Артефакты истинных магов - Борисов-Назимов Константин. Страница 16

— Кто я? — переспросила девушка, проходя и присаживаясь напротив меня в кресло. — Я… — она хихикнула и приложила ладошку ко рту, — девушка.

— Я догадался, — мрачно ответил я.

— Хватит вам, — усмехнулся князь, — Рэн, раз ты понял только сейчас, что Кин девушка, то позволь представить ее. Это графиня Кинэлла Рамайява.

— И что же графиня в таком виде делала у меня ночью? — ехидно спросил я.

Мое душевное состояние восстановилось, и удивление сменилось неожиданной злостью на самого себя и на всех окружающих.

— Э-э-э… дело в том, что гостевых апартаментов у меня немного, и тебе были выделены ее покои, так как Кинэллу в гости я не ожидал, — объяснил мне князь.

Из всего этого я понял только то, что Кинэлла нередко гостит у князя; это позволяет предположить между ними определенную связь. И хоть разница в возрасте огромна, но и не на такое идут нынешние девицы, чтобы подправить свое финансовое положение. Мне все стало практически ясно. Ворота осаждает муж данной графини, узнавший о своих немалых рогах, или разъяренный отец. Но это их дело, мне сейчас о себе заботиться надо.

— Не ожидал, — с ноткой презрения в голосе произнес я и бросил быстрый взгляд на графиню.

— Да чего тут неожиданного-то? — удивился князь. — Жизнь, она и не такие фортели выкидывает.

— Да, тут я согласен, — кивнул я, чувствуя, что к князю у меня неприятия вовсе нет.

— Рэн, так вышло, что ты можешь мне помочь, — как-то устало произнесла Кинэлла.

— Чем? — хором спросили мы с князем.

— Чтобы отвязаться от моего опекуна, мне надо выйти замуж. Других вариантов нет, — хмуро сказала девушка.

Выходить замуж ей не хотелось, но, видно, припекло, и я ей был нужен только для того, чтобы решить ее проблемы. За Гунера она выйти по каким-то соображениям не могла, а я — идеальная кандидатура. Почти одной ногой на том свете, фактически без роду и племени. Когда все формальности будут улажены, она сможет официально стать любовницей князя, и никто не посмеет ее в этом упрекнуть.

— Но тогда ты потеряешь свой титул, — возразил я.

Законы в этом королевстве очень жесткие: выходя замуж, дама принимает титул своего мужа, даже если он — простой крестьянин, а она — графиня. Она лишается своих земель и привилегий. Если же графиня выходит за дворянина, то лишается половины своих земель. То ли земель у нее вовсе не осталось, то ли… непонятно. Неужели у них такая любовь?

— Да черт с ним, с титулом! — воскликнула Кинэлла.

— Так! — хлопнул ладонью по столу князь. — Рэну надо рассказать правду, а то он невесть что себе нафантазирует! Кинэллу воспитывал отец, мой давний друг и товарищ. Он был не шибко богат и влиятелен, да и не хотел этого, хотя и имел возможности. — Гунер задумался. — Да… возможности и таланты у него были, но свою жизнь он посвятил дочери: после трагической гибели жены он почти не вылезал из своего поместья на окраине королевства. У меня он с Кинэллой гостил раз в год, перед ежегодным королевским балом, так за ней и закрепились апартаменты, в которых я тебя поселил. То, что произошло в графстве почти год назад… Мне ничего не было известно, и дело это мне совершенно не нравится, тем более в свете кор… — Гунер оборвал себя на полуслове. — Впрочем, суть такая. Отец Кинэллы погибает на охоте, через три дня в графстве объявляется пятиюродный дядька, десятая вода на киселе — Стокес, который предъявляет документы, что он является опекуном Кинэллы и управляющим графством. Так решил княжеский суд. А через три месяца Стокес говорит, что намерен выдать замуж Кинэллу за князя Викона. А одна из подписей в документе суда была именно этого князя. Кинэлла сумела сбежать только через два месяца после оглашения этого решения. Тут-то она и застала тебя.

А вот это в корне меняло все мои размышления, и я по-новому взглянул на девушку, которой пришлось пережить столько потрясений за короткий срок. Выходит, что дом обложили из-за нее, чтобы вернуть строптивую девушку и не сбивать чьи-то коварные планы.

— И ты ничего не можешь сделать? — удивился я, обращаясь к князю.

— Могу, — пожал князь плечами, — сейчас закон не на нашей стороне, а времени нет. Оспорить решение суда и добиться повторного рассмотрения загадочной гибели отца и непонятного опекунства над почти взрослой девушкой я смогу, но на это уйдет не меньше недели. За этот срок они осуществят свои планы, и Кинэлла будет замужем. Впрочем, может, я смогу добиться и расторжения ее брака, хотя… это будет очень сложно.

Зная духовные законы и законы королевства, я бы на это и вовсе не надеялся. Ведь девушка уже будет замужем не только по законам королевства, но и перед богами. Да уж, история дурнопахнущая, но я-то тут с какого боку? Мог бы Гунер и сам жениться! Как бы отвечая на мои мысли, он сказал:

— Фиктивный брак со мной невозможен, это принесло бы Кинэлле намного больше проблем в будущем. И тут даже не косые взгляды светского общества — к таким поворотам многие привыкли, — есть еще один момент… Он касается меня; не буду его озвучивать, но поверь мне — это будет самый плохой выход.

— А ты мог бы взять меня в жены — понарошку, конечно; а потом, когда правда про мое опекунство выплывет наружу, мы бы развелись, — стараясь не смотреть на меня, тихонько проговорила Кинэлла.

— Но это если я доживу, — криво улыбнулся я, а потом посмотрел на девушку. — Если же не доживу, то на расторжение брака и возврат своего титула тебе надеяться не стоит.

Ведь если в браке муж не выполняет своих обязанностей и признается виновным, то жена может требовать возврата своих прав до замужества. Такие случаи редко, но встречаются: женщине могут вернуть все привилегии или оставить приобретенные в браке, на ее усмотрение. В моем случае такого решения можно было и не добиться, если я к тому моменту не решу проблему со своим амулетом.

— Это не важно, — ответила Кинэлла.

Я хмыкнул про себя; действительно, не важно! Какое ей до меня дело, выживу ли я или нет! Денег у нее уже сейчас намного больше моих жалких пары десятков золотых, ей главное — отвертеться от замужества с каким-то князем. Гунеру я поверил, но он что-то скрыл, это очевидно. И кажется мне, что взгляды, которыми они обменивались, все же имели особый смысл.

— Рэн, нам обратиться больше не к кому. Нет тут ни одного благородного. То, что ты зашел попрощаться и Кинэлла увидела в этом подсказку богов, — уже надежда! — Князь был мрачнее тучи. — Обложили нас крепко. Если принесут решение суда о выдаче Кинэллы, мне не справиться с королевской стражей. А решение принесут с минуты на минуту, в этом я убежден. Помоги еще раз, я тебе за это две тысячи дам. Или ты больше хочешь?

Так, теперь меня купить пытаются?! В конце концов, они мне помогали, и с моей стороны было бы свинством не помочь им. Но от меня ждали условий, и мне стало неприятно.

— А как мы сможем провернуть эту аферу? — спросил я, давая понять, что согласен. Потом, спохватившись, добавил, а то мои слова могли быть двояко поняты: — Денег я не возьму!

— И каковы твои условия? — сощурившись, спросила, или, вернее, прошипела Кинэлла.

— Нет у меня условий, — развел я руками. — Если только, когда окажусь в тяжелой ситуации, вы мне придете на помощь.

— Вот и договорились! — воскликнул Гунер. — Рэн, я никогда не забуду того, что ты для нас сделал. А сейчас поступим так…

Князь принялся озвучивать свой план, и чем больше я его слушал, тем крепче становилась моя уверенность, что Кин удастся избежать незавидной участи. А вот что это даст мне? Да ладно! От меня ведь не убудет, а помощь хорошим людям, которые мне помогали, может, зачтется: не на этом, так хоть на том свете!

И вот мы на своих позициях. Я верхом на Вороне, а Кин, свернувшись в три погибели, лежит в дорожном мешке позади меня. Как она туда поместилась, для меня осталось загадкой. Но от первоначального плана, по которому Кин должна была играть роль моего слуги, мы отказались. Если приехал в гости один человек, то и уезжать должен тоже один. А мальчик-слуга при нем будет выглядеть подозрительно — ведь девушка уже использовала прием с переодеванием. Поклажа же вызвать подозрения не должна, тем более она не была объемной. Но от отвлечения внимания осаждающих отказываться было нельзя.