Пророчество для ангела - Мяхар Ольга Леонидовна. Страница 55

Взмах пяти острых когтей и горячая отрезвляющая боль в щеке. Голова мотнулась назад, прерывая контакт глаз, а боль с шипением ворвалась в затуманенный мозг, гневно отвлекая все внимание на себя, пульсируя и стекая вниз с тяжелыми тягучими каплями крови. Кривая усмешка искривила лицо, я встряхнула голову, прогоняя наваждение, и вновь встретилась с ним взглядам. Зубы сверкнули в улыбке, а уже в следующее мгновение с вытянутой руки вырвалась ветвистая молния, врезалась в его грудь и отбросила тело, как сломанную игрушку далеко назад. Эльф врезался в ствол дуба и со стоном сполз по нему на землю. Почти невыносимо было смотреть, как кривится от боли это совершенное лицо. Почти. Молния не остановилась, она серебристой вспышкой носилась между деревьями, находя и поражая все больше и больше защитников Вечного леса, поджигая траву и раня деревья. И лес закричал, беззвучно вскрикнул от боли, призывая на помощь, злясь на боль. И защитники явились.

Трое вышли из-за деревьев, осанкой и видом подобные королям, которые оставили трон и ступили на бренную землю.

— Остановись, ведьма, мы выслушаем тебя.

И я остановилась. Чувствуя, как сил осталось еле-еле только на то, что бы еще минут пять поддерживать сжирающий всю мою магию кокон.

— Чего вы хотите?

Меня шатало, я врят ли могла заявить что-нибудь путное, но тут вперед выехал Эль. У переднего из эльфов на лице промелькнуло легкое удивление, которое, впрочем, тут же исчезло.

— Мы бедные путники. Так вышло, что нам надо пересечь Вечный лес и выйти к долине драконов. Но всем известно, что секрет этого пути известен только перворожденным, а потому мы и пришли к вам со смиренной мольбой о помощи.

Эльф задумчиво пнул полуобгоревший труп, валявшийся неподалеку, а чуть погодя рядом рухнуло и дерево, с которого труп недавно упал. Смиренная мольба была явно услышана и произвела ну прямо-таки неизгладимое впечатление на слушателей.

Эльф в центре немного подумал, но решил продолжить столь занимательную беседу. Я мысленно порадовалась, что у нас есть Эль, ни с кем из нас (а особенно со мной), тут долго разговаривать бы не стали.

— Почему мы должны помогать вам? Вы убили наших стражей, причинили боль Лесу и при этом еще стоите и чего-то требуете.

— Может быть потому… — В глазах помутилось, меня закачало, защита начал ослабевать, и я решила закончить этот балаган, достали! А почему, а отчего… ух, козлы.

Я тронула Пегги и подъехала к самой границе круга, а потом резко дернула за завязки рубашки, оголяя верхнюю часть груди. И эльф тут же впился взглядом в (и совсем не туда) довольно невзрачный серый камушек, ярко блестевший в редких лучах солнца, долетавших сквозь листву.

— А это ты узнаешь?

— Да. — Хрипло ответил он, с ненавистью посмотрел на меня и, резко развернувшись, пошел обратно в лес.

— И что это значит?

Я погладила кота по пушистой головке.

— А это значит, что путь открыт, и нам тут с радостью помогут, — я ударила пятками Пегги и она неохотно побрел вслед за скрывшимися эльфами. Но через пять шагов шум в ушах стал оглушающим, я увидела перед глазами рой светящихся точек и, уже заваливаясь набок, поняла, что теряю сознание.

