Сквозь бездну - Коваль Ярослав. Страница 25

Но, вывернув из паза нужный узел и разбив его каблуком, я задумался. Дохнуть-то как раз не хотелось. Хотелось жить, и лучше всего, если в полном счастье и достатке. Так, рано или поздно уровень магической напряжённости в этом закутке начнёт падать, и на меня наедут всей той массой, которая сейчас дежурит за пределами опасной зоны. Где дольше всего будет держаться фон? Ну, в центре, конечно. А там, глядишь, замок будет захвачен, и охрана займётся более важными делами, чем моя скромная особа. Например, спасением собственных шкур.

Теперь предстояло придумать, как перебраться туда, в центр. То есть через орды обозлённых местных. Весело… Демонам мстительность свойственна в той же мере, что и людям, всячески одобряема и намного более изобретательна.

Взвесив в уме всё то, на что в принципе теперь был способен, я остановился на акробатике. На успех можно было разве только уповать — никакого точного расчёта в этом случае быть не могло.

Разбежавшись, я вылетел из-за завесы, как пробка из бутылки с шампанским — по настильной траектории поверх демонских голов. Кто-то из них сообразил взмахнуть оружием — но опоздал, безнадёжно опоздал.

Большинство, наоборот, рефлекторно пригнулось, отшатнулось, тут же спохватилось, попробовало меня поймать. Если они и растерялись, я об этом не узнал. Да и — что там говорить — в нынешней ситуации это была бы для меня лишняя информация. Сейчас имели значение только границы возможностей моего тела, тренированного по-новому.

В прыжке я развернулся, и дальше уже пошла стандартная схема, с которой приходилось знакомиться прямо вот так, по ходу дела. Раз — удар ногой в плечо подвернувшемуся демону-бойцу (к счастью, ни ощетиненных металлом наплечников, ни роговых наростов на плече у него не оказалось), опрокинуть его. Два — приземлиться рядом и схватиться за меч. Три — плавно, словно движение санок по укатанному снегу, выхватить его, по ходу дела врезав навершием рукояти в лицо ближайшему противнику, лезвием довершить дело. И теперь парировать выпад бойца, напавшего со спины — этот чужой удар послужил мне опорой для второго прыжка.

Мне казалось, я взвился в воздух листком, сдутым с ветки сильными порывами осеннего ветра. В этом движении была и запредельная лёгкость, и предрешённость, и чужая воля, более сильная, чем моя собственная. Только и оставалось, что подчиняться инерции — перевернуться в воздухе, чтоб суметь приземлиться сперва на скальное основание большой проходной арки, а потом перепрыгнуть за спину тем трём демонам, что преграждали мне путь к нужному залу. И здесь сцепиться с ними, а ещё с четырьмя другими, набежавшими слева.

Странным был этот бой. С одной стороны, я спешил, потому что те, кого я обошёл в прыжках, теперь рвались догнать меня и раскатать. С другой стороны, рубился почти с удовольствием, понимая, какая это игра со смертью для моих противников. Слишком близко дрожала, источая зловещее сияние, завеса магического фона, суля гибель при любом неосторожном движении. Поэтому, когда я сменил тактику с прямого взаимодействия клинков на всеобъемлющий поединок с применением широких взмахов, пинков, подножек и движений по широкой дуге друг вокруг друга, увидел настоящий ужас в глазах своих противников. Этим ужасом я почти наслаждался.

И устраивать свалку вместо геометрически правильного, аккуратно выверенного в каждом жесте боя мне понравилось бы ещё больше, если б не приходилось спешить.

Я улизнул в центральный закуток едва ли не в самый последний момент, когда на свободном пространстве стало по-настоящему тесно. Уже за завесой мне удалось оглянуться и убедиться, что порцию смертоносной магии поймали то ли трое, то ли четверо демонов. От них мало что осталось. Не удержавшись, я показал своим противникам пару неприличных жестов. Впрочем, они наверняка этого не увидели. А увидели, так не поняли.

В зальце было спокойно, меж сложных хрустальных конструкций дремала тишина. Ничего удивительного, насыщенный магический фон глушил звуки. Сперва я осмотрел себя — нет ли ран, которые умудрился не заметить. Всё в порядке, цел, слава богу. Аштия как-то упоминала мне, что в область магической напряжённости раненым не стоит соваться даже мне. Она предпочла промолчать в ответ на вопрос, почему, но какая, в конце концов, разница?

