Цифровой, или Brevis est - Дяченко Марина и Сергей. Страница 24

Его синяки замазали жирным кремом без цвета и запаха. Кожа под кремом слегка пощипывала. На глаза положили подушечки, наполненные холодным гелем.

– Персонаж обязательно должен быть лучше прототипа, то есть геймера, – Максим уселся в кресло напротив. – Умнее. Сильнее. Красивее. Помнишь наш разговор трехмесячной давности?

– О чем?

– Об очкарике, который влезет в шкуру персонажа и пойдет размахивать боевым молотом. Как думаешь, купится наш очкарик?

– Купится, – подумав, сказал Арсен. – И, преисполненный отваги, пойдет потом по жизни с высоко поднятой головой. И в ближайшей подворотне его изувечат или убьют – потому что он будет вести себя вызывающе, эдакий супермен, Карлсон без мотора…

Он лежал на кушетке. Было еще рано, около четырех часов дня. За окном, на охраняемой территории, работал мотор.

– В наших интересах, – вкрадчиво проговорил Максим, – чтобы любимые пользователи жили долго и счастливо. Они нужны нам, целые и невредимые. Игровой принцип, который вы сегодня испытывали, имеет лишь косвенное отношение к основному проекту.

– Максим, – сказал Арсен, прислушиваясь к своим ощущениям (отеки вроде бы спадали) – в прошлый раз вы подложили в игру, уж не знаю как, тупую рекламу продуктов. В этот раз – стимулятор агрессии, да?

– Нет. Всего лишь разметочку ценностей. Шкалу.

– Не понял.

– Система сигналов, довольно простая. Переводящая восприятие в двоичный код «лузер-виннер». Разумеется, разметка действует, если сознание готово ее принять. А ваше сознание готово: ты лидер, Толик лидер, Аня по натуре серый кардинал… Но у Толика восприятие еще отягощено тюремным, или армейским, стереотипом стаи приматов. Ты очень точно подобрал воздействие.

– Интуитивно.

– В нашем деле интуиция незаменима. Гордись: тебя побили за то, что ты выиграл.

– Как это… это технически возможно?

– Побить тебя?

– Нет! Что за система сигналов?

– Затрудняюсь перечислить все его, гм, составляющие.

– Лучи, проникающие сквозь стены, инопланетяне, гипноз по телевизору…

– Я не могу напеть тебе оперу «Князь Игорь» от начала до конца, но это не значит, что такой оперы не существует.

– Ладно. – Арсен провел языком по запекшимся губам. – Почему тогда я не захотел быть Царем горы? Обошел все уловки, да?

– Нет. Ты подменил себе задачу. Ты вообще ловко подменяешь задачи – вместо тех, что тебе навязаны правилами игры, ставишь новые, свои. И победой считаешь решение внутренних задач, а не внешних. Ты захотел поставить Толика на место – ты это сделал.

Крем застывал на щеках, стягивая кожу.

– И еще у тебя отличная вживаемость, – сказал Максим другим голосом. – Ты прямо-таки вливаешься в персонажа, без швов, без лакун.

– Это хорошо?

– Для нашего дела – отлично. У тебя есть неплохой шанс получить работу. Правда, у тех двоих шанс тоже приличный: у Толика отличная игровая техника. А девушка – так и вовсе маленькое чудо. Она, разумеется, меланхолик, человек очень замкнутый и недобрый, но как аналитик игры – почти гений.

– Она проиграла мне, – не сдержался Арсен. – Когда вела Джонни.

– Ты ударил ее ниже пояса. С самого начала, нарисовав себе голую татуированную Аню. А девчонка, между прочим, и так была на нервах из-за Вадика. Они жили вместе полгода, потом расстались со скандалом, и она не знала, что встретит его на тренинге. Снова точное, рассчитанное воздействие: ты своего добился?

– Где-то так, – неохотно признался Арсен. – Теперь и она меня ненавидит.

– Да уж, не любит, – констатировал Максим с удовлетворением. – Для того чтобы манипулировать человеком, нужно его эмоционально зацепить. Или поймать момент, когда он эмоционально нестабилен. Цыганки-гадалки, врачи-шарлатаны, политики… особенно политики.

– Максим, – сказал Арсен. – А что, вообще, происходит? Это ведь не тренинг, не кастинг, это шаманство какое-то.

