизнь».

Вздохнув, он открыл Библию и погрузился в чтение.

Незаметно наступил вечер. Рута сидела как на иголках, то и дело подбегала к окну, зачем-то раздвигала шторы, снова задергивала. Ярик расположился в ужасно скрипучем кресле и пытался вникнуть в смысл речи привлекательной молоденькой дикторши на экране телевизора.

«…власти города призывают граждан по мере возможности воздерживаться от посещения леса, поскольку преступники до сих пор не пойманы…» – неожиданно сообщил приятный голос симпатичной дикторши, и Ярик впился взглядом в экран.

«…стали известны некоторые подробности. Они касаются девушки, которую, по первоначальной версии правоохранительных органов, братья Шевцовы держат в качестве заложницы. Сейчас ее личность установлена, это Рута Ковански, 1974 года рождения. Согласно представленным из милиции данным, она разыскивается по подозрению в убийстве своего отчима и еще двух человек… Сыщики склоняются к тому, что, возможно, ее встреча с Шевцовыми в злополучном „Аншлаге“ была запланированной… Следствие не исключает, что она тоже употребляет наркотики…»

Ярик бросил быстрый взгляд на замершую девушку. Плотно сжав губы, она округлившимися глазами смотрела в запыленный экран. Молоденькую дикторшу вскоре сменил огромный мент. Судя по уверенному выражению лица, это был какой-то начальник. И верно, вскоре внизу появилась сноска: «Андрей Шипов, начальник уголовного розыска».

«…есть все основания полагать, что они не выезжали за пределы округа», – ровно говорил он. Его синие глаза сверлили бледные лица Ярика и Руты.

«Вы думаете, они прячутся в лесах?» – поинтересовался какой-то корреспондент.

«Возможно», – уклончиво ответил милиционер.

На экране снова появилась миловидная дикторша. – «И о погоде…»

– Черт, – только и смогла выговорить Рута. Она сжала виски. – Теперь я стала наркоманкой. Наркоманкой в сговоре с двумя свихнувшимися маньяками.

– Я предупреждал тебя, – сказал Ярик, но в голосе его не было сожаления. – Прости, что карты выпали именно так.

– Это никогда не закончится, – прошептала Рута. – Просто замкнутый круг какой-то…

Ярик хлопнул руками по коленям и встал.

– Ладно, теперь уже ничего не исправить. Пойдем, перекусим что-нибудь, после этих новостей я чего-то есть захотел.

Примерно в десять часов вечера в дверь постучали. Ярик с Рутой переглянулись.

– Кто это… Олег? – слегка охрипшим голосом спросила Рута. Ярик приложил палец к губам и на цыпочках подошел к двери. Карабин он держал наготове.

Стук повторился, на этот раз более настойчивый.

– Эй! Откройте, это я! – послышался за дверью голос Олега, и Ярик вздохнул с облегчением. Он отодвинул засов и впустил мальчишку в дом, на всякий случай отойдя на пару шагов назад.

– С тобой все в порядке? – осторожно спросил юноша, опуская карабин вниз. Рута с тревогой смотрела на Олега.

Мальчишка хихикнул и издал губами всасывающий звук, словно изображая, как он допивает сок из стакана. Ярик схватил за плечо Олега и развернул так, чтобы свет падал тому на лицо. Скривился от омерзения – голова мальчика напоминала огромный бесформенный шар, все лицо было в грязных разводах, на отвисшей щеке свежая царапина.

– Где ты был? – строго спросил он.

Олег молчал, его глаза смотрели на Ярика, но тому казалось, что мальчик смотрит сквозь него. Он затормошил ребенка:

– Где ты был?! Черт возьми, отвечай!

– Оставь его, – сказала Рута. Она подошла к двери и стала задвигать засов.

Осматривая Олега, Ярик обратил внимание на его грязную майку. Приглядевшись внимательнее, он почувствовал, как заколотилось сердце – среди разводов грязи и травяного сока явственно проступали темно-бурые пятна. Кровь.

– Ты порезался? – Мальчик попытался вырваться, но Ярик крепко держал его за плечо. – Ты что, язык проглотил? Олег!!

Мальчик тихо засмеялся, глядя в пустоту, и от этого смеха у Руты по коже пошел мороз. Она открыла рот, чтобы спросить, будет ли Олег ужинать, но, глядя в неестественно распухшее лицо ребенка с совершенно безумным взглядом, передумала.

– Катись отсюда, – мрачно сказал Ярик. – Козел.

Олег снова захихикал и только сейчас посмотрел на Ярика осмысленно.

– Я козел, а вы трупешники, – пропел он писклявым голосом. – Трупешники, трупешники, – добавил он, чтобы подразнить Ярика. После этого он ни с того ни с сего засунул себе в рот грязный палец. Рука мальчишки тоже отекла и была похожа на резиновую перчатку, наполненную водой.

– Пошел вон, – холодно сказал Ярик. Мальчик окинул его и Руту ненавистным взглядом. Снова издав противный всасывающий звук, он неуклюже проковылял к себе в комнату.

– Трупешники… Это что-то новое, – слабо улыбнулась Рута, но лицо ее выглядело испуганным.

– Что с ним такое? – Ярик поднялся. – У меня такое впечатление, что его раздувает изнутри. Еще пару дней, и он лопнет, как мыльный пузырь. И Дины до сих пор нет, – добавил он озабоченно. – Как бы не случилось чего.

– Пойду, посмотрю, как там Маргарита Ивановна. – Рута взяла свечу и направилась к лестнице.

– Заодно проверь Митрича, – сказал ей вслед Ярик.

…Сначала Рута заглянула к Митричу. Он уже спал, свернувшись на кровати калачиком. На столе возле раскрытой Библии догорал огарок. Рута задумчиво покачала головой и вышла.

В комнате Бабули было темно, и Рута зажгла свечу. Другой рукой девушка торопливо зажала нос. Сколько она уже здесь находится, но привыкнуть к невыносимому запаху в комнате старухи свыше ее сил.

Дрожащее пламя свечи выхватило восковое лицо Бабули. Несмотря на свой смешной чепчик, вид у нее был торжественный, почти величественный, как у королевы, которая временно приболела.

– Маргарита Ивановна? – тихо спросила Рута.

«Она уже давно спит, – сказала она про себя. – Уходи из этого свинарника и закрой поплотнее дверь».

«А вдруг она умерла?» – неожиданно пришла ей в голову сумасшедшая мысль.

– Маргарита Ивановна, – уже громче спросила Рута. Никакой реакции. С ее губ уже готово было в третий раз сорваться «Маргарита Ивановна», как веки старухи дрогнули.

– Вам что-нибудь нужно? – по слогам спросила Рута. Понимая, что с зажатым носом она выглядит глупо, девушка убрала руку. Старуха молча смотрела на Руту, и в темных ее зрачках сверкали две искорки от пламени свечи.

– Может, принести воды? – Голос девушки прозвучал несколько неуверенно, она почувствовала скользкий страх. Она уже начинала злиться на себя, что вообще решила зайти к старухе, и теперь думала, как бы поделикатнее отсюда улизнуть.

Из-под складок несвежей простыни проворно высунулась рука Бабули.

– Мар… – Рута замерла на полуслове, почувствовав какое-то движение на своем бедре. Она опустила глаза и с ужасом увидела, как скрюченный палец старухи водит ногтем по ее коже, неприятно царапая. Рута попятилась. Рука со свечой затряслась, на запястье закапал расплавленный воск, но девушка не чувствовала этого. Вне себя от ужаса она выскочила из комнаты.