Ритуал - Нечаева Екатерина "Etcetera". Страница 66

Гроза открыла проход в другую реальность, и возможно, их там миллиарды, и бесконечный поток тварей будет все идти и идти сюда, в наш мир. И сколько ни убивай, никогда не остановится.

Я выставила руки вперед и долбанула молнией какого-то тхара. Его черепушка взорвалась с мерзким хлюпающим звуком. Это не весело, это магия, дружок. Я била еще и еще, уже не разбираясь. Раз, два, три, четыре, пять… семь… десять. У меня затекли запястья. Все дрались со всеми. Вой, грохот в ушах. Кровь у тварей была склизкая, белая. И черепушка, по-моему, была пустой. Я била и била, почти как на тренировочных пустошах, только тут передо мной была не мишень, да и от резерва почти ничего не осталось. Только аура.

Секунды оборачивались годами. Время тянулось шхэново медленно. Давайте же, уходите! При таком напоре было странно, что первые ряды еще держатся, но они держались, не отступали.

Мои соседи швыряли амулеты. Я тоже перешла на них, они взрывались неприцельно, отрывая у тварей части тел, но им было плевать, все равно что зомби. Мы били и били. Твари лезли с грацией насекомых, а может, на самом деле и были насекомыми, просто разросшимися до гигантских размеров. А потом наступила тишина. Вначале я не поняла, что она наступила, но потом оказалось, что взрывать и швырять заклинания уже не в кого. Тхары ушли. Волна, натолкнувшись на камень и не сумев пробить его, отступила. Веофелий был прав. Постепенно все высовывались из окопов и из-за заслонов, растерянно оглядывались. Я тоже вылезла, мне хотелось простора, свежего воздуха. Но чувствовался только вкус гари на губах. И тишина. Наконец полная тишина.

— Ушли? — спросил кто-то.

— Ушли! — один за другим заревели остальные.

— Ильдар! Эй, Ильдар! — позвала я. Но в общем ликующем гвалте не было слышно. Он был где-то в первых рядах. Но не мог же он подохнуть, скотина.

Трупы тварей усеивали улицы; воронки взорванной земли, обугленный, черный камень, кое-где огонь: гореть уже было нечему, но какие-то деревяшки еще упрямо тлели. Мостовая под ногами была скользкой от белесой жидкости, которая заменяла тхарам кровь. Я шла вперед, к остальным, осторожно переступая через беспорядочно лежащие сероватые тела. Уродливые лапы, сгибающиеся под неестественным углом, с удлиненными пальцами и вогнутыми когтями, оскаленные морды, острые зубы. Плотная, словно ненастоящая кожа. Я ступала аккуратно, выбирая место, свободное от трупов. Крохотные клочки земли между их оторванными лапами и хвостами.

Рассвет уже наступил. Светило солнце, и с каждой секундой становилось все теплее, небо очищалось от темноты и снова было ясное, безоблачное. Словно ничего и не было. Мы выжили.

Мы живы. Это неплохо. Только даже сил радоваться не осталось.

Я обходила магов и наемников, перевязывающих свои раны, беспорядочно обнимающихся и что-то вопящих.

— Эй, Ильдар! — Нашелся. Вон он, живой, даже не раненый, только заляпанный кишками. Глаза белесые, уставшие.

— Ильдар, иди сюда.

— Тайнери, ты жива! Я знал… — Говорил он это без особых эмоций, что-то вроде официального поздравления, которое сказать нужно, а не сказать невежливо.

Я не дала ему в челюсть. Я с наслаждением пнула его в голень, и он взвыл. Вот теперь мне уже получше.

— Ну прям как ребенок, ей-богу, Тай, — пробормотал он, растирая ногу. Да. Надо было врезать сильнее.

— Заткнись. Вот если б ты умер, я бы тебя посмертно простила.

Башка кружилась, и все, что хотелось, это просто сесть на землю и отдохнуть. Я так и сделала. Пусть тащат меня в лазарет. Я устала. И наконец-то все закончилось. Осталось только выбраться отсюда и навсегда забыть эту глупую страшную историю.

Потом я буду таинственно замолкать и замалчивать ненужные подробности перед внимающими мне собеседниками, как и любой великий герой, прошедший огонь, воду и пасть тхаров. Мне будут внимать, не упускать каждое мое слово, потому что даже не каждый из магистров видел Черную грозу. Я крута. Я так великолепна, что странно, как меня земля держит, а надо мной еще не загорелся ореол блистательного света. Они будут пялиться на меня с благоговением, а я буду пользоваться этим, я буду расхваливать свою храбрость и буду ходить по Академии с видом ветерана всех случившихся в королевстве войн. Даже профессора будут преклоняться передо мной. И конечно, никому и никогда я не скажу всей правды. Меня ждало прекрасное и полное славы будущее. Нужно только выбраться отсюда. Подняться с земли и выбраться.

