Пророчество для ангела - Мяхар Ольга Леонидовна. Страница 67

Деревья приближались. Почти рядом. Крик за спиной и рев победы в небе. Я рывком освободила руку из каменного захвата Маси и резко обернулась.

Эль.

Его схватил один из драконов, вцепившись когтями в бок, и сейчас быстрыми взмахами крыльев поднимался с добычей в небо. Я что-то крикнула, не помню что, и выбросила вперед правую руку, то ли пытаясь задержать их, то ли просто от отчаяния. Но внезапно что-то бледное, как туман, соскользнуло с кончиков пальцев и устремилось в погоню, догнало и обвилось вокруг лапы дракона, а потом медленно начало увеличиваться, уплотняться, и вправду принимая вид и очертания плотного тумана, быстро поглощающего тело дракона. Последними были видны крылья, потом послышался жалобный крик и… дракон исчез, а тело потерявшего сознание эльфа полетело вниз.

Черная фигура Коула спикировала следом и поймала. Остальные драконы медленно улетали назад в пещеры. Они были еще слишком молоды, чтобы продолжать битву на смерть, тем более что начиналась она, как игра.

Мы все же добрались до пещеры до восхода солнца. Ободранные, обожженные и без лошадей (даже моей флегматичной Пегги не осталось), а вместе с ними сгинули и все наши припасы. И я совершенно не представляла, как мы выберемся из лабиринта, тем более что карта так же была утеряна. Но небо медленно светлело в ожидании восхода, а это значит, что мы уже не можем вернуться.

Эль лежал у выхода из пещеры без сознания. Рядом, прижавшись спиной к шершавому камню, сидел и смотрел на меня Коул. Я подошла ближе и нагнулась над эльфом. Разодранная куртка на боку пропиталась кровью, бок был располосован нескольких местах.

— Мася, помоги мне, надо его раздеть, я должна осмотреть повреждения.

Великан опустил с рук на землю взъерошенного кота и достал длинный кинжал. Я кивнула, все правильно, куртку придется разрезать — иначе никак. Вскоре эльф уже лежал на каменном полу с голым торсом, разрезы на его теле выглядели ужасны, я сжала зубы и села ядом. Это ничего, он будет жить.

Я осторожно положила пальцы рук на края первой раны и слегка нажала на нее. Застывшая корочка тут же лопнула, руки окрасили красным. Эльф застонал сквозь сжатые зубы, но не очнулся.

— Тише, тише… Обормот, мне нужна будет твоя помощь. Прижмись к нему, моей энергии может не хватить, а тело кошки под боком, возможно его спасет.

— Я кот, а не кошка, — мяукнул пушистик, но возражать не стал. Вскоре мягкое пушистое тельце пристроилось с противоположной от меня стороны у здорового бока Эля и обхватило всеми лапками и хвостом незадачливого спасителя. Я услышала мягкое мурчание и слабо улыбнулась. Кот и сам знал, что ему надо делать. Что ж, начнем.

Глаза закрыты, руки на теле, а шепот слов слегка тревожит воздух и тут же плетет паутинку волшебства, охватывающую пальцы, кисти, живот. Я почувствовала, как тело сковывала невидимая сеть, впиваясь тонкими ячейками в кожу, в плоть. Больно, но это только начло. Шепот перешел слова, потом в песню, от звуков которой вспыхивали искры волшебства. Я уже не понимала ни что я говорю, ни где нахожусь, я даже не понимала кто я, зато я знала, что должна исцелить, вылечить того, кто находился рядом. Песня окутала тело больного и мягко проникла сквозь кожу и мышцы в кровь, потекла по венам, замерла в сердце и оттуда широкой, бурною рекой хлынула дальше, насыщая тело силой, моей силой — каждую его клеточку, каждую ткань. Я почувствовала, как сеть, что качала из меня силы в песню, начала сжиматься, она была уже не невидима, а сначала тускло, а потом все ярче и ярче светилась изумрудным светом, проникающим сквозь сжатые веки, и рождая страх в душе. Главное — вовремя остановится. Если я не рассчитаю все точно, то отдам слишком много своей энергии, а потом умру рядом с Элем. Голова болела, болела каждая мышца, а сжимавшаяся вокруг меня сеть начала жечь беззащитную кожу. Горло сдавило, сжало, я начала задыхаться. Боль уже была невыносимой, но я еще не закончила. Вдруг на плечи опустились знакомые руки, и живительный холод прошелся по телу, прогоняя жар. Я судорожно вздохнула и… все же закончила заклинание: последним словом, прощальным изгибом губ заставив растаять жесткую сеть и обрывая раз и навсегда связь эльфом.