Кап. Кап. Кап…

Лежу, под щекой что-то холодное и шершавое, наверное, камень. Рука неудобно вывернута за спину, затекла и немилосердно болит, впрочем, болит не только она. Что касается головы, то она просто раскалывается, боль пульсирует где-то в районе правого виска, свернувшись маленьким компактным комочком, изредка выстреливая в затылок. Я попыталась открыть глаза и тут же взвыла от резанувшего по ним света, слабо застонав, я снова легла и решила вспомнить все то, что случилось ранее. Память забилась куда-то в самый угол и неохотно отзывалась лишь отрывками, но ведь отзывалась. Я вспомнила нападение драконов, лес, озеро, потом я вспомнила, как лихо сбивала с деревьев эльфов и даже мимолетно улыбнулась, расплатившись за это еще одной вспышкой боли у виска. А что же было дальше? Кажется, после того, как нас пригласили в Вечный лес и мною была отключена защита, я уже настолько ослабела, что потеряла сознание. Дальше память продемонстрировала мне сплошную темноту и с облегчением отключилась. Я наморщила нос, ничего не понимая, и рискнула еще раз открыть глаза. В этот раз все вышло удачнее, по крайней мере, я смогла различить коптящее пламя факела на противоположной стене и сидящую под ним огромную грязную крысу, которая с таким же недоумением рассматривала меня, как и я ее. Ненавижу крыс. Напрягшись, я попыталась сесть. Голова взорвалась болью, и меня тут же стошнило на камень пола, с редкими остатками довольно грязной соломы. Судорожно подбирая слова заговора, я провыла наиболее подходящее заклинание и тут же с облегчением поняла, что боль отступает, а я вновь могу различать окружающие предметы. Крыса, подумав, шмыгнула обратно в какую-то щель, мудро решив не связываться с полудохлой магичкой.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в каменной темнице, из которой было только два выхода: через закрытую массивную дверь и небольшое узкое окошко под самым потолком. Второй вариант я, подумав, отвергла сразу. В эту щель протиснусь вряд ли, а над первым стоило еще подумать. Цепляясь за стену, я с трудом встала, все еще чувствуя себя довольно слабой, хотя восстанавливающее заклинание продолжало действовать, добавляя сил и убавляя синяки и кровоподтеки на теле. Но как только сделала шаг к двери, на полу что-то звякнуло, дернув за правую ногу. Оглянувшись, увидела массивную металлическую цепь, которая приковывала меня к стене. А вот это они зря.

Я все-таки дотянулась до двери и забарабанила по древу, громко требуя, чтобы меня немедленно отсюда выпустили. Через пол часа, когда я уже охрипла от воплей и отбила кулак, дверь медленно отворилась, и в нее вошел тот самый эльф, который разговаривал с нами у края леса. Он окинул меня презрительным взглядом своих изумрудных глаз и, поморщившись от вони, резко и отрывисто спросил, что мне надо.

— Где мои друзья, тварь?

Он презрительно усмехнулся, под его взглядом я чувствовал себя в лучшем случае тараканом, который осмелился оскорблять и требовать каких-то ответов, но взгляд не опустила, ненавидя его, как никогда. Если с ними что-нибудь случило, то я…

— Они живы. Пока можешь успокоиться, но уверяю тебя, что это ненадолго. Великан еще может послужить из-за своей немереной силы, но вот демон, пусть и бывший и отступник-полукровка нам совсем ни к чему. И, кстати, спасибо тебе за змееныша. Дракон жизни, воспитанный нами, станет прекрасным украшением двора и послужит роду какое-то время. Потом, к сожалению, и его придется уничтожить, с возрастом они становятся чересчур своевольными… Ну а ты, ведьма, можешь готовиться к смерти, утром ты будешь сожжена на костре. Кажется, это один из немногих способов убийства, против которых твои чары бессильны?

Он ласково улыбнулся и взял меня за подбородок своими холеными пальцами, крепкими, как клещи кузнеца. Я дернулась, пытаясь вырваться, но вызвала этим только еще одну усмешку. Подумать только, я его забавляю!…

— Ты кое-что упускаешь эльф, на мне камень Оргеса, заговоренный на мою смерть. И я сомневаюсь, что твой лес выдержит всю выплеснувшуюся из него мощь, которую освободит моя смерть, ты ведь знаешь, что магия огня — вещь непредсказуемая, а именно на нее я и заговорила амулет.

— Ну и где же он, — почти промурлыкал он, недвусмысленно разглядывая мою шею.

Я вздрогнула и схватилась за разорванную горловину рубашки. Камня на шее не было.

Так не бывает.

Я с ужасом взглянула на него, уже понимая, что проиграла.

— Не только человеческий род имеет хороших колдунов. И эльфы способны к магии, столь же древней, как сама жизнь. То, что мы редко ее применяем, вовсе не означает, что у нас ее нет. Твой камень уже едет в Алексис — один из самых крупных человеческих городов. И я не сомневаюсь, что завтра утром он уже будет там, а его жители смогут по достоинству оценить магию чистого пламени, которая уничтожит город.