Клирик - Ковалевская Елена. Страница 109

Тем временем бестия нагнулась, и в лапах у нее тусклым золотом заблестела чаша.

Заведя руку за спину, я нащупала, что веревки больше нет, твари в бою сдернули ее.

Меж тем бестия, подхватив с пола какой-то кувшин, стала осторожно наливать в чашу густую темно-бордовую жидкость.

Больше ждать не имело смысла. Всю силу, которую смогла зачерпнуть через остатки четок, я вложила в благословляющее заклятие и ударила по ростку. А потом, разом вытянув всю энергию из кристалла Морского народа, припечатала и главную тварь.

Чаша отлетела в сторону, расплескивая свое содержимое. Главную бестию отшвырнуло к остальным, еще не сформированным.

Многоголосый вой резанул по ушам. Твари, поднявшись бесформенной массой, хлынули на меня, по пути поглотив своего главного уродца. Он-то и завершил формирование, определив их форму. Пара секунд — и они застыли в виде дракона, костяная шкура которого состояла из миллионов шипов и невероятно длинных игл. А над всем этим из Камня Трех Душ вновь поднялся черный росток.

Измученная, я начала отступать. Утомленная, я уже не могла распахнуть канал, энергии взять было неоткуда. А позади шел бой. Моя команда держалась из последних сил, и подкрепления ждать было бесполезно.

Оступившись, я подвернула ногу и, не выдержав, припала на колено. В голове билась только единственная мысль: «Все зависит от меня! И вся надежда тоже только на меня!»

Позади раздался истошный визг Эльмы. Вот и до нее добрались…

В отчаянии я воззвала к богине, но, не дотянувшись, оказалась лишь в пустых небесах. Помня, что Морвид предостерегал меня от этого, тем не менее ухватила первородную энергию мира и, сформировав из нее заряд, сдернула с пояса нож Виктора. Неосознанно прижалась к нему губами, а потом, соединив все, запустила этим в дракона.

Не знаю, на что я надеялась, но… Не встречая преград на своем пути, нож воткнулся твари в брюхо.

От воя дракона заложило уши. Костяное чудовище на мгновение застыло, а потом начало проваливаться внутрь себя. Я сдернула с пояса второй нож и заковыляла к алтарю. Нужно было уничтожить прорастающее нечто.

Троица, находящаяся по ту сторону портала, бесновалась, не в силах что-либо сделать и как-то повлиять на происходящее. Я же упорно карабкалась вперед.

Пара осклизлых ступеней, которые пришлось преодолевать на четвереньках, и вот он — простой серый с перламутровыми прожилками камень, на котором вытягивался все выше пульсирующий чернотой росток.

Короткий взмах — и подрубленный стебель падает в сторону. А я замахиваюсь еще раз, чтобы по самую рукоять всадить нож в основание растения.

Портал дрогнул, с тихим хлопком свернулся в точку и пропал. Послышался легкий шелест испарившихся из алтарного придела тварей, а вслед за тем наступила оглушительная тишина.

Уставшая и измученная, я сидела неподвижно.

— Это все? — раздался робкий девичий голосок. — Мы победили?

Эльма!.. Ты!.. Ты вечна и несуразна, как этот мир! Но настолько же подвижна и весела, как он. Наверное… Для меня он оказался другим…

Но рассиживаться и рефлексировать мне не дали. Рядом раздались шаркающие шаги, и в поле зрения оказался Морвид.

— Пойдем, девочка, — проскрипел он. — Это еще не все. Чаша ждет. Мир еще не закреплен.

Нехотя кивнув ему, я с превеликим трудом заставила себя подняться.

— Только не знаю, как его проводить, — прохрипела я, предостерегая.

— Не беда, — участливо повздыхал жрец. — Главное, я знаю. Возьми чашу, наполни Светом, поставь на алтарь и прочти вот это.

— И все? — в неверии уточнила я.

— А разве этого мало? — хмыкнул жрец. — Светом в одиночку способен наполнить что-либо далеко не каждый.

— Свет — это что? — затуманенный усталостью мозг соображал туго.

— То, что ты сейчас держишь в русле вместо силы Лемираен, — терпеливо, словно ребенку, пояснил он.

А дальше все завертелось, как в калейдоскопе.

