Я демон! Что это меняет? - Ткаченко Даниил. Страница 64

Так, как там проделывал все это Светлый? Я попробовал направить высвободившуюся силу на поверхность ауры, но упрямое облачко не слушалось волевого приказа. Я пытался снова и снова, но тщетно.

– Не выходит! – заорал я, вынырнув из транса. Сердце колотилось как бешеное, шерсть встала дыбом, а кисти рук болели – так сильно я сжимал кулаки в трансе.

– Попробуй еще раз – с такой защитой ты смог бы просто переступить через первых противников в Играх и сохранил бы силы для следующих боев, – сказала Кэсс.

Я перевел дыхание и заставил себя успокоиться и подумать. Пусть демонам – истинным порождениям Тьмы очень сложно добиться послушания таких сил, но я же еще и оборотень! Каждый раз творя превращение, выстраивая матрицу нового тела, я каким-то образом заставляю эти силы работать. Я управляю ими, даже не задумываясь, как это происходит! Что же я делаю? Я рассеянно огляделся кругом:

– Здесь есть место для медитаций?

Младшая Фар’риага удивилась, но указала в сторону, где на полу виднелся вполне узнаваемый силуэт. Несмотря на то что в узлах пентаграммы стояли незнакомые символы, она была построена, в точности как я привык видеть в памяти Райнэра.

– Только недолго: Кэс’садаш скоро придет, – предупредила Кэсс, капая с ладони жидким огнем в ключевые узлы магической фигуры.

Пентаграмма активировалась, и я оказался отрезан от энергий и раздражителей внешнего мира, чтобы без помех подумать. Принять позу для медитации было проблематично с моим теперешним телосложением, поэтому я уселся во внутреннем круге пентаграммы как получилось и погрузился в размышления. Мысленно я снова выстраивал матрицу нового тела, вернее, восстанавливал в памяти все подробности этого действия. И вдруг понял, что на самом деле лишь производил из энергоканалов очень упрощенную основу будущего тела, а уже вся тонкая работа по выстраиванию подробной матрицы для каждого нерва и каждой клетки проводилась неосознанно, контролируемая какими-то особенно глубокими слоями подсознания. Сознательно я попросту задавал направление работы и держал в голове желаемый образ, а жизненные энергии, подчиняясь этому волевому акту, сами доводили дело до конца. По всему выходило, что мои способности оборотня очень напоминали волевую магию демонов. А потом я осознал и еще кое-что: получается, что я могу контролировать энергию волей, как Демон, и мне, как Светлому, подчиняются энергии жизни?!

– В теории, Волчонок, пока еще только в теории, – осадил меня Демон. – И ничего не изменится, если ты не поторопишься и не поставишь этот дурацкий щит!

Я встряхнулся:

– Да, щит, сейчас.

На этот раз я не стал пытаться воздействовать на облачко золотистой энергии напрямую, а создал из легко подчиняющейся мне энергии Тьмы крошечный вихрь и заставил его ввернуться в слои собственной ауры. Сила моего сердца сама устремилась в открывшийся просвет вихря-канала и вытекла на поверхность ауры, разлившись по ней тончайшим слоем.

– Готово!

Я вскочил на ноги, и тут же мой щит лопнул как мыльный пузырь – это проклятый Кэс’садаш пробил его своим Голодом.

– А теперь восстанови и держи его. Или у тебя совсем нет воли?

Граах! Как же я возненавидел его в этот момент!

Глава 22

После тренировок с Кэс’садашем малышке Кэсс приходилось перетаскивать меня в зал трапез чуть ли не на себе – так мало силы оставлял мне ее проклятый старший брат. Потом я набивал желудок съестным и заваливался на боковую в своем чулане, но сон не приносил облегчения, и каждый раз, проваливаясь в него, я попадал на унылую равнину, которую стискивали с двух сторон вулканы и океан. Мне так надоело метаться между ними, отыскивая проходы между лавовыми потоками и наростами изо льда, что я выбрал пятачок еще нетронутой земли и начал рыть вокруг него ров. Это получалось неожиданно легко и быстро. Когтями передних лап я вспарывал податливую почву, задними откидывал ее на другую сторону рва и за пару снов выкопал целое ущелье вокруг своего земляного островка, а кроме рва от внешнего мира меня теперь отделяли еще и высоченные земляные холмы. Покончив с этим, я свернулся в центре островка в клубок и уснул, не обращая внимания на плюющиеся огнем горы и сияние ледяного океана за холмами.