Здесь произошли значительные изменения, но я не сразу сумел понять, в чём их суть. И почему-то с большой задержкой осознал — на месте центральной конструкции, порушенной мною в меру своей изобретательности, бьёт в свод столб насыщенного белого света. Присмотревшись, я понял, что свода-то на самом деле и нет, а есть провал в вышину, чёрный и непроглядный, будто бездна — так казалось из-за яркости светового столба.

Сияние шло вверх — я видел переливы на потоке, напоминающие водную рябь, я ощущал это движение, хотя, по идее, и не должен был. Первые моменты мне страшно было даже подумать о том, чтоб приблизиться к нему. Потом в голову пришло: «Тебе-то чего бояться? Ты же „чистый? и уже сотню раз в этом убедился“. Подойдя, я осторожно сунул пальцы в свет. Руку резко рвануло вверх.

В тот же момент пришло решение. Если энергия утекает отсюда с такой скоростью, можно предположить, что область высокой магической напряжённости быстро начнёт иссякать, и я останусь без защиты. Значит, пока ещё поток света столь плотен, что может поднять меня, надо этим пользоваться и убираться отсюда. Почему-то меня поддерживала уверенность, что там, наверху, будет безопасно.

Поэтому, проверив, не забыл ли чего тут, я решительно, как пловец в воду, прыгнул прямо в центр светового столба. Свет ударил по глазам, гудение — по ушам, в какой-то момент меня испугала полная потеря чувствительности: не было ни тепла, ни холода, ни каких-либо ещё ощущений. Ошеломлённый, я сумел собраться лишь сколько-то мгновений спустя, и именно в этот момент уже нужно было прыгать.

Как вообще возможен прыжок, если ты не опираешься ногами или хотя бы руками о что-нибудь твёрдое, а висишь в пространстве? Судьбу, конечно, нисколько не волновали эти проблемы. За долю секунды до того, как полёт превратился в падение, я совершил рывок, похожий, наверное, на агонию придавленного ботинком червяка — и рухнул на самый край идеально круглого провала.

Разумеется, идеальную форму отверстия, как и всё прочее, я сумел оценить лишь позже. Первые моменты было не до восприятия — даже тела своего я не ощущал. Марево рассеивалось, и вот появилась боль в локтях, почти мгновенно следом за тем — в коленях, в бедре, боку, и ладони ныли, словно ободранные об асфальт. Я подскочил, опираясь коленями, и встретился взглядом с изумлённой и разозлённой женщиной.

Демонические черты в её облике стали заметнее лишь мгновение спустя, как и то, насколько необычно она была одета. Ну то, что девица была облачена в кожу с металлом — это не удивительно ничуть, просто уж больно странным мне показался покрой. Где-то одежда обливала её, будто вторая кожа, где-то топорщилась, словно намекала на большие карманы, набитые до отказа, или ещё какую-нибудь хрень. Что я мог знать об экипировке местных обитателей?

Её растерянность длилась примерно столько же, сколько мой шок. К моменту, когда ко мне вместе со зрением, слухом, осязанием и болью вернулась способность двигаться, она уже стояла, готовая к бою, и биться собиралась явно не на оружии. Так что я попал — магические-то действия как таковые на меня проходят, это только фон пасует.

В следующее мгновение с грохотом отлетела к стене одна из створок двери, огромной двери, единственной в этой зале. Девица развернулась в ту сторону, не успев припечатать меня заклинанием. Она знала, что делает, знала, что для неё важнее — несколько вспышек разорвало воздух, треск ударил по ушам. Незнакомка устояла, но ко мне больше не поворачивалась, хотя моё появление тут явно было для неё большим шоком. Не до меня. И хорошо.

Только теперь удалось хоть краем глаза оглядеть залу — круглую, сводчатую, с колоннами по стенам, с ровным круглым отверстием посередине — из него, уже иссякая, бил световой столб. Наверное, тут имелось и ещё что-нибудь, но я был не в том состоянии, чтоб созерцать. Определил расстояние до провала — и то хорошо. Есть шанс, что не рухну туда случайно.