Трон - Хокинг Аманда. Страница 38

– Но это убивает вас! И если это изматывает и старит, то зачем учить других трилле применять свои способности?

– Такова цена. – Королева вздохнула. – Мы сходим с ума, если не используем их, а применяя свой дар, мы стареем. Чем более мы могущественны, тем вернее обречены.

– О чем вы говорите? Если я перестану использовать дар, я сойду с ума?

– Что может случиться с тобой, я точно сказать не могу. Ведь у тебя же есть еще и отец.

– Вы о том, что во мне еще есть и кровь витра?

– Вот именно.

– Туве говорит, что физически витра очень сильны, а я совсем не такая.

– Кое-кто из витра действительно необыкновенно силен, – согласилась Элора. – Вот этот Локи Стод, к примеру. Если я не ошибаюсь, он может рояль поднять.

– Ну вот, мне такого в жизни не сделать.

– А Орен не такой. Он… – Королева замолчала, подыскивая нужное слово. – Ты же его видела. Как ты думаешь, сколько ему лет?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Может, немного моложе вас?

– Когда я выходила за него замуж, ему было семьдесят шесть, и было это, заметь, двадцать лет назад.

– Как? Ему что, почти сто лет? Он старше вас больше чем в два раза? Но вы выглядите старше, а он моложе? Как это возможно?

– Ну, он что-то вроде бессмертного.

– Бессмертный? – Я в полном изумлении смотрела на Элору.

– Нет, принцесса, не бессмертный, а вроде бессмертного. Орен стареет, но очень медленно. Он практически неуязвим, ведь он один из последних чистокровных витра.

– Так вот что делает меня особенной. Вы поэтому не слишком волновались, когда я рассказала про то, как моя мать чуть меня не убила? – Я облокотилась на спинку кресла, от таких новостей голова шла кругом. – Вы думаете, что я в него.

– Надеюсь, что в нас обоих, – ответила Элора. – Надеюсь, что ты будешь, как трилле, подчинять предметы своей воле и, как витра, быстро излечиваться и легко восстанавливать силы.

– Боже! – У меня затряслись руки. – Теперь я знаю, как чувствует себя беговая лошадь. Меня не зачали в любви – меня расчетливо селекционировали.

Элору мои слова задели.

– Все было совсем не так.

– Да неужели? Вы именно для этого вышли замуж за моего отца, не так ли? Чтобы создать меня – ваше маленькое совершенное биологическое оружие. И, как только у вас получилось, вы бросили Орена и попытались оставить меня себе. В конечном итоге вы боретесь за контроль надо мной, в этом корень вашей вражды.

– Ты не права, – Элора покачала головой, – я вышла замуж за твоего отца, потому что мне было восемнадцать и мои родители сказали мне, что так надо. Поначалу Орен был довольно добр, а вокруг все только и говорили, что это единственный способ положить конец войнам. Я могла остановить многолетнее кровопролитие одним своим замужеством, потому и согласилась.

– Кровопролитие? А из-за чего враждовали трилле с витра?

– Витра вымирают – их способности почти иссякли, ресурсы исчерпаны. А Орен всегда свято верил в то, что он имеет право на все, что только пожелает. А желал он всегда то, чем обладали мы, – наших людей, нашего богатства.

Элора помолчала, перевела дыхание и продолжила:

– Но больше всего он хотел мою силу. Силу, которая досталась мне от матери. Моя мать когда-то отказала Орену, и он развязал против нас нескончаемую войну. В былые времена наш народ был велик, наши города были разбросаны по всему миру, и что от них оставил Орен? Несколько жалких поселений.

– И вы все равно вышли за него замуж? За человека, который безжалостно уничтожал ваш народ за то, что ваша мать ему отказала?

– Ничего этого я не знала. Орен клялся, что после нашей свадьбы наступит мир и благоденствие. Мои родители думали, что у них нет выбора, да и Орен включил все свое обаяние. Хоть он и не владеет телекинезом, но, когда захочет, может быть очень убедительным.

– Вы поженились и объединили свои народы. Что пошло не так?