— Эй, что там? Смотрите! — заорал кто-то. — Они шевелятся…

Ужас в голосе, которого уже не должно быть. Кто шевелится? Они не могут…

— Берегись!

Мы обернулись слишком поздно. Как-то странно недооценить разум того, у кого даже нет мозгов, а их заменяет странная жидкая субстанция, и вообще нет глаз. Часть тварей поднялась, они только притворялись дохлыми. Оставшиеся тхары врезались в толпу расслабившихся магов, желая только убивать. Не ради насыщения, а только чтобы навредить большему количеству противостоявших им. Эти жуткие монстры, оказывается, тоже умели ненавидеть. До нас с Ильдаром они не долетели, рассыпались гнилой плотью, развалились на кости, плоские и огромные.

— Магистр Саторски! Не все, оказывается, подохли. Мы проверим, — отчитывался какой-то маг.

Грохнул их Веофелий. Я так и знала, что с ним все будет в порядке, он сильный маг. Некромант стоял неестественно прямо, потом прижал руку к груди, словно собираясь признаться в чем-то.

— Вел, ну ты даешь! Здорово!

Веофелий стоял, покачиваясь и держась за грудь, будто пытался удержать бьющееся сердце. Я подошла ближе и только тогда заметила. Его пальцы были в крови, она била ключом, заливала черную ткань.

— Ничего. Мне не больно, — зачем-то сказал он. И медленно осел на землю.

— Славьтесь же те, кто погиб, защищая слабых, стариков и детей. Славьтесь же те, кто, не жалея себя, отводил беду от простых мирных жителей, наших родственников, наших детей и родителей, позволяя им добраться до укрытий. Для королевства настали сложные, темные времена, но, пока существуют маги-защитники, мы можем надеяться на то, что наше будущее будет светлым.

Градоправитель Весте выступал на трибуне, только сегодня срубленной из досок, под открытым небом. Ветер трепал его волосы, над головой плыли облака, и для кого-то жизнь продолжалась. Странно, когда кто-то ценит чужую жизнь больше, чем свою. Странно, когда вначале думаешь о ком-то другом, а не о себе.

— Ваш подвиг беспримерен, ваши имена никогда не будут забыты, — продолжал градоправитель, и его надтреснутый старческий голос звенел, как натянутая струна. Собравшиеся жители внимали каждому его слову, кто-то утирал глаза. — И пусть город разрушен, на пепелище мы построим новый, и наши потомки, наши дети и внуки всегда будут помнить вас.

Всегда есть надежда. А на смену любой темноте приходит рассвет. Боль забудется, могильные курганы порастут ковылем, а имена старых героев останутся только в сказках. Позже рассказали, что, когда кинулись тхары, магистр Саторски сначала уничтожил тех, которые напали на других и были близки к нам с Ильдаром, а потом уже того, который полоснул его по груди. Отвлекся. Не рассчитал. Случается даже со старыми магами.

— Славьтесь! А теперь почтим павших молчанием.

Веофелий всегда ценил молчание, он считал, что временами оно говорит гораздо больше даже самых прочувствованных слов, это тишина, когда не нужно вслушиваться в чужую речь, а просто слышать друг друга. И жаль, что я его никогда не понимала.

Слышно было, как дует ветер. Город уже отстраивался, сюда прислали многих магов-хозяйственников, и они возводили новый Весте на пепелище. Он вырастал из развалин, поднимался дом за домом, и жители возвращались в него — вешать новые занавески и сажать новые кусты. Нас, магов, еще оставшихся в городе, пригласили на церемонию открытия памятника на главной площади. Помнится, когда за мной по пятам следовала Черная гроза, я ее перебегала. Раньше на месте памятника был фонтан, теперь от него и следа не осталось. Статуя изображала сутулого мужчину в плаще с накинутым на голову капюшоном, молчаливого и спокойного, но готового в любую секунду вскинуть руки, встречая опасность заклинанием. Если бы не было магов, то никогда бы не было и Черных гроз, и нам же ставят памятник в разрушенном городе. Если бы не было магов… но и мир был бы совсем другим. Кто знает.