Тайна Врат - Чекрыгин Егор. Страница 6

Многие понимающие толк в тканях представители торгового сословия наверняка бы отметили, что мундиры юношей пошиты из дорогой, но скорее практичной, чем нарядной материи, явно привезенной со Старых Земель. А характерный зарданский загар да пара пистолетов, заткнутых за пояс одного из офицеров, явно намекали, что прибыли юноши прямо с линии фронта. В то же время пошив мундиров и их особая отделка говорили о том, что над ними работали лучшие столичные мастера и это вылилось в весьма кругленькую сумму.

Что еще такого необычного мог бы приметить глаз человека, знающего толк в наблюдении и понимающего особенности портовой жизни? Ну, пожалуй, ту стремительность, с которой оба юноши прошли таможенный и портовый контроль. В основном неспешные служаки, стоящие на защите экономических и политических интересов родной страны и обычно не пренебрегающие возможностью доказать всем подданным и гостям королевства свою значимость путем разного рода придирок и проволочек (что, говорят, частенько весьма благотворно отражается на финансовом благополучии самих чиновников), буквально вытянулись во фрунт и с большим почтением и даже без намека на досмотр багажа самолично сопроводили офицеров и подчиняющихся им двух солдат к трапу, едва лишь ознакомились с предъявленной вторым лейтенантом бумагой. И это уже тянуло на небольшую сенсацию, ибо было весьма и весьма нехарактерным нарушением веками устоявшихся порядков. Так что нечего удивляться, что толпа встречающих довольно сильно поредела и уже спустя минут двадцать половина города была извещена о столь редком и необычном явлении.

— Поганый Небесный Верблюд! — некоторым образом бравируя приобретенной на Зарданском плоскогорье военной лихостью, произнес третий лейтенант оу Лоик Заршаа. — Ты не поверишь, Ренки, да я и сам с трудом верю в то, насколько же мне приятно вернуться в этот милый городок!

— Ну почему же, — слегка снисходительно ответил второй лейтенант оу Ренки Дарээка. — Полагаю, после Зарданского плоскогорья эти края кажутся тебе подлинным земным раем. Я, знаешь ли, это уже проходил.

— Фу-у-у, дружище. Ты даже вообразить не можешь, какая же отвратительная дыра этот Тиим! Более мерзкого местечка я себе и представить не мог. Когда нас перевели в лагеря близ порта, я целую неделю боялся проснуться и увидеть, что это был всего лишь сон и сейчас мне опять придется тащиться по жаре проверять караулы, а потом до бесконечности играть в кости и пить местную бормотуху. Невыносимейшая скука, жара и преследующий тебя повсюду запах гнили. Там, кажется, даже железо не ржавеет, а именно гниет. Все, о чем я мечтаю сейчас, — это влезть в бочку сладкой прохладной фааркоонской воды, а вторую принять внутрь! Чтобы полностью вымыть из себя даже воспоминания о тиимской грязи и зарданской пыли. А потом рухнуть на хрустящие от белизны и чистоты простыни, по которым не будет ползать вся мерзость мира, от блох до скорпионов и змей, и проспать как минимум сутки!

— Ну… — иронично поднял бровь Ренки. — И что тебе мешает воплотить эти мечты в жизнь?

— Так ведь, — сразу поскучнел Лоик, — ты же сам говорил, что времени у нас мало и все дела надо будет сделать максимально быстро!

— Ну-ка давайте вперед, — приказал Ренки сопровождающим их солдатам, один из которых был в чине сержанта. — Помните дом, где мы с Готором останавливались в первый раз? Вот туда и занесите вещи. А потом можете идти по своим делам. Дружище Лоик, — продолжил Ренки, едва солдаты отошли на должное расстояние. — Неужто ты и правда собираешься сам ходить по купцам и договариваться с ними о поставках припасов?

— А как же иначе-то? — удивился бывший волонтер, всего полтора месяца как ставший офицером.

— Прости, друг мой, за назойливость, — вкрадчиво поинтересовался Ренки, — но что ты вообще понимаешь в зерне, муке и вяленом мясе?

— Ну-у-у… — видимо впервые задумавшись над этим вопросом, протянул Лоик. — Так ведь мне особо-то и знать нечего. Просто договорюсь с купцами о поставках, а уж они-то небось в курсе всех этих дел.