После этого мне снилась только тьма и тишина. Сны перестали отличаться один от другого, они все слились в один, и я совсем потерялся во времени. Даже просыпаясь, я не мог сказать, сколько дней уже нахожусь в этом мире. Или прошли уже недели? Эти вопросы иногда всплывали в моем сознании, но тут же бывали затерты образами формул боевых атак или щитов, которые продолжали вертеться у меня перед глазами даже после занятий. Демон и Светлый словно испарились из моей головы и стали казаться таким же бредом, как и все остальное, что теперь было там намешано. Быстро выуживать что-то полезное из этой каши на тренировках не получалось, и Кэс’садаш бил меня раз за разом и безжалостно опустошал мой дар, называя это малой платой за обучение. Каждый раз, выпивая мою силу почти до дна, он кричал, что я безвольный червь и он в принципе не понимает, как я умудрился переродиться в демона.

После периодов краткого сна наступало время охоты, но и тут меня преследовали неудачи. Казалось, что главный ловчий, который сам привел меня в домен Бессмертных в Огне, теперь изо всех сил старается извести меня со свету, заморив голодом. Каждый раз он давал мне все меньше и меньше времени на охоту и возвращал в пещеры теперь не вместе с добычей, а с двумя провожатыми, которые следили, чтобы я не напал на простых в клетках. Поэтому на тренировки я приходил полуголодным и уже на взводе, вместо того чтобы быть полным сил и собранным.

И вот настал момент, когда Ас’шах загнал меня в домен уже после третьего съеденного простого. Этого не хватило, даже чтобы справиться с Голодом, и я не смог загнать его в дар. Да и не хотел – слишком уж я был зол. Эта злоба и стала ключом к будущей победе.

В этот раз Кэс’садаш показывал мне, как ставить Пламенеющую Защиту. Смысл был в том, чтобы заставить гореть внешний слой ауры, причем не простым огнем, а Истинным. В начале тренировки он продемонстрировал этот щит в действии на своей ауре: ее охватило темное пламя, которое вбирало в себя окружающие энергии и сжигало, взамен излучая жуткий жар, от которого вокруг Кэс’садаша начал плавиться камень. Кэсс, которая тоже участвовала в каждой тренировке, сформировала Копье Мрака и метнула его в брата. Заклятие рассыпалось, даже не долетев до его щита, а высвободившаяся в результате энергия тут же втянулась жадным огнем.

– Так будет с любым заклинанием, – пояснила Кэсс. – Это высшая защита демона, но и она может быть преодолена, если воля противника окажется сильней, ну или если у тебя закончатся силы. Заклятие частично самовосстанавливающееся – оно поглощает атакующие его энергии, но, чтобы зажечь Истинный Огонь Тьмы, нужно не просто много силы, а настоящий взрыв. Ты должен выплеснуть максимум энергии в ауру и призвать элементаль огня. Твоя сила послужит приманкой, а потом он будет просто защищаться от нападающих и защищать тебя.

Какие еще элементали?!!

– А если поблизости не окажется этих самых элементалей? – озвучил я свое недоумение.

– Огненные всегда держатся неподалеку от демонов, а уж в нашем домене их вообще много. И они всегда голодны, так что призвать элементалей несложно. Сложно удерживать их долго, и вот на это и должна быть направлена твоя воля.

Тут из-за рева огня вокруг Кэс’садаша послышалось:

– Дикарь, приготовься! Я сейчас прекращу подкармливать огневика, и ты сможешь его подманить.

Языки пламени, лижущие его ауру, стали постепенно укорачиваться; густой, почти черный цвет огня начал терять свою насыщенность и вскоре совсем пропал. Я успел заметить, как нечто, напоминающее марево над раскаленным асфальтом, отлепилось от ауры демона и отлетело в сторону. В тот же миг Кэсс заорала:

– Ну что ты стоишь? Выпускай силу!

Ё! Я так засмотрелся на необычное явление, что забыл о приказе Кэс’садаша. Недаром говорят, что бесконечно долго можно смотреть на огонь, льющуюся воду и то, как работает другой демон. Огонь горел, а Кэс’садаш вроде как работал… Воды, правда, не хватало, вот я и смог выйти из транса и начать перекачивать такую ценную и с трудом добытую силу из дара в ауру.