Клирик - Ковалевская Елена. Страница 48

Тоска по дому нахлынула с небывалой силой, глаза защипало от слез. Чтобы не разрыдаться в голос, что есть силы укусила себя за ладонь. Вроде помогло. Отпустило. Однако домой хотелось до невозможности. От желания увидеть родных сдавливало грудь, и было трудно дышать. Крепко зажмурившись, замерла, чтоб хоть как-то сдержать эмоции.

— Так вот ты какая? — раздался небывалой красоты голос.

Я удивленно распахнула глаза. Передо мной в бело-золотистом сиянии, затмевающем дневной свет, стояла самая прекраснейшая и величественнейшая женщина, которую я когда-либо видела. Пораженная, я замерла.

А она чуть наклонила голову в сторону, прижала к фарфоровой щечке точеный пальчик и, глядя на меня, словно на диковинную зверушку, продолжила:

— Значит, это за тебя Игрок просил? Мм… А ты забавная. И муж был прав — все же двуликой вышла.

Я молчала. У меня отнялся язык из-за небывалого шквала ощущений, нахлынувших с ее появлением. Душу захлестывало восторгом и счастливым экстазом, казалось, сила обрушилась, словно водопад. Забурлила хмелем в жилах. А разум был возмущен тем пренебрежением, что сквозило в каждой ее фразе. До меня снизошла сама Лемираен.

— И что? Ты веруешь в меня? Поклоняешься мне? Почитаешь? — Она мелодично усмехнулась, словно серебряные колокольчики зазвенели. — Вижу, что почитаешь и силой пользуешься, но не веришь.

— Верю, — сглотнув, кое-как прохрипела я, понимая, что другого ответа богиня не примет. — Всей душой верю.

— Веришь?! — почти пропела она. Окружавший ее ореол засиял еще больше, а мои ощущения увеличились во сто крат. Казалось, еще секунда — и меня погребет лавина упоения и восторга. Раздавит, размозжит, не оставив следа.

— Верую! — взвыла я, понимая, что Лемираен хочет от меня рабской зависимости и покорности, а если она ее не получит, то уничтожит меня. — Верую в тебя, Мать всего сущего! Не сравнимы с тобой ни небо, ни земля! Воистину ты прекрасна и всемогуща! Всем сердцем и душой верую в тебя и в твою силу! Пресветлая!

Упав ниц, поскольку глаза уже не выдерживали сияния, исходившего от богини, я приняла смиренную позу для восхваления. Она вновь рассмеялась:

— Теперь веруешь. А Игрок оказался прав — ты строптивая. Но МНЕ все же покорна. Так слушай же, двуликая!

— Внемлю тебе, Пресветлая, — поспешно пролепетала я, опасаясь, что она еще больше увеличит натиск силы.

— Игрок виноват, но ты должна исправить его ошибку. Сделай все, что он велит и как велит. И я награжу тебя. Иначе… Хотя думаю — иначе не будет.

— Всемогущая, позволь мне вопрос, — тут же уточнила я, понимая, что сейчас меня отправят на гиблое дело, без возможности отказа, а также возврата живой после выполнения.

— Позволяю, — словно арфы запели в моей душе. Так велико было снисхождение в ее голосе и мое облегчение от уменьшения натиска силы.

— Кто такой Игрок? Как я узнаю его?

Всем телом чувствовалось, что Лемираен улыбнулась.

— Игрок — это тот, кто отправил тебя в наш мир.

Буквально через секунду нахлынуло невероятное одиночество, словно меня лишили самого дорогого, самого сокровенного. Рискнула взглянуть одним глазком — Лемираен исчезла. Ушла, оставив после себя лишь звенящую слабость и невыносимое чувство потери. Так вот каково общаться с богами? Раздавят своей мощью, как букашку, и не задумаются, не вспомнят. Жуткое ощущение.

Появление Матери и разговор с ней ушатал не по-детски! Голова кружилась. Меня тошнило, словно от теплового удара. Кое-как села, и картинка тут же поплыла перед глазами. Ой, как мне хреново!.. Пришлось вновь лечь, так было легче.

Что же выходит?! Арагорн — это Игрок? И я теперь должна буду исправлять его косяки?! Найду падлу — точно убью! Правда, если узнаю, как… Но даже если не узнаю — все равно убью! Эх… Что ж за жизнь-то?!

Голова кружилась все сильнее — нехороший признак. Уже предполагая, что обнаружу, провела под носом. Так и есть — кровь пошла. Опять перенапряжение схлопотала. Сейчас самое время демира выпить, чтобы не вырубило… Ах ты! Фляжка с ним в лагере осталась, в моей сумке! Как бы мне доползти? Попытаться встать?

