Последыш Древних - Сахаров Василий Иванович. Страница 3

Царь замолчал, и Сигват Дорат, оглянувшись на сотоварищей, кашлянул и осторожно спросил:

– И вы, ваше величество, пригласили нас, чтобы взять кредит?

– Да, так и есть, уважаемый Сигват.

– Но это только продлит агонию.

– Разумеется, если кредит проесть и растратить на обустройство жизни малоимущих морейцев. Но у меня другие планы. Я собираюсь приумножить капитал и щедро вознаградить вас за помощь.

– А позволено ли нам будет узнать, каким образом это будет происходить?

– Война, господа. Пришло время, когда мы можем посчитаться с неприятелями и наполнить нашу казну золотом врагов. Это все, что вам нужно знать. И золотые альго, полученные мной от вас, будут израсходованы на армию. Нам нужно больше оружия, магических эликсиров и боевых машин, да и полки снова придется разворачивать в легионы.

Сигват Дорат, чей прадед бежал из объятого мятежом Таррима в одних подштанниках, прижав к груди единственного сына, оскалился, будто волк, и в его глазах блеснул злой огонек. Остальные приглашенные отреагировали точно так же – все они были общеизвестными милитаристами, поддерживавшими придворную военную партию, и Дорат спросил:

– Какую сумму желает получить царский дом от нас, своих верных слуг?

– Четыреста миллионов альго единовременно в течение трех дней.

– Это огромные деньги. – Сигват покачал головой, помедлил и согласно мотнул головой: – Однако на святое дело ничего не жаль. С меня сто миллионов. Уже завтра.

Остальные гости поддержали старика, и царь улыбнулся. Все шло согласно плану, и отступать было поздно. Машина запущена, дело сдвинулось с мертвой точки, и уже через полгода царские войска пересекут полноводный Рамайн и начнут наступление на ненавистный Рубайят.

Глава 1

В подземельях было тепло и по-особому уютно. Поэтому я скинул полушубок, поправил ножны с коротким мечом и принюхался.

Вековая пыль, потревоженная шагами людей. Сырая кожа. Пот моих спутников: резкий конский от дядьки Эльвика, моего верного воспитателя, сопровождавшего меня, сколько я себя помню, и еле слышный травяной от лихого следопыта Тео. Промокший мех верхней одежды и сгоревшая смола факелов.

Ничего необычного, и никаких посторонних запахов. Так и должно быть. Я потянулся к потокам невидимых магических сил, пронизывавших все вокруг, зачерпнул крохотную толику и преобразовал чистую энергию в огненную. Все это делалось на ходу, привычно и без каких-либо усилий: сказывался опыт и природный талант. И когда заклятие «огненная бабочка» было сформировано, я выпустил его из ладони.

Огненный мотылек завис под сводами и затрепетал крылышками. Сумрак древней пещеры озарился неярким светом, и, не оборачиваясь, я сказал:

– Тео, веди.

Опытный северный бродяга, втрое старше меня, сопляка благородных кровей, не спорил. Да это и понятно. Земли в радиусе сорока миль вокруг родового замка баронов Руговиров наши, а он на них живет и промышляет. Значит, зависит от нас. А помимо того мы с Тео знакомы не первый год, и он прекрасно знает, на что я способен и каковы мои жизненные интересы. Отсюда уважение и подчинение.

– Следуйте за мной, господин Оттар, – сказал он. – Рисунки, о которых я вам говорил, дальше. Здесь недалеко.

Мотылек полетел вперед. Тео пошел за ним, а мы с дядькой Эльвиком следом.

Шли недолго. Пересекли пещеру. Свернули в узкий проход под уклоном. Спустились в неширокую камеру. Отсюда еще один коридор, и он вывел нас в следующую пещеру. Стены ровные, и вдоль них вырубленные в камне уровни-карнизы, каждый в ширину от двух до трех метров. В центре подземного помещения углубление с чистой водой, стекавшей с подволока. А в дальнем конце пещеры пара дополнительных выходов.

В общем, неплохое убежище, где когда-то жили древние люди, которых принято считать дикарями, тупыми и безмозглыми. Но я с этим был не согласен и пару раз пытался объяснить своему почтенному батюшке, барону Алану Руговиру, что нельзя на месте заброшенного тысячи лет назад горного поселения разворачивать добычу камня. Однако он человек упрямый и никого не желал слушать, тем более меня, своего младшего сына, не похожего на старших братьев. И, получив подзатыльник, я замолкал, а горные работы на горе Ястребиная продолжались, и жилища древних людей уничтожались без всякой жалости. Печально. Ведь наскальную живопись не восстановить, и археологические находки воспринимались моей родней словно мусор. Поэтому все, что я мог, – это собирать собственную коллекцию да выезжать в пещеры, которые для меня были дороже родного замка, и здесь делать зарисовки с наскальных рисунков.

