Дочь крови - Бишоп Энн. Страница 46

Мягким прикосновением настроив крохотный осколок Красного Камня, спрятанный среди рубинов в одной из манжет рубашки, на запечатление голосов, Деймон позволил своим мыслям блуждать, пока Александра рассказывала ему о ведении хозяйства в этом доме и его «обязанностях». Камень сохранит разговор до тех пор, пока он не будет готов прослушать его. Сейчас у Деймона были более важные проблемы.

Где же она? Кто она такая? Родственница, просто приезжавшая погостить? Гостья, задержавшаяся на несколько дней и уехавшая вчера? Он не мог спросить прямо. Если они до сих пор не подозревали о том, что в их доме побывала Ведьма, то его вопросы, сколь бы безобидными на первый взгляд они ни выглядели, могут подвергнуть ее опасности. Доротея уже запустила свои ядовитые щупальца на Шэйллот. Если она узнает, что эта Другая ступила на остров… Нет. Деймон не рискнет спросить. До тех пор пока она не вернется, он будет делать все, что потребуется, лишь бы эти женщины были довольны и ни о чем не заподозрили. Но вот после…

Наконец Деймона провели в его комнату. Она располагалась прямо под покоями Александры и неподалеку от задней лестницы, поскольку Деймон приехал сюда преимущественно для того, чтобы ублажать именно ее. Леланд его услуги были нужны лишь в те дни, когда Роберт слишком занят, а Вильгельмина вообще еще была слишком юной. Деймона поселили в простой комнате, где, помимо односпальной кровати, комода с зеркалом и гардероба, имелось еще кресло, настольный светильник и письменный стол. И Деймон не без благодарности обнаружил прилегающую ванную комнату, прекрасно обустроенную.

Как он и предчувствовал, разговор за ужином оказался напряженным, вымученным и скучным. Александра по большей части рассказывала о культурных особенностях и достопримечательностях Белдон Мора, а Деймон, как и ожидалось, задавал вежливые вопросы. В то время как Королева говорила о всяких ничего не значащих вещах, отчего у него сводило зубы, Леланд вела себя крайне несдержанно и нервно и все время задавала двусмысленные наводящие вопросы, заставляющие ее саму заливаться румянцем, какими бы деликатными ни были ответы. Если таковые вообще давались. Роберт, неожиданно вернувшийся к ужину, был уж слишком доволен сложившимися обстоятельствами, постоянно отпускал многозначительные комментарии и прикасался к Леланд по каждому удобному и неудобному поводу, стараясь лишний раз подчеркнуть свои права. Деймон не обращал на него ни малейшего внимания, найдя беспокойство и нарастающий гнев, исходившие от Филипа, куда более интересными.

Ужин шел своим чередом, и гость постепенно начал жалеть, что здесь не было Вильгельмины, поскольку она пробудила в нем сильное любопытство. К тому же девчонку можно с большей легкостью разговорить и выудить необходимые сведения. Однако ее сочли слишком юной, чтобы сидеть допоздна с взрослыми.

Наконец, освободившись и вернувшись в свои покои, Деймон обнаружил, что не может заснуть. Он мерил комнату шагами, решив, что завтра же начнет ненавязчиво обыскивать дом. В комнате, где она спала, след будет наиболее заметен, даже если там все тщательно вымыли и вычистили. Деймон не мог позволить себе терять драгоценное время, но вместе с тем нельзя, чтобы его обнаружили блуждающим по дому в первую же ночь после приезда. Только не сейчас, когда, возможно, ему удастся наконец увидеть ее, прикоснуться к тому, о чем душа тосковала на протяжении долгого времени. Законы Крови были Деймону безразличны. Как и люди Крови.

Она будет одной из них и в то же время Другой, чем-то чужеродным, незнакомым и вместе с тем родным. Она окажется великолепной до дрожи.

Меряя шагами комнату и нарочито медленно раздеваясь, хотя сейчас некому было наблюдать за чувственным стриптизом, Деймон пытался представить ее себе. Уроженка Шэйллота? Вполне возможно. Живет в Белдон Море? Это могло бы объяснить едва уловимое нечто, которое он ощутил, едва въехав в город. А если она никогда не покидала острова физически, это могло бы объяснить, почему он не чувствовал ее присутствия ни в одном другом месте на протяжении последних лет. Значит, она мудра и очень осторожна, если ей так долго удавалось избегать ненужного внимания.

