Цифровой, или Brevis est - Дяченко Марина и Сергей. Страница 50
– С какими девочками? То есть мы с папой не против, но…
– Впервые слышу, что тебя интересуют девочки, – папа вышел из ванной. – Мы-то с мамой думали, что тебя интересует компьютер. И еще торт, свечки, открытка от тети Милы, шампанское… Ты ведь выпьешь с нами, сынок?
На кухне в самом деле ждал торт. Арсен не мог смотреть на сладкое. Его мутило. Пятнадцать свечек и бутылка шампанского. С днем рождения.
…Он чувствовал себя последним гадом. Вдоволь нацеловавшись с Марьяной на глазах всего кафе, он сказал ей, что заказ возмутительно долго не несут, и подошел к стойке. Там взобрался на стул рядом с девушкой, похожей на Аню, и заказал ей коктейль.
Сам он ничего не пил, ни грамма алкоголя. Его трясло от одного только адреналина. Эта девчонка, коротко стриженная, пригласила его домой. Прямо сейчас. Она живет недалеко. У нее славная коллекция аниме.
Она была старше Арсена года на три, не меньше.
Марьяна сидела за столиком, одна, перед ней лежал полиэтиленовый пакет с конфетами и подсвечником. На нее косились.
А что это у тебя за мышка, спросила девушка. Арсен подумал, что речь идет о Марьяне. Но девушка спрашивала о мыши с отрезанным штекером, которую он, сам того не замечая, все время вертел в руках.
– Это волшебная палочка, – сказал Арсен. – Хочешь сто долларов?
Он вытащил деньги и протянул ей. Она вспыхнула. Оттолкнула его руку:
– Ты что, офигел, молокосос?
И разрыдалась тут же, под взглядами подруг.
Марьяна сидела в углу, цветные блестки играли на ее нарядном топике. Глаза блестели, и блестели дорожки на щеках. Я рехнусь, весело подумал Арсен.
Он отыскал официантку и расплатился за все пятитысячной купюрой. Распихал по карманам бумажки – сдачу. И вытащил Марьяну из кафе, забыв на столике ее подарок.
– Что с тобой случилось, Арсен? Что с тобой случилось? Ты никогда не был таким злым…
Ее причитания только раззадорили его. Она вела себя как персонаж «Симс-2», замечательной, но совершенно девчачьей игры. «Ты никогда не был таким злым», надо же!
Потом он целовался с ней в подъезде.
Потом за каким-то лешим их занесло в парк, где было темно, как в желудке. И тут, потеряв голову от ее мягкой покорности, от собственной бесконечной крутизны, он сделал то, чего Марьяна, разумеется, ждала: опрокинул ее на траву. Он был звереныш, совершенно неопытный в сексе, но сегодня, в свой день рождения, имел, похоже, неограниченный кредит удачи.
Она плакала и клялась, что ей хорошо. Хотя совершенно ясно было, что ей плохо, потому что в первый раз, и что она терпит только ради него. Таковы влюбленные девчонки.
Потом он долго помогал ей привести себя в порядок, обнимал, клялся в вечной любви и говорил все те слова, которые положено говорить в девчоночьих играх.
Потом он проводил ее домой.
Потом долго бродил дворами, чувствуя легкое разочарование. Нет, зря он попросил такой подарок. Надо было придумать что-то повеселее. Реальные девчонки могут быть глупыми, неуклюжими, у них может быть жирная помада на губах или слишком сильный запах духов. В них увязаешь, как в сливочном мороженом, и приходит чувство сытости, похожее на чувство вины. А в подсознании сидит гадкая мыслишка: что, если бы не было при тебе замечательной программы «Чиксы»?
Там, в чужом темном дворе, он присел на качели и нашел в телефоне номер Ани. Удержался в последний момент и не позвонил: он понятия не имел, что за программы носит на себе девушка с орхидеями. Потому что Максим мог и ей что-то подарить. А изобретательности у Ани побольше, чем у Арсена, не говоря уж об искушенности и обыкновенном житейском опыте. Нет, не надо быть дураком. Не надо нарываться.
– С днем рождения, сынок! Ты стал совсем большой!
Зазвенели бокалы.
Бронзовый Министр смотрел вдаль. Лопушок склонил перед ним голову.
Арсен не пользовался визуализацией. После всех событий этого вечера, да еще после бокала шампанского, ему не хотелось оказаться внутри пространства, где верх и низ различаются только цветом. Он сидел перед монитором в трусах и майке, шевелил пальцами босых ног на ковре и вел персонажа клавишами «W», «A», «D».