– Господин Оттар, вот они.

Тео кивнул на правую стену, и я заставил мотылька подлететь к ней. Действительно, рисунки древних здесь имелись, и было их немало, не меньше четырех сотен.

«Надо будет работягам, обнаружившим эту пещеру, пару медных монет на пиво выделить, да и следопыта забывать нельзя», – отметил я и подошел к стене.

Итак, что мы имеем? Человек с копьем замахивается и хочет поразить оленя. Мужчина на лодке острогой бьет рыбу. Женщина с ребенком на руках стоит на коленях перед треугольным алтарем. Бородатый старик разжигает костер. Конь бежит по полю. Все рисунки сделаны опытной рукой, уровень выше среднего, и использовано три вида красок. Но в целом в этом не было ничего необычного. Самые распространенные бытовые сцены, и меня они интересовали постольку-поскольку. Главное, ради чего я полдня ехал по заснеженным полям, с одной большой остановкой в рыболовецком поселке, находилось ниже. Иероглифы древних, может быть, одни из первых в нашем мире. Ценная находка. Без сомнений. И я протянул Эльвику ладонь:

– Дядька, давай карандаш и альбом.

– Держи.

Эльвик передал то, что я просил, а затем вместе с Тео отошел в сторону – они люди приземленные, и слово «археология» для них просто набор звуков. Ну а я занялся делом, присел на круглый булыжник, положил обтянутый тонкой кожей альбом на каменную ступеньку и начал делать зарисовки. Один иероглиф. Второй. Третий. Черточка к черточке. Линия к линии. Работа спорилась, и я, узнавая иероглифы, попадавшиеся мне ранее, улыбался. Кажется, повезло. Передо мной древний букварь-азбука. Рисунок, а под ним иероглиф. Возможно, древний человек обучал в этом месте сына или группу подростков, а теперь здесь моя скромная персона пытается разобраться в том, как и чем жили наши предшественники.

Прошел час. За ним другой. Спина затекла, а мотылек стал гаснуть. Энергия, которую я в него вложил, почти иссякла. И, подзарядив магическую бабочку, я покинул «рабочее место» и подошел к своим спутникам.

Дядька Эльвик знал, что мне нужно, и протянул сверток с едой. На обед копченая свинина, кусок рыбного пирога и сыр. Еда незатейливая, но сытная. В нашем походе все по-простому и без изысков.

Отрезав пластинку мяса, я закинул ее в рот и, пока ел, разговаривал со следопытом:

– Тео, дальше из этой пещеры ходили?

– Да, – отозвался он.

– И как?

– Никак, господин Оттар. Завалы, а рядом с ними кости человеческие, мелкие осколки гномовых секир и рваные куски ржавых кольчуг. Ничего интересного.

– Понятно. Но если что-то еще найдется, сразу ко мне.

– Само собой. Отнорков в горе много, так что находки будут. Кстати, есть у меня на примете парочка пещерок. С виду самые обычные, но заметно, что раньше к ним тропки были протоптаны. Могу сводить, вместе посмотрим, что там.

– Времени нет, Тео. Батюшка послал меня охотников проведать, а я здесь. Так что надо поторапливаться.

Следопыт промолчал, а Эльвик, мой воспитатель, осуждающе покачал головой, и непонятно, кого он осуждал, то ли меня, то ли отца. Да и не важно это. Поэтому, быстро перекусив, я снова занялся копированием иероглифов, и, пока руки делали привычную работу, в голове бился один вопрос, который я задавал себе едва ли не каждый день: «Почему я не похож на своих родственников?»

Мой отец барон Алан Руговир. Воин и чародей, как и большинство морейских дворян. У него есть замок, мощное и величественное укрепление. У него дружина в три десятка всадников. У него жена-красавица, урожденная баронесса Норнасс, подарившая мужу крепких детей. У него богатые земли: поля, каменоломни, большое богатое рыбой озеро и лес. У него пятнадцать деревень и полторы тысячи трудолюбивых крестьян. У него самые лучшие лошади на севере. А еще у него пять сыновей. Как он сам говорит – четверо умных, а один странный. Не сложно догадаться, что странный – это я, Оттар Руговир, восемнадцатилетний баронет, который умеет обращаться с мечом, и магию освоил, и дикого упыря в прошлом году убил, а этой осенью матерого секача лично на рогатину принял. То есть не слабак и не нытик. Но, по мнению родителя, до старших братьев мне далеко, и в чем-то он прав.