Три глаза и шесть рук - Рудазов Александр. Страница 7

Встает вопрос – знал ли код профессор Барсуков? Безусловно. Не мог не знать. Почему же тогда он не сказал его мне? Может быть, просто забыл? Или не успел? Нет, это вряд ли – в его списке инструкций это должно было идти под номером один. Следовательно, профессор, мир его праху, был уверен, что мне этот самый код не особенно и нужен. Значит, остроты моих когтей хватит на то, чтобы прорезать себе дырку. По-моему, логическая цепочка вполне четкая…

Итак, попробуем… Для начала я выпустил один-единственный коготь, и неуверенно коснулся им блестящей поверхности. Нет, я уже убедился, что мои лезвия способны на настоящие чудеса, но этот сейф выглядел воистину неприступным…

Впрочем, опасения оказались напрасными. Коготь вошел в металл так легко и свободно, как будто там заранее было проделано отверстие для него. Я подивился такой режущей способности своих ноготков, и уже смело выпустил все остальные. Дверь оказалась чересчур толстой, и мои когти не прорезали ее насквозь, так что пришлось кромсать сталь по кусочку. Много времени это не заняло – рук у меня шесть, а скорость работы такая, что со стороны я, наверное, напоминал дрель. Металлические осколки разлетались в разные стороны, как из-под отбойного молотка. Многие попадали в меня. Больно не было.

Я не засекал время… вообще-то, у меня и часов нет… но, думаю, прошло не больше двадцати секунд до того момента, как в стальной стене образовалась дыра, в которую я мог пролезть. Правда, пришлось обвернуть крылья вокруг тела на манер плаща, но так даже удобнее. Я кое-как протиснулся в свежевырезанное отверстие, и встал посреди очередного коридора. С этой стороны двери было написано «Сектор № 4. Третий уровень секретности». Конечно, мне это мало что говорит…

Глава 3

С первого же момента я понял, что россказни умирающего профессора о вирусе, оживляющем живых мертвецов, вполне могут оказаться правдой. Судите сами – прямо передо мной красовалось внушительное пятно крови, четко утверждающее, что на этом месте какой-то несчастный отдал богу душу. Очень метко прозванный Палач продолжал свое грязное дело – эту жертву он прикончил на манер Христа, прибив ее руки и ноги… ну, не к кресту, а прямо к стене, но это не суть важно. Понять это было нетрудно – три гвоздя из четырех по-прежнему торчали в стене. Четвертый валялся рядом. Один из них был забит особенно глубоко, и на нем по-прежнему висела кисть руки. Человеческой, без сомнения. Но больше ничего не было – остальное тело куда-то подевалось. Ну а поскольку именно на этом месте начиналась и уходила дальше по коридору цепочка кровавых следов, которая, однако, быстро заканчивалась, нетрудно было сделать выводы. Если человек, прибитый гвоздями к стене, хладнокровно вырывает свои конечности из этих самых гвоздей, и так же хладнокровно расстается с рукой, захваченной особо неподатливым гвоздем, а после этого абсолютно спокойно удаляется, делая вид, что ему совершенно не больно (судя по следам, шел он ровно, не шатаясь и не останавливаясь), то кто он после этого? Правильно, ходячий мертвец.

Я внимательно прислушался к царившей вокруг тишине. Где-то капала вода, но больше я ничего подозрительного не услышал. В отличие от ярко освещенного сектора № 4, в этом коридоре было полутемно. На потолке торчали точно такие же лампы, как и там, но горела в лучшем случае одна из пяти. К счастью, глаза у меня оказались просто превосходные, и подобные мелочи меня не взволновали.

И все же двигался я как можно осторожнее. Если уж меня программировали для диверсий и убийств, будем работать по программе. Может быть, вообще переместиться на потолок? Я уже пробовал, по потолку я могу передвигаться так же быстро, как и по полу. Даже хорошо, что я такой легкий, мой вес выдержит даже гнилая штукатурка.

