Уиллоу - Хобан Джулия. Страница 16

— Увидимся позже, — отвечает Уиллоу.

Она слышит Дэвида, копающегося наверху, вытаскивающего коробки из-под кровати. Ей совсем не о чем беспокоиться. Под кроватью все чисто.

Но что если Дэвид не ограничится поиском в том месте?

Уиллоу бросило в холодный пот. Возможно, она ничего не прятала под кроватью, но это не значит, что она ничего не прятала под матрасом.

Таким проверенным временем способом она делала то, что бесчисленное количество девчонок делало до нее, только туда она сложила не любовные письма.

Она представляет выражение лица Дэвида, если он найдет ее тайник. Там не так уж много чего. Несколько старых бритв, не совсем чистых, а еще тряпки, которыми она раньше пользовалась, чтобы вытереть кровь, но значение всех этих предметов, безусловно, ужаснет любого.

Естественно, ей следует пойти за ним, убедиться, что он ничего не найдет. Но у нее, кажется, нет энергии, нет сил, чтобы подняться из-за стола. На секунду она задумывается над тем, чтобы остаться внизу, позволив судьбе решить за нее. Возможно, это лучший выход. В конце концов, это дело времени. Может ли она действительно доверить Гаю сохранить ее секрет?

Уиллоу представляет жизнь без бритв, думает о реакции брата на находку. Этих мыслей более чем достаточно, чтобы поднять ее со стула. Она бегом поднимается вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и замирает перед входом в свою позаимствованную спальню, немного запыхавшись. Она видит, как ее брат вытаскивает одну грязную картонную коробку за другой из-под ее кровати .

Пока что все в порядке. Он тщательно роется в различных книгах и научных журналах, полностью поглощенный коробками. У него явно нет интереса искать под матрасом.

Уиллоу подходит к зеркалу и в отражении наблюдает за Дэвидом. Она замечает, что он оставил на комоде журнал, который читал раньше, и начинает лениво просматривать его: какой-то том о погребальных обрядах древних греков. Уиллоу уже собирается положить его обратно, когда замечает клочок бумаги, заложенный между страниц. Черной жирной надписью ей бросается в глаза фирменный бланк ее школы.

Это может означать только одно. Это, должно быть, извещение. Кто-то, наверное, разоблачил ее. У нее дрожат пальцы, когда она, посматривая одним глазком в зеркало, разворачивает бумагу и начинает читать.

Но это совсем не то. Это не что иное, как обычное письмо, адресованное родителям учеников старших классов. Каждый из родителей или опекун должны договориться о встрече, чтобы обсудить подготовительные курсы к предварительному и самому непосредственно школьному оценочному тесту, которые предлагает школа. Бла, бла, бла.

Та самая фигня, о которой говорили Клаудиа и компания. Ничего важного.

Уиллоу настолько успокоилась, что ей требуется какое-то время, чтобы понять все последствия письма. Конечно, это ничего для нее не значило. Ей было все равно, что Дэвиду придется выдержать несколько скучных встреч и здороваться с учителями.

Но что насчет Дэвида? Это не было частью его плана. Ему следует делать такие вещи для Изабель, для своей дочери. Ему не нужны генеральные репетиции. Она уверена, что он ужасно возмущен этим дополнительным бременем. А если нет, то почему просто не упомянул об этом? В конце концов, школа — единственная вещь, о которой он, кажется, может говорить с ней. Уиллоу кладет письмо обратно в журнал, устыдившись, что ее первые мысли были о себе.

— Дэвид, прости, — Уиллоу отворачивается от зеркала.

— Простить? — он хмурится, продолжая рыться в коробках. — За что?

— Ну, за... — Уиллоу затихает. Что она может сказать? Простить за то, что она разрушила его жизнь? За то, что была за рулем в ту ночь? Что такого она может сказать ему, что, возможно, выразит то, что она чувствует?

Может, мне просто продолжить и спросить, есть ли у него котенок?

Она могла сказать, что просит прощение за то, что ему придется пойти на встречу родителей и учителей на пятнадцать лет раньше срока. Она может извиняться за это и при этом не выглядеть слишком мелодраматично, конечно, не считая того факта, что предположительно она не знает об этом.

