Демон по вызову - Белянин Андрей Олегович. Страница 9

Глава 4

Крёстный демон

— Ещё по одной? — Я поманил пальцем официанта, но Альберт отрицательно покачал головой, вставая из-за стола.

— Извини. Мне пора на крещение.

— Сегодня?

— Да, через полчаса.

Я хмыкнул и попросил счёт. Обычно ангелы спиртное не принимают, но, видимо, моему другу чуть-чуть было надо. А мне без него пить водку в одиночку никакого удовольствия. То есть ситуации, конечно, бывают разные, но я уже больше тысячи лет прикомандирован к России и волей-неволей начал перенимать местные обычаи потребления алкоголя. Короче, одному это не в кайф…

— Не против, если я тебя немного провожу? Азриэлла с утра не в настроении, так что приходить домой слишком рано… мягко говоря, рискованно. А кого ты крестишь?

— Сын одних моих хороших знакомых.

— И они, разумеется, даже не подозревают, что ты ангел.

— Я говорил им, — пожал плечами он, — не поверили, а доказывать — грех и искушение…

Это верно. Люди охотнее поверят в нас, демонов, чем в ангелов. Наверное, это потому, что чернухи в их жизни заметно больше — революции, кризисы, стрессы… Хотя, с другой стороны, как говорится, Бог испытывает лишь тех, кого любит.

Непринуждённо болтая, мы прошли что-то около двух кварталов, свернули за угол, перебежали на другую сторону улицы и вышли к маленькой церкви, кажется, Всех Святых. У ворот невысокой оградки стояла скромная супружеская пара и улыбчивая рыжая девица с пищащим свёртком на руках. Человеческий детёныш…

Я вежливо попрощался, стараясь не морщиться при взгляде на золочёные кресты над синим куполом, и практически собрался слинять, но Альберт удержал меня за рукав…

— Неудобно. Люди обидятся. Давай я тебя хотя бы познакомлю.

Действительно, убегать, даже не поздоровавшись, было уже абсолютно неэтично. Есть ситуации, когда и человек, и ангел, и демон просто обязаны соблюдать некие рамки общепринятых отношений. К тому же мне оно ничего не стоит…

— Добрый день! Простите, что чуть не опоздал. — Альберт искренне обнял молодую пару, кивнул девушке и обернулся ко мне. — Это мои хорошие друзья, Аня и Игорь, он программист, она бухгалтер. Это Катенька, она школьная подруга Ани и наша крёстная мама. А это… Абифасдон, мой друг, и он…

— Фамилия такая, — дурашливым голосом кота Матроскина вклинился я. — Предки наградили, ничего не попишешь. А по профессии что-то вроде сборщика налогов, являюсь по ночам к злостным неплательщикам!

Все улыбнулись. Даже мой друг, хотя он-то отлично знал, что я практически не соврал…

— А у нас вот… — Аня кивнула на подругу, держащую на руках ребёнка, — маленький праздник, мы решили не делать из всего этого шоу. Знаете, куча родни, шум, видеокамеры, потом пьянка, раздражение, проблемы.

— И не говорите, — поддержал я, собираясь буквально через пару секунд тактично откланяться, но в этот момент Игорь распахнул одеяло, и на меня уставилась умилительная мордашка трёхмесячного малыша.

Он смотрел на меня круглыми глазёнками, словно просвечивая насквозь. В какой-то миг я даже почувствовал, что эта кроха, в отличие от взрослых, видит меня насквозь, прекрасно понимает, что перед ним злой дядя-демон. Но не боится ведь, мышь эдакая…

Альберт извинился, отошёл в сторонку и приложил трубку к уху. Его ангельски красивое лицо на миг окаменело. Он дёрнулся, попытался что-то кому-то объяснить, но, видимо, там его не особо слушали. Мой друг положил телефон в карман пиджака и, обернувшись к нам, не своим голосом выдавил:

— Ради всего святого, простите… Меня срочно вызывают на службу. Мне очень жаль…

— Но… — Молодые супруги беспомощно переглянулись. — А как же крещение?!

А никак, собственно, обломитесь! У ангелов порядки построже, чем у нас в Аду. Получил приказ — бросай всё и лети исполнять божественную волю. Промедление, сомнение, занятость в расчёт не берутся по определению…

— Удачи! — Я искренне пожал ему руку.

