Дочь крови - Бишоп Энн. Страница 40

Когда Доротея решила, что скоро не выдержит, и принялась лихорадочно гадать, что лучше — оттолкнуть Деймона или насладиться опьяняющим ощущением, он подался вперед и потерся бедрами о ее тело. Застонав, Доротея прижалась к нему, желая ощутить, как напрягается его орган, мечтая понять, что он тоже хочет ее.

Когда она подняла руки, чтобы обнять Деймона за шею, тот с презрительной улыбкой отступил. В его золотистых глазах горел гнев, а не желание.

— Вот почему ты не станешь брить меня, Доротея. — Его бархатный голос сочился царапающим отвращением. — Всегда остается надежда, не так ли? Что однажды я загорюсь страстью, что голод станет невыносим и я приползу сюда на коленях, умоляя подарить мне наслаждение, которым тебе будет угодно наградить меня…

— Я бы никогда не отпустила тебя отсюда ненасытившимся! — воскликнула Доротея, протянув к нему руку. — Клянусь Камнями, я… — Дрожа от гнева, она заставила себя властно выпрямиться. Она вновь унизилась перед ним до мольбы.

Деймон улыбнулся той холодной, жестокой улыбкой, которая появлялась на его губах всякий раз, когда удавалось повернуть любовные игры так, чтобы причинить женщине, коей он служил, боль. Эта улыбка словно говорила: «Это же так легко… Какая ты дура. Можешь наказывать тело сколько угодно и как угодно, делать все, что посмеешь, но тебе никогда не удастся достать меня».

— Ублюдок, — прошептала Доротея.

— Ты в любой момент можешь убить меня, — мягко произнес Деймон. — Это бы решило все наши проблемы, не так ли? — Он сделал один шаг ей навстречу. Жрица тут же прижалась к столу, напуганная этим неожиданным натиском. — Почему ты так упорно не хочешь моей смерти, Доротея? Что произойдет в тот день, когда я внезапно перестану ходить дорогами живущих?

— Пошел вон, — отрезала она, стараясь не выказать слабости, которая неожиданно охватила ее. Почему Деймон говорит это? Что он знает? Необходимо как можно быстрее убрать его из Хейлля, подальше от того места, немедленно. Она яростно набросилась на него, но Деймон молниеносно скользнул в сторону, и Доротея тяжело упала на пол. — Убирайся отсюда! — заорала она, в бессильной злобе стуча кулаками по полу.

Деймон вышел из комнаты, насвистывая безыскусный мотивчик. Пухленький Предводитель, пыхтя, тут же поспешил мимо него к покоям Доротеи, и Деймон повернулся, глядя ему в лицо.

— Я бы не стал заходить туда до тех пор, пока она немного не успокоится, — весело посоветовал он. Подмигнув пораженному мужчине, Деймон продолжил путь дальше по коридору, посмеиваясь.

— Будь проклята твоя душа и отправлена в глубины Ада, поторапливайся уже с этим! — заорал Картан, обращаясь к слуге, приставленному к нему на то время, которое ему будет угодно провести при дворе. Он швырнул свои рубашки в один из чемоданов и застегнул ремни.

Когда все вещи были наконец собраны, Картан окинул комнату взглядом, проверяя, не забыл ли он что-нибудь.

— Лорд Картан, — задыхаясь, промямлил слуга.

— Я сам позабочусь обо всем остальном. Ты свободен. Убирайся отсюда. Пошел вон!

Слуга покорно поспешил выйти из комнаты.

Картан обхватил руками столбик кровати. Ему отчаянно хотелось отдохнуть, однако каждый раз, когда сын Жрицы осмеливался закрыть глаза, он снова видел окровавленные простыни, и крики, полные страдания, начинали звучать в ушах.

Прочь отсюда. И как можно быстрее. Прежде, чем Доротея призовет его, прежде, чем он угодит в ловушку. Бежать туда, где ведьм уже заставили замолчать. В место, находящееся в вечной тени Хейлля, где все будут пресмыкаться перед сыном Верховной Жрицы, но которое при этом не замарано разложением, охватившим все древние земли. В землю, которую нельзя назвать девственной, скорее можно сравнить с покорной служанкой, пытающейся научиться надругательствам над святым от своей хозяйки.