Уже поднялась на карачки, упираясь в землю, и только собралась подняться на ноги, как вновь рухнула, пребольно ударившись лицом об каменную мостовую.

— Что за новости?! — невольно вырвалось у меня, когда вновь утвердилась на четвереньках и осторожно оглянулась, а потом охнула от неожиданности.

Я вновь оказалась в тумане, на мосту судьбы.

Глава 9

Воздух был тяжелым и затхлым, и от этого было трудно дышать. Грудь сдавило, словно на нее положили гранитную плиту.

Поднимаясь, я обнаружила, что полностью одоспешена, хотя до этого была лишь в одной рубашке.

Я снова оказалась в тумане: надолго ли — не знаю, но теперь хотя бы знаю, что вернусь обратно. Происходящее здесь реально — проверено заржавевшим наручем. Эх!.. Мне бы тех парней встретить, что я в прошлый раз у костра видела. Они ведь такие же попаданцы, как и я. Расспросила бы их — что почем. Возможно, они знают больше меня.

Окрыленная такими мыслями, я проверила свою амуницию, запахнулась поглубже в плащ и зашагала вперед. Гадать в этой непроглядной мгле, в какой стороне находится костер, бесполезно, придется положиться на удачу и на авось. Как говорится, авось выведет!

Шла около часа, вокруг ничего не менялось. Иногда под ноги подворачивались едва различимые кочки да рытвины, поросшие чахлой травой. По-прежнему веяло затхлостью прелой земли, правда, изредка к нему примешивался противный сладковатый запах, который я никак не могла распознать.

Пока шла, размышляла о случившемся. Явление Лемираен выбило меня из колеи. Она оказалась стервозной дамочкой, требовала рабского поклонения и обожания. Неужели все боги такие? Власть развращает, а бесконечная власть развращает бесконечно?.. Морвид на сто процентов был прав в отношении богов… Как она сказала? «Игрок виноват, но ты должна исправить его ошибку?» — Круто! Только за богами я еще не расхлебывала. «Сделай все, что он велит и как велит. И я награжу тебя», — еще не легче! Он скажет мне: прыгни в колодец, — и я должна буду это сделать?! А рожа у Арагорна не треснет?! И чем меня собирается наградить Лемираен? Супер-пупер силой?! Чтобы я еще больше зависела от нее? А то мне ее постоянного присутствия мало!

Не спорю — ощущения приятные, кайф, да и только. Но все время в них купаться? Поначалу и довольно длительное время просто хорошо, потом понимаешь — уже хватит, пора бы остановиться. Однако тебя никто не спрашивает, сила как лилась, так и льется. Как раз сегодня мне продемонстрировали, что такое «сверхобъемное поступление»: восторг переходит на грань упоения — терпеть можно, но недолго, потому что становится больно. Экстаз и невыносимая боль… А я не мазохистка, мне такое не в удовольствие!

«Прелести» добавляло то, что все эти ощущения были мне навязаны без моего желания. Умом я понимала, что вера в Лемираен — это внедренные в новое тело чувства, без которых невозможно получать силу. Но порой, когда эмоции захлестывали через край, становилось сложно понять: где навязанное, а где мое. От такой религии одни сплошные проблемы!

А этот Арагорн! Вот гад! Натворил неизвестно что, а я расхлебывай! Интересно, парни тоже по вине Арагорна, или, как еще его называют, Игрока, здесь оказались? Спросить бы, но для начала не мешало бы их найти.

Туман не рассеивался, но и не становился плотнее, что радовало. Под ногами стало похрустывать. Поначалу я не обращала внимания, но когда стала спотыкаться и запинаться, а камни с треском раскалываться, то все-таки невольно опустила взгляд и охнула: я шла по сплошному костяному ковру и камни, что подворачивались мне под ноги, оказались черепами всевозможных форм и размеров. Стало жутко. Мама родная, где же я очутилась?!

Словно в ответ, резкий порыв ветра распахнул плащ и, разорвав туман, обнажил поле, до горизонта усыпанное выбеленными временем костями.

Насколько хватало глаз, под тяжелым свинцовым небом простирались необъятные равнины. Слоями, а иногда и курганами лежали скелеты неведомых существ. Одни были жестоко изрублены, в вывороченных ребрах других торчали обломки стрел. Некоторые представляли собой просто россыпь костей. Зрелище не для слабонервных.