Я медленно отрыла глаза, взглянула на эльфа и тут же вскрикнула, с ужасом рассматривая исполосованную в кровь кожу на руках. Капля крои упала с лица на свежие шрамы недавних ран Эля, и я осторожно дотронулась до своего лица. Больно. Так и есть — я слишком затянула с лечением, сеть повредила кожу, разреза ее по всему телу. Хорошо хоть глаза остались целы, но теперь все тело представляло собой сплошную рану, которая к тому же дико болела и горела, как после ожога. Я застонала, представляя, сколько времени мне придется провести в таком состоянии, пока магия не вернется полностью, и попыталась встать… на карачки. Не получилось. Меня тут же закачало, как на корабле в бурю, и захотелось блевать без остановки. Но тут мою несчастную тушку вновь подхватили прохладные сильные руки, и тело резко взмыло ввысь — легкое, как пушинка. Я подняла голову, и встретилась с его голубыми глазами, теплыми, как море, ласковыми, как небо. Он держал меня на руках так нежно, что даже боль уже не казалась невыносимой.

— Ты так и понесешь меня дальше? — Поинтересовалась я, зевая и борясь со сном. Организм начинал искать пути восстановления бездарно, по его мнению, разбазаренной энергии.

Он улыбнулся и ничего мне не сказал. Но я и не ждала ответа. Внизу зашевелился с трудом приходящий в себя эльф, с трагическим стоном хватаясь за жуткого вида рубцы на животе, рядом сонно храпел кот, которому было уже пофигу кого обнимать. А потому попытавшийся освободится из нежных объятий эльф, тут же был жестоко оцарапан. Послышался крик и ругань, кот тут же получил по шее и мгновенно проснулся. Эльф скакал по пещере, пытаясь догнать удирающего Обормота, потрясая остатками куртки и хватаясь уже за второй кровоточащий бок. Мася стоял неподалеку и просто смотрел, а я, здраво рассудив, что на второе лечение у меня просто не хватит ни сил, ни желания, притворилась спящей… Гм, и тут же уснула по-настоящему, а потому так и не увидела догнал ли эльф Обормота, или споткнулся о камень и распластался на полу, пока кот взбирался на руки к великану, как к самому надежному и сильному другу на время личных неприятностей. Мерное покачивание на его руках убаюкивало лучше любой колыбельной. Наконец-то меня уже ничего не волновало, даже отсутствие припасов и надежной карты. Подумаешь, проблема.

Кап. Кап. Кап…

Это мне что-то сильно напоминает. Определено где-то я это уже слышала.

Кап. Кап…

Открывать глаза не хотелось, но кроме назойливой капели где-то рядом с головой, мое тело сообщило, что оно к тому же находится в очень неудобном положении и вообще возлежит на холодном каменном полу с камешками и буграми, которые впивались во все больные места сразу. Я попыталась трусливо потерять сознание и не реагировать на возмущения организма, но тут же в голове вспыхнула нестерпимая боль, и мне пришлось капитулировать под гнетом обстоятельств.

Первым попытался открыться правый глаз. Пять раз пытался, даже мне надоело, но, наконец, шестая попытка увенчалась успехом и сквозь тонкую узкую щелочку я все-таки смогла обозреть окружающий мир, из которого на меня с любопытством смотрела подозрительно знакомая серая морда. И где же я ее видела?

— Ну здравствуй, — внезапно сообщила морда голосом Обормота, и я тут же все вспомнила. — вставай, давай, мне тебя еще накормить надо, болезная, так что давай просыпайся, а то спишь уже целые сутки. Нет. Я, конечно, понимаю, что некоторым гораздо приятнее путешествовать на сильных мужественных руках знакомых демонов, в то время, как слабое маленькое животное царапает себе нежные лапки о трудный и извилистый путь пещер и подземелий, широкой грудью заслоняя друзей от опасностей! — Котик ткнул себя в щуплую грудь лапкой и всхлипнул. — Но это не повод, для того, что бы…

Я, наконец, проснулась окончательно и даже села, тут же хрипло закашлявшись и тем самым прерывая жалобы завравшегося кота, который уже воображал себя чуть ли не последним оплотом защиты если не человечества, то нашего небольшого отряда, точно. Кашель все не прекращался, и я почувствовала, как в рот хлынуло что-то теплое и противное. Сплюнув, поняла, что это кровь. Кот тут же забыл все обиды и побежал меня успокаивать, а точнее активно паниковать.