Дочь крови - Бишоп Энн. Страница 79

Наконец девочка сделала шаг назад, смерила их совместное творение критическим взглядом и начала смеяться. Деймон тоже отошел на пару шагов, взглянул на снеговика и закатился от смеха, кашляя и постанывая. Несмотря на только намеченные, грубо вылепленные черты, было невозможно не узнать оригинал.

— Знаешь, — сдавленно произнес он, — если кто-то из садовников увидит это и слухи дойдут до самой Графф… нам здорово попадет.

Джанелль искоса посмотрела на него. Сапфировые глаза искрились озорством и весельем, и Деймону уже было все равно, действительно ли им влетит.

Он вытащил яблоки из кармана и протянул одно девочке. Джанелль откусила кусочек, задумчиво прожевала и вздохнула.

— Знаешь, он ведь недолго простоит, — с сожалением произнесла она.

Деймон озадаченно покосился на свою собеседницу.

— Так обычно и бывает. — Он взглянул на солнце, выглянувшее из-за облаков. — Не думаю, что снежная погода долго продержится. Похоже, скоро потеплеет.

Джанелль покачала головой и снова впилась зубами в сочную мякоть яблока.

— Нет, — проглотив, произнесла она. — Он развалится задолго до того, как снег растает. У меня не получается долго их держать. — Девочка нахмурилась и взъерошила волосы, пристально глядя на Снегографф. — Чего-то не хватает. Чего-то, о чем я пока не знаю, но это помогло бы удержать их…

«То, что вы делаете, уже за пределами того, чего достигает большинство, Леди», — невольно подумал Деймон.

— Может быть, нужно сплести их…

Деймон вздрогнул. Он бросил огрызок в кусты, зная, что его подберут птички.

— Даже не думай об этом, — резко бросил он, ни капли не заботясь о том, что голос звучит слишком сурово.

Джанелль удивленно посмотрела на него.

— Даже не пытайся экспериментировать с плетением снов и видений до тех пор, пока не получишь урок от наставника, который действительно умеет это делать. — Деймон положил руки на плечи девочки и тихонько сжал пальцы. — Сплетать паутину сна очень опасно. Черные Вдовы приступают к этому только на второй ступени своей подготовки, потому что очень легко угодить в ловушку и затеряться в сети. — Он обнимал Джанелль за плечи, не приближая к себе и не отводя взгляда от ее лица. — Пообещай мне, пожалуйста, что не будешь заниматься плетением снов сама. Что найдешь лучшего наставника, чтобы как следует научиться. — «Потому что я не вынесу, если мне придется любить лишь пустую оболочку с бессмысленным взглядом, в то время как ты сама будешь блуждать за пределами досягаемости, откуда никто не возвращается…»

Руки Деймона сильнее сжались на ее плечах. Задумчивость, отразившаяся на лице Джанелль, изрядно его напугала.

— Хорошо, — наконец отозвалась она. — Разумеется, ты прав. Если я хочу научиться, то лучше всего попросить помощи у тех, кто был рожден для этого. — Джанелль покосилась на Снегографф. — Вот видишь? Она уже проседает.

Снег начал терять форму, тихо превращаясь в пушистый сугроб.

Они вместе шли по воздуху к главной дорожке сада. Наконец, опустившись в снег, Джанелль отбрела немного от дома, затем повернулась и пошла к двери, взбивая снег и оставляя четкие следы. Деймон обернулся, посмотрел на дорожку без единого отпечатка, опустился на землю и побрел за ней. Обратно к дому.

Деймон ворвался в свою комнату, с грохотом захлопнул дверь, сорвал с себя одежду, принял душ и снова влетел в спальню.

Сука. Тупая, хнычущая сука! Как она только посмела? Как она толькопосмела?!

Слова Леланд жгли его каленым железом: «У нас вечеринка сегодня вечером, забегут несколько моих подруг. Ты, разумеется, будешь нас обслуживать, поэтому постарайся одеться соответственно».

Его окатила холодная волна, заключив Деймона в привычную клетку ледяного спокойствия. Он сделал глубокий вдох и улыбнулся.

Что ж, если этой суке сегодня нужна Проститутка, он ей обеспечит достойное зрелище.