Он скользнул в постель, зарылся под одеяло, выключил свет… и обреченно застонал, представив себе мудрую, тощенькую старую каргу.

Нет, взмолился он, обращаясь к безмолвной, тихой ночи: «Благая Тьма, услышь мольбу одного из своих сыновей! Теперь, когда она так близко, сделай так, чтобы она оказалась достаточно молода, чтобы хотеть меня. Пусть она будет достаточно молода, чтобы нуждаться во мне!»

Ночь ничего не ответила. Небо уже облачилось в светло-серые предрассветные краски, прежде чем Деймон наконец заснул.

Два дня Деймон играл роль вежливого, заботливого эскорта по мере того, как трепещущая Леланд наносила бесконечные визиты друзьям, хвастаясь великолепным подарком леди Са-Дьябло. На протяжении двух ночей он шнырял по дому. Контроль над обжигающе холодным гневом медленно таял от бессонницы и нарастающего раздражения. Он облазил каждую гостиную, каждую приемную, каждую комнату, рискнул даже сунуться в крыло прислуги — и не нашел ровным счетом ничего.

Впрочем, это преувеличение. Он обнаружил библиотеку, забившуюся в углу на втором этаже неподалеку от детской. Вряд ли в такую комнату часто забегали гости или постоянно использовали члены семьи. Здесь Деймон нашел прекрасное собрание книг, посвященных Ремеслу, и, как в случае с большинством подобных комнат, которые ему довелось повидать за последние десятилетия, в ней воцарилось ощущение ненужности. Эта библиотека почти никогда не использовалась.

Почти никогда.

Бесшумно закрыв дверь, Деймон двинулся сквозь тьму, осторожно огибая различные препятствия, к столику в дальнем углу, на котором стоял затененный светильник. Он коснулся фитиля, затем плавным движением опустил вниз кристалл, регулирующий высоту пламени, прислонился к встроенным книжным шкафам и склонил голову к полке.

В этой комнате запах был очень силен.

Деймон закрыл глаза, сделал глубокий вдох и нахмурился. Несмотря на то что здесь неоднократно убирали, по комнате разносился пыльный, слегка сыроватый запах старинных книг. И все же чисто физическое восприятие не могло заглушить ментальный аромат. Тот самый темный запах… Ментальный аромат ведьмы обладал тем же мускусным оттенком, как и тело, вмещающее душу. Мужчины Крови находили его не менее возбуждающим, чем физический, — если не более. Однако этот темный, сладостный аромат был кристально чистым, ни намека на мускус, поэтому Деймон продолжал дышать полной грудью, открываясь тому, что гораздо сильнее и притягательнее любого тела. Опьяняющая глубина этих ощущений напугала его.

Оттолкнувшись от стеллажа, Деймон потушил светильник и подождал немного, давая глазам снова привыкнуть к темноте, а затем вышел из библиотеки. Значит, она проводила здесь много времени… Но в таком случае должна же она была жить где-то… Его глаза устремились к потолку, и Деймон, скользя среди теней и смутных силуэтов, бесшумно поднялся по лестнице. Единственное место, куда он еще не заглядывал, — это детская. К тому же это было единственное крыло в доме, где Филип строжайше запретил появляться, поскольку его услуги там не требовались.

Деймон скользил по коридору, мысленными импульсами проверяя комнаты, мимо которых он проходил: классная, музыкальная, игровая. Гостиная леди Графф со смежной спальней (от которой Деймон поспешно отвернулся, презрительно скривив губы — острый мускусный запах говорил о том, что почтенной даме снятся эротические сны). Ванные, несколько комнат для гостей, спальня Вильгельмины. И угловая комната, окнами выходившая в задние сады.

Осталась только одна.

Трясущейся рукой он повернул дверную ручку и скользнул в комнату.

Его омыла нежная, сладостная тьма, но даже здесь привкус ее был слабым, словно кто-то старательно пытался убрать его. Деймон прижался спиной к двери и мысленно попросил прощения за то, что собирался сделать. Он был мужчиной, ворвавшимся сюда без разрешения, и, как и хозяйка этой комнаты, неизбежно оставит здесь свой собственный ментальный след, который любой сможет прочесть.