– Некоторые города восстали, не желая объединяться с витра. Мои родители, которые все еще были королем и королевой, хотели договориться с повстанцами. Они отправили меня и Орена на переговоры с ними. В первом же городе нас окружили люди и стали задавать вопросы. Точнее, спрашивали в основном у Орена, но он смог завоевать симпатию народа, а я немного применила убеждение. Так нам удалось склонить на сторону альянса с витра даже самых закоренелых скептиков. Позже я поняла, что это была роковая ошибка.

Я никогда не любила Орена, но в самом начале нашей совместной жизни он не был мне безразличен. Я верила, что в один прекрасный день смогу его полюбить, я и не подозревала, что он просто хорошо прикидывается. Очень, очень хорошо прикидывается. А во время нашего путешествия мне открылось его истинное лицо.

Это случилось в одном канадском городке. На собрание в ратуше пришли все трилле. – Элора задумчиво глядела в окно, словно вспоминая. – Да. Пришли даже дети-мансклиги и искатели со своими семьями. Кто-то спросил у Орена, какую же все-таки личную выгоду он преследует. Почему-то этот вопрос вывел его из себя, он начал истошно вопить, а потом вообще набросился на людей. Те стали отбиваться… В общем, Орен перебил всех до одного. В живых остались только я и он. Он что-то нагородил себе в оправдание, и мне пришлось принять это объяснение. А что мне оставалось? Родители убедили меня, что нам нужен мир и что без Орена нам не обойтись. И вот теперь я была замешана в геноциде собственного народа, ведь убийца – мой муж, которому я не посмела перечить. Попытайся я возразить, он наверняка не пощадил бы и меня. Но факт остается фактом: я ничего не сделала, чтобы спасти своих людей.

Я не знала, как следует реагировать на такое признание, а потому просто пробормотала:

– Мне очень жаль.

– Орена чествовали как героя войны, а я… – Элора замолчала, пальцы ее теребили тонкий мех одеяла.

– Почему вы остались с ним?

– Хочешь сказать, даже после того, как поняла, что мой муж – чудовище? – уточнила Элора с грустной улыбкой. – То была совсем другая Элора. Я была доверчива, хотела надеяться, верить и подчиняться. Вот, кстати, один из уроков, за который я навек признательна твоему отцу, – благодаря ему я осознала, что править должна сама.

– Почему тогда вы все-таки ушли от него?

– После нашего возвращения Орен старался быть добрым – ну, насколько в его случае это возможно. Он не бил меня, словом дурным не назвал ни разу, хоть и контролировал каждый мой вздох, каждую мысль. Однако наши народы жили в мире. Ни войн, ни смертей больше не было. Если отныне никого не собирались убивать, я могла примириться со своим несчастливым браком. Поверь мне, оно того стоило.

Ну а потом моя беременность абсолютно все изменила. До того момента я не понимала, что Орену нужна была именно ты. Идеальная наследница его трона. Мы пытались зачать ребенка три года, и он уже почти перестал надеяться. И как только узнал, что станет отцом, у него внутри словно что-то переключилось, – Элора щелкнула пальцами, – он обратился в деспота. Не позволял мне выходить из комнаты, даже с кровати запретил вставать – только бы с тобой ничего не случилось. Мы с моей мамой начали подыскивать семью, чтобы можно было тебя отдать. Я понимала, что моему ребенку предстоит стать подменышем. Не из-за обычая, нет, – просто я не могла допустить, чтобы тебя растил Орен. – Элора покачала головой. – Орен, конечно же, был против. Он хотел, чтобы ты была в его полном распоряжении.

И когда мой отец своей королевской волей постановил отдать тебя на воспитание людям, то Орен попросту увез меня в Андарики, где я была на положении пленницы. Но за две недели до твоего появления на свет родители похитили меня из дворца Орена. Именно тогда погиб мой отец, как и многие отважные трилле. Мать увезла меня подальше, поселила рядом с семьей, которую тайком подыскала для тебя. Это была семья Эверли. Все, конечно, делалось в ужасной спешке, но нам казалось, что у этих людей есть все, что тебе нужно. А когда ты родилась, я… – Элора замолчала, погрузившись в воспоминания.