— Шэйллот, — прошептал Картан чуть слышно и улыбнулся. У Хейлля есть там посольство, поэтому никто не станет задавать вопросов относительно его приезда. Роберт Бенедикт пользовался его благосклонностью — и притом отличался известной проницательностью. К тому же теперь там имелось великолепное место, которое он помог построить, в самом Белдон Море — «госпиталь» для юных, чрезмерно возбудимых нервных барышень из семей аристократов Крови, где люди вроде лорда Бенедикта могли вкусить наслаждений, которых не стал бы предлагать ни один уважаемый дом Красной Луны. У Доротеи уйдет не меньше нескольких недель на то, чтобы выследить блудного сына, особенно если он сумеет убедить хейллианских послов в том, что занимается кое-какими исследованиями для Верховной Жрицы. Они будут слишком напуганы тем, что он может рассказать ей о них, чтобы докладывать о его приезде.

Картан заставил чемоданы исчезнуть и выскользнул из своей комнаты к паутине для путешествий. Он поймал Красный ветер и помчался на запад. К Шэйллоту.

Геката плавной, текучей походкой вошла в покои. Наряд из паучьего шелка струился по ее хрупкому телу, высокий воротник был усеян бриллиантами, сверкающими, как звезды на фоне кроваво-красного неба. Для этого тщательно спланированного «случайного» разговора она оделась с особой тщательностью. Несмотря на нелепую, плебейскую галантность, которая была свойственна Сэйтану при общении с любой женщиной независимо от того, была она красива или дурна собой, он оставался ценителем представительниц прекрасного пола, умеющих выгодно преподнести себя. А у Гекаты, хотя расцвет ее молодости давно остался позади, не было недостатка в мужчинах.

Но этот ублюдок, подобранный в сточной канаве, только оглядел ее поверх очков с линзами в форме полумесяца, которые он не так давно начал носить, положил на страницу книги закладку и заставил очки исчезнуть, прежде чем, наконец, уделить гостье немного внимания.

— Геката, — любезно, но вместе с тем настороженно произнес Сэйтан.

Проглотив поднявшуюся в душе ярость, Геката прошлась по комнате.

— Как приятно увидеть Зал возрожденным, — произнесла она своим звонким голосом, изливающим нежное тепло, которое однажды заставило его осторожно открыться ей.

— Пришло время сделать это.

— Есть какие-то особые причины?

— Я обдумывал возможность устроить бал для демонов, — сухо отозвался Сэйтан.

Геката опустила подбородок и одарила его кокетливым взглядом из-под длинных ресниц, не осознавая, что это была лишь жалкая пародия на юную, чувственную ведьму, которой она была много веков назад.

— Но ты не стал переделывать южную башню.

— Не было никакой необходимости в этом. Оттуда вынесли все и как следует отмыли. Только и всего.

— Но ведь в южной башне всегда были мои покои! — возмутилась она.

— Как я уже сказал, в этом нет никакой необходимости.

Геката пристально уставилась на прозрачные занавески нежного оттенка слоновой кости под собранными красными бархатными шторами.

— Что ж, — наконец произнесла она, как будто все это время не спеша обдумывала сказанное, — полагаю, я могла бы удовлетвориться комнатой в твоем крыле.

— Нет.

— Но, Сэйтан…

— Дорогая моя, ты, кажется, кое о чем забыла. У тебя никогда не было своих покоев в Зале в этом Королевстве. Ты не жила ни в одном из моих домов с тех пор, как я развелся с тобой, и никогда в них не вернешься.

Геката опустилась на колени возле его кресла, довольно отметив, как прелестно ее шуршащий наряд собрался в изящные складки. Широкий рукав ее платья лег на колено бывшего мужа.

— Я знаю, в прошлом у нас было много разногласий, но, Сэйтан, здесь теперь просто необходима женщина. — Она готова была кричать от восторга, заметив, как он поднял бровь, а в глазах сверкнула явная искорка интереса.

Он поднял руку и погладил ее длинные, струящиеся волосы, сохранившие свой насыщенный черный цвет.

— А почему мне нужна здесь женщина, Геката? — вкрадчиво поинтересовался Повелитель мягким, чуть хриплым голосом.

Таким тоном он разговаривал только с любовницами. Этот голос всегда приводил ее в бешенство, потому что звучал слишком заботливо и слабо. Не по-мужски. Он совершенно не походил на голос ее отца. Отец никогда не позволил бы себе умолять и уговаривать. Онне позволил бы жене отказывать ему. С другой стороны, онбыл хейллианским Князем, принадлежал к одному из Ста Семейств и был таким же гордым и заносчивым, как любой достойный мужчина Крови, не то что этот…