Я буркнула извечное: «Ага» — и поплелась за чашей. Подобрать ее стало минутным делом. Выплеснув из нее остатки крови, потянулась в небеса и с удивлением увидела, как в чаше начинает появляться прозрачная золотистая жидкость. Потом, стараясь не расплескать жидкость, дошла до алтаря и установила на Камень Трех Душ. Эрраил подал мне какой-то пергамент, и я начала читать.

По мере того как озвучивались строки, они исчезали со свитка, а во мне поднималась бодрящая энергия. Она позволила разогнуться, стряхнуть усталость, вдохнуть полной грудью.

Когда я дошла до половины текста, пергамент занялся огнем. Рядом раздались удивленные возгласы, но никто не посмел прервать ритуал, и я продолжала читать сгорающий в руках свиток.

— Навсегда! — победно выкрикнула я, и в этот момент из чаши ударил столб переливающегося золотистого света, а она сама начала вплавляться в камень.

Ко мне подскочил Лиас, держа на вытянутых руках маленькую бутылочку, покрытую золотой сеткой с самоцветами в перекрестьях.

— Ольна, освободи ее, — попросил он. — Сейчас по силе ты равна богине и можешь все.

— Как? — лишь коротко спросила я.

— Разбей, — проговорил Лорил.

Вот уже вся команда собралась возле меня.

Недолго думая, я взяла бутылочку из его рук и ахнула о Камень Трех Душ. Стекло и драгоценные камни брызнули во все стороны.

Перед нами появился полупрозрачный образ златовласой девушки с огромными изумрудно-зелеными глазами. Она с любовью печально посмотрела на квартеронов, обвела взглядом столпившихся возле них.

— Какая красавица, — протянула восхищенная менестрель. — Недаром Тиндомерель звали не только Подобной Соловью, но еще и самой прекрасной.

Она в благоговейном восторге протянула руку, словно желала коснуться призрака.

Протяжный крик «Не-е-ет!» опоздал лишь на долю мгновения. Душа Тиндомерель, соприкоснувшись с девичьим пальчиком, проворно втянулась в него.

Все на мгновение замерли, а потом разъяренный Лиас подскочил к Эльме и, ухватив за плечи, начал трясти так, что у бедняжки голова моталась из стороны в сторону.

— Ты понимаешь, что ты сделала?! Безумная! Ты понимаешь, что ты натворила?!

Но та лишь изумленно смотрела на него и ничего не могла сказать.

Лорил спас Эльму из рук взбешенного брата. Он разжал пальцы, что тисками сжимали девичьи плечи, и прижал всхлипывающую и ничего не понимающую Эльму к себе.

— Успокойся, — обратился он к Лиасу. — Теперь в ней душа нашей сестры. Так уж вышло. Причиняя боль ей, ты причиняешь ее Тиндомерель. Надеюсь, ты понимаешь это?

Квартерон, зажав голову ладонями, уселся прямо на пол.

— Ох, безумная! — едва не рыдал он. — Что ж ты натворила…

Послышался шум сотен бегущих ног, мы резко развернулись, хватаясь за оружие. Но оказалось, к нам спешили защитники крепости. Возглавлял всех Лионид. Он первым вошел в алтарный придел и преклонил передо мной колено.

— Лучезарная, — начал он. — Воистину ты сравнялась с ней по силе! Так прими же сей титул и пост Четвертого Перста в Совете.

И с этими словами он снял с пояса жезл и, держа за оба конца, протянул мне.

Я сделала неуверенный шаг вперед. Становиться важной персоной не хотелось, но я подозревала, что мой отказ в данном деле невозможен. Я уже чувствовала, как первородная энергия начинает спадать, привычно вытесненная силой Лемираен. Поэтому решила на случай, если меня все же не вернут, занять пост повыше, а потом посмотрим…

Но не успела я преодолеть разделявшее нас расстояние, как воздух подернулся золотистой рябью, а потом из распахнувшегося окна портала вывалился взъерошенный юный клирик Лемираен в ярко-синей рясе и потрясенно брякнул:

— Это куда я попал?! — И, обведя нас взглядом, нервно хохотнул. — Ну ничего себе! Чтоб мне Чернобог на макушку плюнул! Это что ж выходит?! Мне вовсе не нужна богиня, чтобы я энергию от мира получал?! Я же сам, без ее помощи, портал открыл! Ой, чтоб меня Яран лично в спину поцеловал…

Он опустил взгляд на свои руки, в которых тут же заплясал ярко-красный, характерный только для силы Отца Дружин огонь. Паренек накатом швырнул его в дальнюю стену. Последовал небольшой взрывчик.