— Угу, — согласился Ренки. — И в первую очередь они в курсе, как впарить залежалый товар наивному третьему лейтенанту, видевшему ячмень пару раз в жизни, да и то издалека, в солдатском котле. Пусть тебе потом и не придется самому есть то, что ты купил. Но не хотел бы я оказаться на твоем месте, когда капитан-интендант оу Жаароок сунет свой длинный нос в привезенные тобой мешки!

— О боги! — содрогнулся оу Заршаа, видимо тоже представив эту картину. — Но что же делать?

— А думаешь, зачем с тобой послали сержанта? — усмехнулся Ренки. — Доод знает свое дело. Он обо всем договорится с купцами и проверит товар, а тебе останется только подписать бумаги и векселя.

— Но можно ли ему доверять? — озаботился оу Заршаа.

— Если он привезет гнилье, его свои же солдаты на куски порвут! — ответил Ренки, и Лоик впервые со времен приснопамятной дуэли вспомнил, какими жесткими могут быть глаза у его полкового приятеля. — Впрочем, за Доода можешь не беспокоиться. В прошлый раз именно он помогал мне обеспечивать полк. Нарекания были? Нет. Ну так иди отмываться и спать. Пара дней, думаю, у тебя есть.

— Ладно. А ты куда?

— Надо зайти в Дом Ваксай, поговорить с хозяином о кое-каком особом заказе.

— Тогда я с тобой! — твердо ответил Лоик, с которого внезапно слетела вся его сонливость и расслабленность. — Я не прощу себе, если не нанесу визит вежливости уважаемому Дрисуну и его прекрасной дочери.

— Его прекрасной дочери? — удивленно приподнял бровь Ренки.

— Конечно, — горячо подхватил Лоик. — Одивия — прекрасная и удивительная девушка, каких и в столице не найдешь! Если ты не помнишь, после твоего отъезда я вызвался продолжать обучать ее фехтованию. И, не буду скрывать, мы весьма близко сошлись с ней не только в этих вопросах. Она умна, весьма начитанна, знает жизнь с самых неожиданных сторон. На редкость остроумна, хотя подчас бывает и несколько беспощадной в своем остроумии. Скажу больше: я за ней ухаживал, словно за равной, а не какой-то там купеческой дочкой, и с самыми серьезными намерениями. И уверен: мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы растопить суровое сердце этой воительницы. Но тогда-то я был просто сопляком-волонтером. А нынче я офицер, прибывший с войны! Это должно произвести на нее впечатление.

— Ладно, — немного подумав, явно с некоторой досадой произнес Ренки. — Тогда ты отвлечешь ее, пока я буду разговаривать с ее отцом.

— Хе-хе, Ренки, — заулыбался Лоик. — В твоем голосе я ловлю нотки недовольства. Уж не положил ли и ты глаз на мою почти уже невесту? Это ни к чему хорошему не приведет. Так и знай!

— Вот уж о чем о чем, а об этом ты точно можешь не волноваться, — ответил оу Дарээка.

И тут Ренки не кривил душой. Ну разве что самую малость. Нет, он по-прежнему продолжал считать Одивию Ваксай особой малопривлекательной, излишне грубой и дерзкой. Но все же некоторая ревность пробудилась в нем, когда оу Лоик Заршаа заявил на нее свои права. Была ли это ревность учителя, у которого уводили способную ученицу, или нечто иное? Он и сам не мог бы сейчас ответить на этот вопрос.

На память Ренки почему-то сразу пришла одна встреча, что произошла у них с Готором в тот вечер, когда они поговорили с оу Зоодииком. Приятной ее назвать было очень сложно. Скорее, она даже в воспоминаниях не вызывала ничего, кроме желания вымыть руки и лицо и выстирать одежду.

Какая же все-таки огромная разница между представителями Тайной службы в армии и в столице! Да даже провинциальные чиновники, вроде допрашивавшего Ренки в Фааркооне старшего дознавателя оу Огууда, не шли ни в какое сравнение с этими вот…

Как-то так получилось, что палатки Тайной службы хоть и находились внутри лагеря тооредаанской армии, но одним целым с ним не были. Какая-то невидимая граница явственно отделяла военных от тех, в чьи обязанности входило присматривать за ними.

Первым, кого увидели Готор и Ренки, явившись в этот стихийный лагерь, был растянутый на козлах человек. А уж сами сотрудники Тайной службы… Брр… Поначалу они посмотрели на подошедших к ним офицеров с некоторым изумлением и любопытством, так, как волчья стая смотрела бы на подошедшего к ним теленка, словно бы размышляя: убить ли это глупое существо сразу или сначала хорошенько поиздеваться, натаскивая молодняк.