У подножия памятника лежали цветы. Целая гора, гляди-ка. Стоит умереть, чтобы тебя оценили. Еще святого сделают из бедного Министра.
В поздний час здесь не было никого. Только одна фигурка – в плаще с капюшоном – замерла у самого подножия, будто раздумывая. Скорее всего, игрок оставил своего персонажа, а сам отошел заварить чай. Или успокоить ребенка. Или по-быстрому выполнить супружеский долг и вернуться за компьютер.
Арсен подвел Лопушка к чужому персонажу. Так близко, что можно стало прочитать надпись над головой: «Квинни»; Лопушок по инерции сделал несколько шагов и почти налетел на Рыжую. Она обернулась. Это в самом деле была Квинни, собственной виртуальной персоной.
Арсен щелкнул по иконке физического действия: поклон. Лопушок поклонился.
«Какого уровня?» – появился вопрос в окошке чата.
– Второго, – признался Лопушок. – Я вообще только вошел.
«И сразу к Министру?» – лицо нарисованной женщины ничего не выражало.
– Издали видать… Ты статую имеешь в виду?
– Статую, – Квинни говорила, не шевелясь. – Знаешь, кому памятник?
– Нет. А кому?
– Тут написано.
Ее нарисованная фигурка пошевелилась, обернулась лицом к постаменту. Арсен прочитал надпись: «Я был слишком силен, и меня ударили в спину. Но я помню все».
– Ничего не понятно, – сообщил он Квинни. – Кого ударили в спину?
– Какой-то ты глупенький, Лопушок, – сказала Рыжая. – Ник отыгрываешь?
– Чего?
– Если в загробном царстве ты встретишь дух Министра, скажи ему, пожалуйста, что Квинни никогда не желала ему зла.
Едва договорив, она развернулась и зашагала к городу по узкой тропинке, едва заметной среди высокой травы.
«Если в загробном царстве ты встретишь дух Министра»…
Это намек? Или просто треп? Или что она имеет в виду? Или…
Шанс. Единственный, может быть, шанс. Они одни в чистом поле, Квинни уходит, хоть бы она еще смотрела на экран, а не отвлеклась, не пустила персонажа в автоматический бег к городским воротам…
Он выпустил игровую мышь и взялся за ту, с отрезанным штекером. Зажмурился.
«Прилипала. ON». «Визуализация. ON».
Воображаемый глаз открылся.
Арсена перевернуло несколько раз. Да, эффект шампанского, не ожидал. Трава, цветы, ночь, все краски приглушены. Он пустился бежать, сразу почувствовал колотье в боку, но Квинни не успела далеко уйти.
Она обернулась. Услыхала его шаги? Красивая, рыжая, очень печальная… Картинка…
Он мигнул. Нарисованная женщина сделалась похожа на пластиковый манекен, потом на манекен из плоти, потом на живое человеческое существо. На очень настоящую, усталую, печальную женщину.
Она постарела!
Ночью под городом было прохладно, босые Лопушковы ноги ощущали влагу на траве. Роса. Нарисованная Квинни стала старше за последние полгода, как это возможно?
Фантазия, подумал Арсен. Моя фантазия. Я уверен, что она должна бы постареть, и вот – я это вижу.
– Вы уже уходите, госпожа?
– Кто ты, Лопушок, чтобы спрашивать с меня отчета?
– Никто… Я хотел говорить с вами. Мне нравится на вас смотреть.
– Ты дерзкий.
– Нет, я просто нуб, новичок, я говорю что думаю… Вы очень мне нравитесь. Вы…
Говоря, он шагнул вперед, обнял Квинни и повис на ней тяжелой одеждой. Совместил очертания – так картой накрывают карту. Пес его знает, как это выглядит со стороны: как объятия… или как глюк, ошибка в игре: бывает, кто-то войдет в стену без двери или персонажи сливаются…
Лицо Квинни, тонкое золотистое лицо, вывернулось наизнанку и наделось на Арсена, как маска. Дышать! Квинни замерла. Сейчас у нее оборвется связь с сервером…
Есть.
Не стало памятника. Арсен висел, будто шуба на вешалке, вот он, самый неприятный момент работы с «Прилипалой».
Еще через мгновение он оказался сидящим за столом. Вокруг темнота. Голая лампочка без абажура… Что это за место?