Чем дальше я продвигался по темному коридору, тем отчетливее видел различия между сектором № 4 и остальной частью станции «Уран». Там валялась уйма людей, убитых с разной степенью жестокости, здесь не было ни одного. Зато частенько встречались кровавые лужи, пятна и отпечатки. Там были сломаны только компьютеры, все остальное пребывало в целости и сохранности. Здесь словно бы прошла орда варваров – все было порушено и разгромлено. И никого вокруг… было.

Я даже не сразу заметил эту фигуру – таким незаметным он был на фоне серых стен. Похоже, человек – две руки, две ноги, ростом немного ниже меня. Закутан в мутно-серый плащ из какой-то шерсти. Лица не видно – наглухо закрыто резиновой маской, похожей на приплюснутый противогаз. Даже глаз не видно – пара грязных стекляшек, и только-то.

Он стоял совершенно неподвижно, глядел на меня и ничего не говорил.

– Палач? – неуверенно спросил я, так и не дождавшись от субъекта каких-то действий.

Неизвестный тип молча покачал головой.

– А кто тогда?

Он по-прежнему сохранял молчание. Я сделал шаг вперед – стоит и молчит. Еще шаг – все по-прежнему. Третий – и вот тут-то он и среагировал! Но совсем не так, как я ожидал. Собственно, я ожидал всего, что угодно, но только не того, что он просто возьмет и растает в воздухе!

– И что это такое было? – задумчиво спросил я сам у себя.

Если бы неизвестный ушел сквозь стену, вывод был бы однозначным – Палач. Но он просто исчез. Беззвучно. Бесследно. По крайней мере, нападать он на меня не нападал.

Внимательно осмотрев то место, где он стоял, и так и не найдя ничего мало-мальски путного, кроме пятнышка пролитой жидкости темно-желтого цвета и чьего-то засохшего плевка, я внес данный случай в свой список загадок и двинулся дальше.

В одной из попавшихся лабораторий я неожиданно обнаружил уцелевший маточный репликатор. Там внутри плавало нечто, больше всего похожее на дождевого червя, только четырех метров длиной. Еще у него была пара коротеньких щупальцев возле головы, и чересчур крупный рот. Но зубов внутри я не заметил – только какая-то странная пластинка.

Возле этого репликатора я заметил папку с бумагами, похожую на ту, из которой я извлек столько полезной информации о своем проекте. На ней горделиво красовалось: «Проект „Червь“». Интересно, для чего кому-то мог потребоваться гигантский червяк? Его-то уж точно не удастся применить в качестве биооружия. Конечно, можно было прочесть эти записи и узнать все в подробностях, но у меня не так много времени, чтобы тратить его на пустое любопытство.

Побродив еще немного по коридорам, я отыскал лестницу, ведущую наверх. Вниз она не вела, следовательно, я нахожусь на самом нижнем уровне. База-то подземная. Еще здесь обнаружился лифт, но, поскольку кабина была открыта, и большая часть пола просто отсутствовала, я заключил, что он сломан. Пришлось плюхать по лестнице.

И вот тут меня ожидала еще одна встреча. Примерно на середине лестницы стоял, печально опустив голову, мужчина в докторском халате. Волосы седые, правая рука неестественно вывернута, на одежде заметны следы крови. Вообще-то, он был заляпан кровью с ног до головы, но надо же соблюдать банальную вежливость?

Увидев меня, мертвец (то, что это один из них, надеюсь, сомнений не вызывает?) поднял голову и хищно оскалился. Глаза у него были потухшие и ужасно бледные, как будто обесцвеченные. Уж не знаю, думал ли он сейчас о чем-то, или просто желал подзакусить после продолжительного поста, но он решительно двинулся на меня, протянув руки вперед, словно бы желая обнять вновь обретенного родственника.

– Не советую, – негромко сообщил я. Не то чтобы я надеялся, что ходячий труп прислушается к доводам разума, но попытаться-то я был должен? – Зубы обломаешь…

Как и следовало ожидать, мои слова на него не подействовали. Мертвяк двигался ужасно медленно, видимо, сказывалось трупное окоченение, но нас разделяли каких-то три-четыре метра, и их он преодолел достаточно быстро. Дальнейшие мои действия были чисто рефлекторными.