— Мне очень жаль… — ещё раз повторил он, едва не рыдая, и опрометью бросился бежать. На повороте его уже ждала серебристо-серая «ауди», видимо, дело действительно не терпит отлагательств.

— Да-а, такая у него работа… Сами понимаете, Альберт у нас важная шишка. Что ж… приятно было познако… — Я замер, не договорив.

Игорь, Аня и её подруга смотрели на меня такими глазами, что слов не требовалось. Ребята, не надо вот этого! Не надо, а?!

— Абифасдон, вы просто обязаны нам помочь! — Катенька вцепилась в меня, как нищий в плащ святого Мартина. — Нам нельзя отменять крещение, это дурной знак!

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — едва не ревела Аня.

— Я не… э-э-э… вы же меня совсем не знаете… и…

— Вы друг нашего Альберта, и этим всё сказано, — уверенно поддержал её муж и безапелляционно перегрузил улыбающегося ребёнка мне в руки. — Вот видите, вы ему нравитесь! А вот и батюшка вышел, нас зовёт. Пора!

Что мне оставалось?! Орать на всю улицу, что я демон и в церкви мне, мягко говоря, некомфортно? Принять истинный облик и навеки подставить Альберта, потому что если у него в друзьях такие монстры, то кто же после этого он сам? Бросить младенца и убежать, крича, что я мусульманин, иудей, буддист, протестант или, что ещё хуже, свидетель Иеговы с перевоплощённой душой Марии Блавацкой?!! Короче, я глазом моргнуть не успел, как они дружно втолкнули меня за церковную ограду…

— Оу-у-у… — едва сдерживая крик, сквозь зубы выдохнул я. Тело, от пяток до макушки, словно пронзило нехилым разрядом электрического тока. Каждый мой шаг по освящённой земле отдавался такой болью, что перед глазами поплыли зелёные круги. Задница Вельзевулова, ну нельзя же так с демонами-и!

— Опаздываете, дети мои, — с чуть шутливой укоризной приветствовал нас молодой широколицый священник. — Прошу в храм, заходите, заходите!

Какое там заходите… Они втроём буквально внесли меня — ноги стали соломенные, со лба градом катил пот, губы я уже искусал себе едва ли не до крови, а эта мелочь у меня на руках беззаботнейше улыбалась и строила мне глазки!

Всё, что было потом, помню как в тумане. Знаете, когда над сознанием повисает такая жутко-багровая пелена с проблесками синих искр, когда боль становится совсем уж нестерпимой. По-моему, я пару раз всё-таки терял сознание, хорошо, что ребята дружно поддерживали, а батюшка в эти минуты стоял ко мне спиной. Поэтому в памяти сохранились лишь обугленные обрывки, как у грешника после пыток святой инквизиции…

— Господи, иже еси на небеси! Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. И ныне, и присно, и во веки веков, аминь! Перекрестимся все…

Заботливые руки крёстной Катеньки быстро надели на меня верёвочку с алюминиевым крестиком. То есть, видимо, я успел как-то прошептать, что свой крест забыл надеть в спешке, утром, оставив в ванной на полочке, после бритья. Что испытывает нормальный демон, когда на него надевают православный крестик, вам лучше не знать…

— А теперь обернёмся, дети мои, дунем и плюнем в сторону Сатаны!

О… это не больно, это страшно. Больно мне будет, когда меня вызовут на ковёр в нашей конторе и продемонстрируют весьма сносную любительскую видеозапись того, как вышибала душ символически плюёт в сторону своего высочайшего начальства. Не сомневайтесь, все подобные вещи подробнейше документируются, подшиваются, и скрыть невозможно ничего! Увольнение с «волчьим билетом» будет самым наименьшим наказанием за такую «шалость»…

— Крёстный, примите ребёнка!

И это орущее чудо, только что искупанное в святой воде (!), передают из купели прямо в мои руки, кое-как прикрытые тонкой праздничной пелёнкой. Именно она ещё как-то меня спасла, в противном случае ожоги были бы практически до кости. Свежеокрещённого младенца я попросту выронил в заботливые материнские объятия.