Подняв руку, Деймон призвал два своих личных сундучка. Куда бы он ни отправлялся, одежду и якобы личные принадлежности упаковывал всегда в чемоданы, которые были открыты взгляду, чтобы содержимое могла проинспектировать любая Королева или ее Советник, если у таковых появлялось желание покопаться в его вещах. Он всегда уверял, что больше ничего с собой не привез. Личные сундучки же содержали те вещи, которые представляли для Деймона определенную ценность.

Один из них был наполовину пуст и вмещал сувенирчики, свидетельства не слишком щедрой на развлечения жизни. Здесь же находились запертые, обитые бархатом шкатулки, где лежали его Камни — Красный, доставшийся по Праву рождения, и холодный, величественный Черный. Во втором лежали несколько нарядов, которые он презрительно называл «костюмы шлюхи», — одежда из разных Краев, принадлежащая десяткам культур, специально скроенная так, чтобы возбуждать женскую чувственность.

Открыв сундук с вещами, он исследовал его содержимое. Да, пожалуй, вот этот наряд будет весьма кстати. Деймон вытащил черные кожаные штаны, мягкие и скроенные так ладно, что они облегали его ноги, как вторая кожа. Он натянул их и передвинул холмик спереди так, чтобы его было хорошо заметно. Затем извлек из сундука черные кожаные ботинки на высоком устойчивом каблуке, доходящие до лодыжек. Прекрасно скроенная белая шелковая рубашка с острым вырезом, доходящим почти до талии, застегивалась на две жемчужные пуговицы. Рукава были пышными и заканчивались строгими, тугими манжетами. Затем Деймон взял баночки с косметикой и с холодной, жестокой неспешностью нанес на щеки, глаза и губы легкие штрихи. Это было сделано так искусно, что он теперь выглядел, с одной стороны, слишком женственно, а с другой — излучал еще более дикую, необузданную мужественность. Страшное сочетание. Сложив косметику в сундук, Деймон взял небольшой золотой обруч и вдел его в ухо. Тщательно причесав волосы, он прибег к Дару, чтобы зафиксировать их в небрежно-растрепанном виде. Последним штрихом стала черная фетровая шляпа с черным же кожаным ободком и белым плюмажем.

Предвкушая реакцию Леланд на его внешний вид, Деймон издевательски улыбнулся, и в это мгновение кто-то постучал в дверь, которая тут же открылась и закрылась.

Он увидел ее в зеркале. На мгновение стыд угрожал разбить холодный кокон гнева, но Деймон удержался в нем. В конце концов, она тоже была женщиной. Его жестокая, чувственная улыбка стала еще шире, и Деймон обернулся.

Джанелль уставилась на него, широко распахнув глаза и раскрыв рот. Деймон ничего не делал, ничего не говорил. Он просто ждал, когда осмотр завершится и он услышит жестокий приговор.

Девочка начала с его ног. Взгляд медленно двигался вверх по его телу. Он задохнулся, когда она окинула взглядом бедра. Деймон ожидал слишком хорошо знакомого ему пристального внимания, уделяемого обычно промежности, или же быстрого, торопливого, искоса брошенного взгляда. Однако Джанелль, похоже, не было до этого никакого дела. Ее взгляд с совершенно одинаковой скоростью скользил по мужскому телу, останавливаясь на рубашке, серьге в ухе, накрашенном лице и, наконец, шляпе. Потом она, задержавшись на шляпе, снова спустилась вниз.

Деймон ждал.

Джанелль открыла рот, снова его закрыла и наконец робко произнесла:

— Как ты думаешь, когда я вырасту, то смогу так одеваться?

Деймон изо всех сил укусил себя за щеку. Он не знал, смеяться ему или плакать. Пытаясь оттянуть момент ответа, он задумчиво посмотрел в зеркало.

— Ну, — медленно произнес он, — рубашку, конечно, придется изменить, чтобы она подходила женской фигуре, а в остальном… почему бы и нет?

Джанелль расплылась в счастливой улыбке:

— Деймон, шляпа просто замечательная!

Деймон не сразу признался самому себе в том, что невольно ощутил обиду. Надо же, он торчит тут перед ней, выставляя напоказ свое тело, а ее интересует проклятая шляпа!

«Да, ты знаешь, как уязвить самолюбие мужчины, верно, маленькая ведьма?» — сухо подумал он, а вслух произнес: