Уиллоу - Хобан Джулия. Страница 44

— Я не могу. — Уиллоу отталкивает его. — Я не могу!

Она тяжело дышит. Она едва замечает, что Гай тоже стоит перед ней на коленях. Приборная панель вся в крови, раздавленные конечности мамы - вот то, что она видит. Уиллоу прижимает ладони к ушам в напрасной попытке заглушить страшные звуки аварии.

Она вскакивает, отбегает от него в сторону и тянется в карман за бритвой, которую всегда там держит.

Но как только она готова нанести порез, спасти себя, закончить кошмарные видения, вокруг ее руки сжимается ладонь Гая. Он снова грубо тянет ее на пол.

— Нет. — Он качает головой. — Не здесь. Не сейчас. Не рядом со мной.

— Я должна. — Уиллоу жадно хватает ртом воздух. — Просто позволь мне. Позволь мне сделать это!

Гай садится на корточки и торжественно разглядывает ее. — Ну ладно, — наконец, произносит он. — Ты можешь резать себя, но не так, не как какой-то загнанный в угол зверь. Тебе придется это сделать передо мной.

— Ты… Ты хочеш…— Она смотрит на него с открытым ртом. Она и представить себе не может, как она режет себя у него на глазах. Это что-то настолько интимное, что их поцелуй можно сравнить лишь с рукопожатием. Она не может этого сделать. Просто не может. Она просто сидит перед ним на полу, бритва бесполезно болтается в руке.

Но картинки у нее в голове не прекращаются, и есть только один известный ей способ остановить их.

Уиллоу даже не моргает, когда вонзает лезвие в свою плоть. Она смотрит на Гая, зная, что хотя и полностью одета, но чувствует себя абсолютно обнаженной перед ним. Больно. Ужасно больно, и через несколько секунд боль проникает в нее как наркотик, полностью вытесняя все остальное.

— Боже мой. Боже мой! — Теперь Гай прижимает ладонь ко рту. — Прекрати! Я не могу на это смотреть! — Он выхватывает лезвие и швыряет его через всю комнату, хватает ее за руку и смотрит на кровь, а потом прижимает девушку к себе.

Уиллоу оказывается настолько близко к нему, что снова сидит у него на коленях. Она так близко, что их дыхание почти одно на двоих.

— Ты не позволяешь себе испытывать ничего, кроме боли? — Он держит ее еще крепче, чем она даже считала возможным.

Уиллоу откидывается на его грудь. Теперь, когда бритва сделала свою работу, находиться с ним уже не так невыносимо. Сквозь полу прикрытые веки она смотрит, как он рукавом рубашки вытирает кровь на ее руке. Теперь, когда она ощутила онемение, ей больше ничего не хотелось, кроме как вечно быть с ним вот так.

Но вместо этого она делает еще одну хорошую вещь. Она остается с ним даже после того, как выключается свет, и они оказываются в темноте. Остается с ним даже тогда, когда ей давно пора домой. Она остается с ним так долго, как только может.

Глава 12

Уиллоу была уверена, что она уже в совершенстве умела делать вид, будто на уроке она - вся внимание, когда мыслями витала, где угодно. Она знала, как показать, что старательно все записывает, а при этом просто водит ручкой по бумаге, чтобы убедить всех, что следит за текстом даже тогда, когда книга раскрыта совсем на другой странице, и знала, как вовремя кивать, чтобы показать, будто она слушает.

Но, похоже, эти сомнительные навыки покинули ее. Потому что сегодня Уиллоу понимает, что для любого, кто потрудится обратить на нее внимание, почти очевидно, что, пусть телом она и здесь, на уроке французского, но душой очень далеко.

Она не может перестать думать о том, что произошло в книгохранилище. Она не может перестать думать о том, что произошло с Дэвидом предыдущим вечером, и не может перестать гадать, как поведет себя, как должна повести себя в следующий раз, когда увидит Гая или своего брата.

По крайней мере, она получила небольшую отсрочку с Дэвидом. Когда поздно вечером она все-таки решила пойти домой, то боялась разговора, хотя Кэти и говорила, что Дэвид на какой-то конференции и вернется очень поздно. Что касается Кэти, то она особо не говорила о произошедшем. Она уже выразила свои чувства в записке, и Уиллоу была рада, что Кэти не видела смысла в дальнейшем обсуждении.

Уиллоу была уверена в том, что когда увидит Дэвида, то ей будет не комфортно, но у нее не было ни капельки уверенности в том, как будет себя вести Гай после того, что увидел. Тем более, нет никаких гарантий, что все будет в порядке, на самом деле, в порядке… за исключением того, что она сама была далека от того, чтобы быть в порядке.

Уиллоу закрывает глаза, когда непрошеные воспоминания их совместно проведенного дня захлестывают ее. Невозможно было не думать об их проведенном вместе дне со смешанными чувствами: ведь так было замечательно говорить с ним. Ей не следовало рассказывать ему, как она начала себя резать. Целовать его было потрясающе. Целовать его было пугающе. Слушать о его надеждах и страхах было невероятно волнующе. Она недостаточно сильна, чтобы взять на себя чужую боль.

Все было проще, пока она не встретила его. Была авария, и была бритва. Жизнь вращалась вокруг этих двух вещей. Сейчас же дела обстоят не так просто.

Она глубоко вздыхает, с ужасом понимая, что девушка рядом с ней как-то странно смотрит на нее.

Возможно, ей просто нужно немного времени, чтобы во всем разобраться. Кто сказал, что она в любом случае увидит его сегодня? У нее последний урок, потом он может находиться на улице, а может, и нет, он никогда не звонил ей, она одна…

Уиллоу начинает смеяться. Не так уж и громко, но достаточно, чтобы девчонка снова покосилась на нее.

Впрочем, на этот раз это ее не задело. Ей казалось абсурдом, что после всего, что произошло, все, о чем она может думать, так это: позвонит ли он ей или она должна позвонить первой? Именно так когда-то они с Марки увлеченно проводили время. Всего на секунду она снова чувствует себя обычной девушкой.

Занятие заканчивается, и она покидает кабинет со всеми остальными. Идя по коридору, она оглядывается через плечо, при этом чувствуя облегчение и разочарование из-за того, что его, похоже, нет поблизости.

Но ведь ты хотела побыть одна и подумать обо всем, разве не так?

Возле школы на тротуаре толпится множество студентов, но Гая там тоже нет. Однако Уиллоу видит Лори и Хлою и идет к ним.

— Ну, что думаешь? — Лори улыбается Уиллоу, вертясь на каблуке. На мгновение Уиллоу сбита с толку, пока не понимает, что Лори спрашивает о своих новых туфлях.

— Ох, они невероятно потрясающие! — восхищенно произносит Уиллоу. — И мне очень нравится цвет.

— Разве они не изумительны? Я не могла поверить, что у них осталась пара моего размера. Они еще и удобные.

— Ты должна была пойти с нами, — подключается Хлоя. — У них были скидки на множество классных вещей. Я взяла две пары, но сегодня не одела ни одну из них, — добавляет она, когда Уиллоу смотрит на ее ноги.

— А какие ты купила?

— Такие же, как у Лори, правда, я обещала не одевать их до следующего года, пока мы не будем учиться в разных школах. — Хлоя делает печальное лицо. — И еще одну пару туфель, которые слишком модные, чтобы носить в школу, но они действительно классные. Черные. Очень высокие. С великолепными ремешками.

— Сейчас мы собираемся в парк, — сказала Лори. — Не осталось денег на что-то еще. Хочешь, прогуляться с нами сегодня?

— Конечно, — ответила Уиллоу спустя несколько секунд. Вероятно, это именно то, что ей нужно. Никаких сцен с братом, никаких репетиций этих сцен, никаких вопросов о Гае и наших с ним делах, просто болтаться по парку и говорить ни о чем эмоциональном, кроме как об обуви. Превосходно.

— Так ты получила ту стажировку, куда ходила на собеседование? — спрашивает Уиллоу у Лори, когда они переходят улицу и направляются к парку.

— Разве ты еще не поняла, что это опасно задавать ей подобные вопросы? — говорит Хлоя, пиная мыском туфли камешек на дороге.

Уиллоу вопросительно смотрит на Хлою, а потом они уже обе усмехаются, когда Лори начинает свою обличительную речь обо всех за и против работы по рекомендации в сравнении с работой за наличные.