– Игра.

– А мы фишки?

– Вы игроки, а я тренер.

– Ты зритель. Вуайерист.

– В твои годы я не знал таких слов. Откуда? Книжек ты ведь не читаешь – не остается времени?

– Я рано научился читать, – сказал Арсен.

– Я не зритель и не… этот самый. Меня ни в коем случае не радуют ваши разборки. Хотя дух острого соперничества – на пользу проекту.

– Как ты думаешь, – сказал Арсен, помолчав, – если парень лупит девушку по морде, пусть даже виртуально… все хорошо, ничего не царапает?

– А в шахматы с девушкой можно играть? В теннис? Или ты мужская шовинистическая свинья?

– Я свинья, это точно, – признал Арсен.

– Смотри-ка, – Максим, склонившись, изучал его лицо, – наши доктора совершили почти чудо. Еще видно, что тебя били. Но создается впечатление, что били много дней назад.

– В следующий раз будет сотрясение мозга.

– В следующий раз Толик тебя не тронет, даже если ты саданешь его ногой в промежность. Он хорошо обучается. Почти как ты.

Глава третья

Кланы

– Это что, пионерский лагерь?!

Полупустой микроавтобус с минуту постоял перед шлагбаумом, потом въехал на территорию. Справа и слева от дороги высились сосны, в подлеске вились тропинки, трава была изрядно вытоптана. То здесь, то там попадались реликтовые остатки беседок, скамеек, деревянных скульптур. Арсен глазам своим не поверил, увидев кованую надпись на арке, под которую въезжал микроавтобус: «Будь готов! – Всегда готов!»

У самой дороги и дальше в лесу стояли гномы, облезлые и страшные, будто явившиеся прямиком из ада. Доктор Айболит, в своей обветшалости похожий на патологоанатома, тянул к микроавтобусу культяпки деревянных рук. Арсен вспомнил, что по традиции пионерский лагерь – место, где творятся всякие ужасы.

– Пятизвездочный отель, – Аня усмехнулась.

Она сидела у окна, закинув ноги в белых носочках на противостоящее пустое сиденье. Всю дорогу Арсен смотрел на ее маленькие ступни, на розовое ухо, на ежик коротко стриженных волос и придумывал тему для разговора – сколь угодно случайную. В конце концов, они знакомы уже не первый день, она его видела в деле, можно хоть парой слов перекинуться!

Но он молчал, а дорога была длинная. Два часа, с учетом пробок на выезде из города. Толик, устроившись на самом заднем ряду сидений, читал книгу с наладонника: может, сборник анекдотов. А может, «Войну и мир».

Автобус катился через рощу. В таком вот пионерском лагере – а может быть, в этом самом – отдыхали в детстве родители Арсена. Мама иногда, под хорошее настроение, рассказывала истории из тех времен: манная каша, пионерская линейка, костры, волейбол, страшные сказки на ночь…

Автобус проехал мимо площадки, где в старину проходили пионерские линейки. Это место так и называлось – «линейка». Сквозь бетонные плиты пробивалась трава. Выше сосен торчал в небо ржавый флагшток. Здесь по утрам и вечерам ровесники Арсеновых родителей выстраивались поотрядно, дружно или вразнобой выкрикивали девиз, вскидывали руку в салюте. Интересно, куда нас все-таки везут, подумал Арсен.

На обочине стояли с сигаретами подростки лет пятнадцати, двое парней и девушка. Проводили автобус глазами. Взгляды были, как показалось Арсену, ревнивые, чуть ли не завистливые.

Автобус свернул. Среди деревьев показался корпус – сохранившийся с давних времен деревянный барак с резными крылечками.

– Да они что, издеваются, – меланхолично начала Аня, но тут автобус снова свернул, проехал под еще одним шлагбаумом и оказался на новой территории.

Здесь не было тропинок в лесу – только полянки с аккуратно подстриженными газонами. Играло солнце на поверхности бассейна, круглого и довольно большого. Микроавтобус остановился перед коттеджем с дымчатыми стеклами, с «тарелкой» антенны на красной черепичной крыше. Навстречу автобусу кинулись парни в униформе, похожей на спортивные ливреи. Отъехала дверца, открылось багажное отделение, и чемодан Ани, спортивная сумка Толика и рюкзак Арсена очутились на гостиничной тележке для багажа.