Разговоры с ее братом превратились в хождение по минному полю. Ей приходится ступать осторожно, чтобы не угодить ногой в одну из ловушек.

— Эй, ты только посмотри, — восклицает Дэвид, залезая в одну из коробок и доставая маленькую синюю книгу.

— Я забыл о ней, — шепчет он, сдувая пыль с корешка.

Уиллоу видит, что это одна из книг их отца. Дэвид кладет ее на пол и задвигает коробки обратно под кровать.

— Итак... — Он поднимается. — Ты говорила?

— Ничего, — печально произносит Уиллоу. Она хватает свой свитер и рюкзак со стула. Время идти, иначе она опоздает в школу. Она останавливается в дверном проеме и оглядывается на Дэвида. — Мне нечего сказать.

И это, по крайней мере, правда.

Уиллоу знает, что для постороннего наблюдателя она должна выглядеть как примерная ученица. Ее руки листают учебник, пока она записывает каждое слово, сказанное преподавателем. Она довела до совершенства искусство слушать не слыша, тогда как сама мыслями находится за миллионы миль. И не только это, она точно знает, когда надо кивать, чтобы показать, что она действительно заинтересована.

Тогда как на самом деле она не слышала ни слова. Ни слова за весь день. С тем же успехом она могла находиться на другой планете.

Уиллоу не может думать о неправильных глаголах или греческой мифологии. Ее мысли в другом месте. Ее настроение колеблется между облегчением от того, что Дэвид не нашел ее тайник, и ужасом, что Гай в любом случае выдаст ее.

Она нигде его не видела. Ну, это и не удивительно, раз у них нет совместных уроков, но все же… Ей необходимо поговорить с ним. Ей нужно выяснить, что ждет ее в будущем. Она не может полностью усвоить тот факт, что кто-то еще знает о ее секрете.

Если бы ей пришлось выбирать того, кто мог бы узнать о ней, то пусть лучше это будет Гай, чем, скажем, Клаудия из класса по истории. Но у нее все равно снова свело живот от мысли, что он знает о ней.

Уиллоу поднимает голову, когда все вокруг встают и начинают собирать свои книги. Должно быть, прозвенел звонок.

Бонусные баллы! Уиллоу не может сдержать ухмылку. Она знает, что должно быть выглядит особо сознательной, сидя здесь и что-то пописывая…

Ладно. Довольно. Она захлопывает тетрадь и убирает ее в рюкзак. Ей удалось пережить этот школьный день, не оконфузившись.

Ну, это уже кое-что.

Уиллоу направляется к двустворчатым дверям вместе со всеми. Пришло время вкалывать в библиотеке. В спешке она наталкивается на другую девочку, которая идет в противоположном направлении.

— Извини, — просит прощения Уиллоу, в то время как они обе пытаются привести себя в порядок.

— А, не беспокойся об этом. Слушай, могу я спросить кое-что?

Уиллоу смотрит на нее с опаской. Что эта девочка, совершенно незнакомая ей, может спросить у нее?

Может ей захотелось узнать, как легче всего убить своих родителей, или, нет, она, наверное, ищет котят по выгодной цене.

— Просто мне надо…Не могла бы ты выручить меня… — продолжает девочка, несколько нетерпеливо.— Я...

— Извини? - прерывает Уиллоу, абсолютно ошарашенная этой просьбой.Мысль о том, что кто-либо рассчитывает на ее помощь, настолько необычна и так притягательна, что ее будто парализует.

— Я вроде как потерялась.Я здесь новенькая, и мне нужно встретиться… Слушай, ты же все вокруг знаешь.Не могла бы ты сказать, где находится библиотека?

Это я-то все знаю?

Ну, по крайней мере, я знаю, где библиотека.

Может, стоит просто отвести ее туда? Это может оказаться неудобным, но разве не будет еще более неловко, если она укажет ей правильное направление, и сама же потом все дорогу будет идти впереди нее?

Может совместная прогулка до библиотеки окажется не такой уж плохой.В конце концов, эта девочка ничего о ней не знает, даже то, что она тоже новенькая.Более того, она подарила Уиллоу ощущение, что она кому-то нужна, против которого трудно устоять.